На чтение: ≈ 17 мин.Людмилу и Мирославу Киселевых поселили в Центр социальной помощи семье и детям по решению суда, удовлетворившего ходатайство дома ребенка. За два месяца 23‑летняя мама должна приобрести педагогические навыки, иначе ее лишат родительских прав.
Наедине со всеми
– Только после того как ситуация стала достоянием широкой общественности, матери и дочери разрешили общаться, – рассказывает Олеся Григорьева, руководитель общественной организации «АЗИС ДОМ». – Но общаться они вынуждены под надзором. Гулять можно, не выходя за ограду центра, общественников пускают с боем.
5 сентября директор центра лично привезла Киселевых «на побывку». Побыть дома разрешила до 18.00 под ответственность общественников, пообещав в случае опоздания вызвать судебных приставов. Я пряталась за углом, поскольку журналистов до Киселевых не допускают тем более.
Люда окончила адаптивную школу-интернат №16. Получила профессию швеи в училище и, как большинство детдомовцев Омской области, оказалась бы на улице. Но помогла родная мать, внезапно вспомнившая о дочке: Люду отдали в интернат в 11 лет. Они вместе подали в суд на областное Министерство образования – иного способа получить жилье у сирот в Омской области нет, хотя это и обязанность государства. Начали налаживать быт в просторной однокомнатной квартире вдвоем с Юрой, знакомым еще с детдома. Правда, налаживать особенно было нечего. Люда умеет экономить и любит чистоту, ее взяли только помощником воспитателя в детсад на минимальную зарплату. Юра с удостоверением инвалида устроиться на работу не мог. В июне прошлого года молодой человек с поисков работы не вернулся – просто пропал, а Люда вдруг поняла, что ждет ребенка.
– Обрадовалась: хотела родного человека. Пошла устраиваться на фабрику, и даже взяли! Но когда живот начал расти, попросили уйти, – рассказывает она.
Срок для младенца
Взяла на работу Люду некая бизнесменша Тамара. Обещала большие деньги за клининг. Оказалось, что за этим красивым словом скрывается банальная и бесконечная уборка подъездов аж за 600 рублей в неделю. К тому же бизнесменша поселила в однушку Люды еще двоих работников.
– Искала детские одежки у благотворителей, так добрые люди отдавали, – рассказывает Людмила. – Дочку назвала Мирославой, есть такая артистка в «Папиных дочках». Хорошее кино про большую семью. Врачи почему-то сказали, что Мирославу надо положить в неонатальный центр, хотя у нее был нормальный вес – 3200 г. Якобы конечности у нее короткие.
Месяц Люда дежурила под окнами ГНЦ. Когда пришла с дочкой на руках в свою квартиру, «соседи» немедленно доложили хозяйке. Та потребовала ребенка сдать государству. Всего-то чуть больше суток Люда с Мирой побыли вместе, но хозяйка, по ее словам, непрестанно звонила, угрожая, что заявит, будто Людмила издевается над дочкой. Несколько раз даже вызывала скорую по поводу якобы падения ребенка. И Люда сдалась – отдала младенца очередной бригаде, вызвавшей полицию. Впрочем, ее уверили, что она может отдать дочку в дом ребенка только на месяц, пока не решит свои проблемы: есть такая услуга для родителей, попавших в трудную жизненную ситуацию. Даже нянчиться там можно. Правда, пустили Люду в дом ребенка, по ее словам, лишь два раза, остальное время просто выгоняли.
Забирать Мирославу нужно было в субботу. Люда решила, что в выходной точно выгонят, и отправилась за ребенком в понедельник, 24 мая. Мирославу не отдали. Без объяснений и ссылок на закон. Люда про закон не знала, но стала ждать. Деятельно – нашла у благотворителей ванночку, три коляски на разные времена года и пару шкафов. А 27 мая, когда к ней пришли представители дома ребенка, опеки, социальные работники из центра «Рябинушка», она как раз пыталась их собрать, одновременно сортируя вещи. «Киселева Л.Н. пыталась конструировать мебель» – сказано в акте комиссии.
