На чтение: ≈ 32 мин.Официант, краску!
Лет десять назад у наших детей появилось новое увлечение – граффити. Как это часто бывает, пришло оно к нам из-за границы. Тамошняя молодежь уже давно, годов с 60-х, сражается против поголовной (или “подомовной”) серости – раскрашивает и расписывает стены причудливыми рисунками и хитро закрученными шрифтами. Кое-где дома даже оклеивают специальной пленкой, на которой можно рисовать все, что душе угодно. Когда ни одного пустого сантиметра не остается, ее снимают, вырезают самые красивые фрагменты и сдают их в музей, на старое место вешают новую пленку. А начиналось все с продавцов наркотиков и криминальных группировок, которые при помощи замысловатых надписей метили свои территории – кто знает, тот поймет, а остальным и знать не нужно. Писать на стенах – дело опасное, можно в кутузку загреметь или штраф схлопотать, поэтому творили шедевры ночью и быстро. По всему поэтому стиль граффити получил маленькую добавочку и стал graffiti-criminal (криминальный граффити). Взрослые с трудом принимали новую культуру. Даже законы специальные издавали, запрещающие мальчикам и девочкам рисовать на стенах. Только ничего не помогало. И тогда решили сделать из стихийного бедствия управляемое явление: молодых граффитчиков запустили в однотонно-унылые индустриальные кварталы, где разрешили раскрашивать стены домов, в полное распоряжение отдали скоростные автотрассы с их бесконечными оградами и длинными тоннелями. Вскоре компрометирующее словечко в названии стиля отпало за ненадобностью, а талантливых граффитчиков стали специально нанимать для оформления зданий, улиц, электричек и даже городского общественного транспорта.
Обо всем этом наши подростки узнавали из журналов, TV-передач, от заграничных знакомых – рано или поздно это должно было случиться: российские дети тоже полюбили граффити. А взрослые, дабы не повторять ошибок своих зарубежных коллег, решили, насколько это возможно, сделать граффити легальным. Говорят, уже несколько лет назад в одном из городов деткам на праздник сделали подарок – дали раскрасить целый трамвай. Юные художники были счастливы, и вагон получился красивым. В Воронеже минувшим летом, в День независимости, прошел конкурс граффитчиков. А в феврале нынешнего года в Коминтерновском районе города организовали целый фестиваль хип-хоп культуры, на котором главными героями были брейкеры (исполнители брейк-данса) и истинные поклонники граффити. Для них приготовили специальные щиты из ДВП, кучу баллончиков с краской и, разумеется, призы – торты и крутые стильные перчатки “без пальчиков”.
– Мы просто почувствовали, что ребятам нужен такой фестиваль,- рассказывает Светлана Бойцова, зав. отделом по делам молодежи Коминтерновского района.- Они любят танцевать брейк и хотят показать свое искусство. Им нравится рисовать пусть необычные на взгляд взрослых, но все равно интересные вещи. На конкурс граффити подали заявки 13 команд! Это было много, мы отобрали шесть самых лучших. Победила первая школа, жюри, состоящее из известных граффитистов, безоговорочно присудило ей первое место…
Ну вот, оказывается, уже есть и у нас заслуженные мастера. Прежде чем с ними встречаться, нужно хотя бы раз попробовать, что такое настоящая “настенная живопись”. Посмотреть, как это делается. Выход подсказали хорошие знакомые: тебе надо побывать в “мастерской” у Ромы и Коли, они все расскажут и покажут.
А вам слабо?
Идти на встречу с граффитчиками без краски – это ненормально. Какой смысл, просто поболтать о жизни? Поэтому для начала решаю заглянуть на центральный воронежский рынок. Краску обычно продают с машин, методично обхожу их все – нужных мне баллончиков нет нигде, одни сплошные банки. Наконец какая-то продавщица сжалилась:
– Здесь вы ничего не найдете. Это вам нужно на авторынок идти, только там сейчас баллончики есть. А у нас даже на складах пусто.
Ее слова подтвердились, когда я для очистки совести заглянула в пару хозяйственных магазинов поблизости. Все те же банки рублей по пятьдесят, иногда чуть дешевле, чаще чуть дороже. Но на банку пульверизатор не натянешь, как ни старайся. Авторынок – в противоположном конце города, не успею на встречу, остается одно – автомагазины. Действительно, здесь баллончики есть, но уже по маркам припаркованных машин определяю, что “ихняя” краска моему кошельку – не товарищ. Благо продавец за прилавком проникся моими заботами и назвал магазин, где баллончики стоят меньше двухсот рублей. Кстати, как только торгующий люд узнавал, что краска нужна для благородного дела – рисования на стенах, у всех даже выражение лиц менялось: становилось более теплым, а в глазах вспыхивали ностальгические искорки. Наверняка у каждого в юности остался хотя бы один кусок стены или лифта (скамейка в парке, дверь общественного сортира и т.д.) с сакраментальным “Здесь был я!” или “Катя плюс Вася”.
В малюсеньком магазинчике, больше похожем на автолавку, я наконец отыскала пол-литровый баллон за 115 рублей. Дешевле, господа, нет! Искусство, как оказалось, требует не только жертв, но и материальных затрат. Краска была черная и, как сказали, блестящая. В последнем я сомневаюсь до сих пор. Может, где-нибудь на правой передней дверце сотой “Ауди” она бы и блестела, но на белой подъездной побелке – дохлый номер.
Николай и Роман меня уже ждали в условленном месте. Они оказались вполне обычными парнями двадцати и почти двадцати лет, общительными, веселыми, без каких-либо внешних ухищрений в виде черных кожанок с килограммовыми металлическими нашлепками, без излишне выбритых висков или десятка сережек в ухе. У одного мама – врач, у другого – учитель. Оба закончили престижные школы. Сейчас парни занимаются тем, что ищут постоянную работу.
– Дальше учиться, конечно, надо. И мы собираемся. А пока вот так жизнь складывается.
Еще по телефону мы договорились, что “бомбить” будем в их родном подъезде. “Бомбить” означает рисовать граффити. Тот, кто этим занимается, называется граффитистом, или граффитчиком, а иногда даже и граффитером. Парням нравится второй вариант, мне тоже. Баллончик с краской – не баллончик, а “спрей”. Прежде чем лезть на стену, надо сделать проект рисунка, заготовку на бумаге. То есть сделать “скетч”. Есть еще специфические словечки – названия шрифтов: “бомбинг” (круглые пузатые буквы) и “блокбастер” (квадратные, здоровенные, массивные). Во всем остальном мы друг друга понимали без проблем, парни считают, что никакого особого сленга им не надо. Во время нашего довольно долгого общения всплыло еще одно словечко – “погоняло”, что означает “кличка”, “прозвище”. Но это уже общеупотребимая лексика современной молодежи.
Подъезд и вправду оказался классным. Несколько лестничных пролетов расписаны почти полностью, остальные – местами. Надписи – в основном на английском, лица – или “ужастики”, или дружеские шаржи, симпатичные животные и даже фрагмент любимого Воронежа, который изначально рисовался просто так, без привязки к какому-либо месту, а вышел похожим на кусочек известной городской набережной. Каждое произведение автономно, а все вместе складывается в “У нас самый красивый подъезд!”. Это уже слова соседей, которые периодически проходили мимо нас, когда парни рассказывали о своем творчестве. Подъезд они сделали примерно за полгода – и никаких серьезных конфликтов.
– Вначале я, конечно, осторожничал, – делится Коля воспоминаниями. – Выходил на лестничную площадку ночью, заматывал пол-лица марлей – вместо респиратора – и делал свое грязное дело. Каждую секунду ждал, что вот-вот вылетят из квартир разъяренные соседи, потому что запах краски стоял по всему подъезду! Но никто не выходил. А потом я осмелел и начал “бомбить” днем вместе с Ромкой.
– И жильцы принимали все как должное?
– Ну не совсем. Сначала подходили все, кому не лень: “А чего это ты тут делаешь? А зачем? Стены пачкать нехорошо…” Я объяснял терпеливо, что так лучше, веселее. Да и стены уже пооблезли. Постепенно вопросы исчезли. Даже заказы пошли. Мужик один с верхней площадки попросил у него в квартире на двери туалета что-нибудь изобразить. Без проблем, говорим. Только краску покупай…
На создание самой яркой стены – рисовали на зеленой выкрашенной половине от середины до пола – у Романа и Коли ушло примерно 500 маркеров. Тогда один стоил 2,50. Так что можете подсчитать, во сколько это обошлось парням. Все зарабатываемые деньги уходили на стены родного подъезда. Сейчас один маркер еле-еле укладывается в десять рублей, повторить художественный подвиг нереально. Если покупать спреи, одним баллоном не обойдешься. Для настоящего шедевра нужно как минимум две-три краски – контур шрифта, середина, фон. Обычно используются яркие цвета: на стенах много синего, красного, черного, есть розовый, голубой. Вверху на побелке – крупные буквы, выполненные обычной половой эмалью и кисточкой. Для прорисовки мелких деталей на баллончик надевают специальную насадку, чтобы струя краски была тоньше.
Two dogs
Пока мы обсуждаем профессиональные тонкости, мимо поднимается очередная соседка.
– Здрасьте, тетя Лена!
– Здравствуйте. Что, опять рисуете?
– Собираемся. А пока интервью вот даем в газету.
– Это хорошо. Пусть напишут, что такого подъезда, как у нас, нигде больше нет. Самый красивый! Вы бы и у моей двери что-нибудь нарисовали… Да, Коля, я сейчас собак выпущу. Они сбегают, погуляют, ты потом спустись дверь за ними закрыть. Ладно? (Подъездная дверь открывается ключом. – Т.М.).
– Хорошо.