Элементарные навыки
Представители органов, призванные профилактировать семейное неблагополучие, неблагополучию ужаснулись: в квартире не было холодильника, мало еды, да и приготовить ее не на чем, потому что свет отключили за коммунальные долги. Беспорядок они восприняли как «отсутствие элементарных навыков самообслуживания и соблюдения санитарно-гигиенических норм». «Киселева Л.Н. со специалистом по социальной работе отделения профилактики безнадзорности и семейного благополучия на контакт идет не всегда, на звонки не отвечает», – сообщили они в документе, ставшем основным для того, чтобы изъять у Люды ребенка. Каким образом Людмилу учил интернат, если выпустил без элементарных навыков, непонятно.
– О том, что молодая мама попала в трудную жизненную ситуацию, должны были сообщить из роддома, – говорит руководитель Ассоциации по защите интересов семьи «Детство. Отцовство. Материнство». – Ей не попытались помочь, хотя закон предусматривает и единовременную матпомощь в размере до 50 тысяч рублей, и ежемесячное пособие, и социальный контракт, который предполагает открытие своего дела для самозанятого. Людмила швея, 250 тысяч от государства ей бы хватило и на то, чтобы купить нужную машинку, приобрести расходные материалы, обустроить рабочее место.
Но формы государственной поддержки для людей в трудной жизненной ситуации – это расход. А содержание младенца в доме ребенка – наоборот, доход: на каждого государство выделяет 130 тысяч в месяц. 18 июня директор дома ребенка Сергей Филиппов подал в суд иск о лишении Людмилы родительских прав, поставив ей в вину то, что она неумело берет дочь на руки и «молчит в ответ на замечания медиков» (документ в распоряжении редакции).
Материнский десант
То, что полагалось сделать государственным органам, ответственным за профилактику семейного неблагополучия, сделала Ассоциация по защите интересов семьи «Детство. Отцовство. Материнство».
Материнский десант выгнал посторонних, заявив на бизнесменшу в полицию, заплатил долги, нашел бытовую технику и мебель, включил свет… Встретились с Юрой. Обычная история для выпускника детдома: хотел заработать, сделал закладку, получил три года. Руководство колонии дало ему хорошую характеристику, сам Юрий дочку признал, в свидетельстве о признании отцовства расписался. Общественницы добились приемов у начальника органов опеки и попечительства Минобраза Оксаны Груздевой и замминистра здравоохранения области Олеси Богза, поставив их в известность и, как им казалось, заручившись их поддержкой. Добились, что 20 июля пришла новая комиссия, признавшая жилищные условия ребенка положительными. Обязались поддерживать Киселевых в течение года, в том числе оплачивая круглосуточную няню.
Тем неожиданнее для них было, что на первом заседании суда вместо отзыва иска министерствами и ведомствами, ополчившимися против юной матери, ее, по словам Григорьевой, подвергли «проверке на материнство»: спрашивали, как ухаживать за ребенком, сколько раз кормить, когда укладывать спать. Выяснилось, что у трех сотрудниц дома ребенка сложилось убеждение: «поведение матери во время общения с ребенком вызывает опасение». При этом в качестве доказательства представлено странное видео, где в те два раза, что Людмилу допустили к дочке, она неумело, но осторожно берет Миру на руки.
Суд предложил ей пройти курсы молодой мамы, не приняв окончательного решения – не лишил и даже не ограничил ее в родительских правах. Обрадованная, она помчалась в дом ребенка, но Мирославу ей не отдали опять – так распорядился главврач. На следующий день Киселева с помощью общественников написала заявления в одиннадцать властных структур. Десять из них перенаправили ее в региональное Министерство здравоохранения, которое в свою очередь отправило все в тот же дом ребенка.
Экспертиза
Общественники достучались до Анны Кузнецовой, Уполномоченного при Президенте России по правам ребенка. 25 августа суд решил, что дочь Людмиле можно выдать. Но домой не отпустили. По ходатайству дома ребенка обеих поместили в центр социальной помощи. Под надзор. 1 сентября Омская прокуратура выявила, что требование крайней меры ответственности родителей было преждевременным, а органы, входящие в комиссию, обнаружившую отсутствие элементарных навыков, не организовали должным образом помощь и профилактику семейного неблагополучия. Но 9 сентября по рекомендации суда, которому предложили это дом ребенка и опека, Люде назначили экспертизу в областной психиатрической больнице. Олеся Григорьева считает это «экзекуцией ради экзекуции», потому что больным в России не запрещено иметь детей. И если у Людмилы были проблемы с психикой, то почему их не заметили за 7 лет в интернате?
Но экспертиза может стать поводом для того, чтобы положить Людмилу в больницу так же добровольно-принудительно, как она находится в социальной гостинице. Значит, после лечения она снова будет вытаскивать дочь из того же дома ребенка. Но уже с анамнезом. Григорьева считает, что всю эту экзекуцию можно прекратить, просто отозвав иск. Однако министерства-ведомства не хотят это делать – им удобнее переложить ответственность на суд.
Оксана Груздева, начальник Управления опеки и попечительства и адаптивного образования областного Министерства образования, считает, что угнетает Люду лишь «опека общественников, которые не дают ей разобраться в себе»:
– Просто реальная гиперопека, мое мнение, что все-таки общественные организации несколько манипулируют ею, чтобы привлечь внимание к своей деятельности… Психиатрическая экспертиза назначается судом, необязательно должны быть проблемы со здоровьем. Предложение поступило от опеки, потому что самое главное – не навредить ребенку. Чтобы исключить все возможные риски, необходимо подстраховаться со всех сторон и научить маму общаться с ребенком, чтобы она была уверена в своих умениях. Она не должна доказывать умение общаться с ребенком, но такие решения принимает суд, мы не обсуждаем эти решения… Сейчас, на данном этапе, я думаю, дом ребенка не будет отзывать иск, потому что происходят судебные разбирательства.
По мнению Елизаветы Степкиной, уполномоченного по правам ребенка при губернаторе, экспертиза вполне оправданна:
– Есть определенные моменты, по которым судом должна была быть назначена экспертиза. Там были определенные справки, которые не нашли другого подтверждения, поэтому, видимо, судья принял решение. Я не могу обсуждать решение судьи, потому что не позволяют мои полномочия… Она же с нарушением интеллекта, обучалась в адаптивной школе. Не просто так она туда попала, наверное. Не знаю ее медицинские данные, но, значит, какие-то особенности были.
Экзамен для матери
Степкина считает, что Люда виновата сама – не обратилась своевременно, потому что «порядок заявительный». Правда, она же докладывала губернатору в отчете за 2020 год, что при центрах соцобслуживания создана служба социальных участковых, выявляющих неблагополучные семьи, а также работают службы экстренного реагирования, основные направления которых – экстренная социальная помощь детям и их родителям. В том, что женщине нужно доказывать право быть матерью, она не видит ничего особенного.
– Судебным актом принято решение, что Люда должна научиться владеть навыками материнства… Ну, представит доказательства, что режим соблюдает, жизни ребенка ничего не угрожает. Я думаю, вынесет судья правомерное решение, в данной ситуации отзыв иска процессуально невозможен, как мне кажется, – считает Елизавета Степкина.
Григорьева, у которой шестеро детей, удивляется:
– Я захочу родить седьмого, мне тоже не отдадут ребенка, пока не докажу навыки? С каких пор у нас матери должны проходить экзамены?
После нескольких безуспешных попыток попасть к губернатору на прием она привезла Киселевых к главе региона, поймав его на стоянке перед телевидением. Люда сказать ничего не смогла – от волнения ее тошнило. Сотрудники аппарата сами вызвали ей скорую, констатировавшую резкое падение сахара в крови. Со встречи скорая отвезла Люду в больницу, но она, очнувшись, сбежала: а вдруг Миру опять вернут в дом ребенка? Это уже второй приступ за время судов.
– Зачем чиновники пытаются завладеть новорожденной? – спрашивает Олеся Григорьева и сама отвечает: – Ощущение, что регион поставляет детей всему миру – и за границу, и по городам России. Судьбу усыновленных никто не отслеживает: тайна охраняется законом.
Мира вовсю гулит и улыбается: красивая, здоровая, любознательная девочка – просто мечта любого усыновителя.
Наталья ЯКОВЛЕВА, Омск
Выбор читателей
Комментарии