Прежде чем приступать к созданию очередного шедевра, задаю парням последние вопросы “за жизнь”. Выясняется, что любимые фильмы у них – “Криминальное чтиво” (“От заката до рассвета” – это уже не то!), “Остин Пауэрс”, “Секретные материалы”, “Мир Уэйна”. Любимые группы и музыканты – “Manowar”, “Blind Guardian”, “Doors” и Beck. Можно, конечно, еще кучу перечислить, но решили остановиться на этих. Несмотря на металлический привкус музыкальных пристрастий, в жизни мои новые знакомые выбирают консервативные ценности. Правда, не во всем соглашаются друг с другом.
– Какие качества в человеке вы цените?
– Он должен быть интересным, умным собеседником, а черты характера – отзывчивость, доброта…
– Ни фига, доброта – это порок. Сейчас доброта в нашем мире губит.
– Я думаю, ты не прав. Именно доброта – главное, а остальное – производные.
– Понимаешь, одни люди за твою доброту скажут спасибо, но много и таких, кто ею просто воспользуется. А ты останешься в дураках.
– Что ж поделаешь? Воспользуются или нет – это уже их дело, это они станут подлецами. А нормальный человек должен быть добрым.
– А может быть, – вклиниваюсь я в спор, – прав был классик, и добро должно быть с кулаками?
Отвечают практически одновременно: “Нет!”
– Добро должно быть просто добром, – это Роман.
– Оно должно быть избирательным! – это Коля.
– А что, по-вашему, главное в женщине? И вообще девушки занимаются граффити?
– Еще как! Наши знакомые рисуют не хуже нас, иногда даже лучше… А главное в женщине – головной мозг! И ничто другое.
– Нет, конечно, хорошо, если она еще и симпатичная при этом, – добавляет Рома.- Ну и то, что мы уже перечислили: доброта, честность, порядочность…
За разговором мы напрочь забыли о собаках. Между тем дверь квартиры открылась, и на площадку вылетели крупный черный лохматый пес и, видимо, его подруга – рыжая, чуть поменьше размером. Оба – “дворянской” породы. Не решаясь проскочить мимо нашей компании, они залились возмущенным лаем и… решили на улицу не ходить. Честно скажу, мы их уговаривали! Я даже спряталась за спины парней, думая, что собаки боятся чужого человека (ну и так, на всякий случай). Только ничего не подействовало. Черный поднял лапку, рыжая присела рядышком, и по лестнице побежали ручьи.
– Нет, мы все-таки дураки, что не купили респираторы!
Пока мы умирали со смеху, собачки поскреблись в дверь и ретировались. Если вы думаете, что, испугавшись за собственные легкие, мы последовали примеру милых четвероногих, вы ошибаетесь. Не на тех дрожжах замешена современная молодежь! На то и граффити, чтобы рисовать в непривычной, в чем-то даже экстремальной обстановке! Теперь я знаю, как рождаются шедевры.
Решено было срочно “бомбить”, потому как “запах краски еще сильнее и минус на минус дает плюс”. Только что рисовать? Коля принес бумагу, карандаш и тряпочку. Табуретку попросили у тети Лены (еще до собак), Рома принялся стирать побелку. А озарение все никак не приходило. Может, написать слово “граффити”? Это старо, да и очень длинно… Нет, все-таки кое-что от моего головного мозга еще осталось:
– Ребята! У нас сегодня герой дня – собака. Дог – это коротко.
– Точно! Только – две собаки. Two dogs.
Через пару минут скетч уже был готов: большая пузатая двойка, а внизу полукругом, чуть наползая на нее, – четыре толстенькие округлые буквы (“бомбинг”). Когда жмешь на пульверизатор, главное, чтобы рука не дрожала. Линию надо вести уверенно и не выпуская слишком много краски, иначе она потечет вниз. Чем меньше потеков, тем чище считается работа. Хотя в нашем случае эти потекшие струйки были бы оправданны – соответствуют художественному замыслу, а точнее – ручьям на лестнице. Своего рода образ. Но парни решили не прибегать к излишествам, зато пообещали потом, когда будет другая краска, подделать двойке маленький глазик и зубки, “чтобы была как настоящая собака”! Рисунок получился четким, красивым и толстым. Середину букв и фон отложили на потом – явно не хватало желтого или голубого цветов.
Коля принес целую тетрадь с проектами. И вскоре рядом с “двумя собаками” стала появляться новая надпись – “DTP” – дорожно-транспортное происшествие, выполненная затейливыми крупными буквами.
В это время по лестнице поднималась женщина, она здесь не жила, а просто пришла к знакомой. Возмущенная нашим неформальным поведением и странными запахами, а также тем, что сверху, пока она шла по ступенькам, на нее что-то капало, бабуля не замедлила пожаловаться на нас своей знакомой. Та вышла на площадку:
– Вы кто такие? Бессовестные! Чем вы тут занимаетесь?!
Честно скажу, меня еще никогда не обвиняли в том, что я в компании двух молодых людей способна помочиться на лестнице. Поэтому одновременно было дико смешно и чуточку неприятно.
– Теть Кать, это ж я, Коля.- Николай спустился к бабульке на площадку.- Мы рисуем. Журналист к нам приехал.
– Коля! Я тебя не разглядела, ты уж извини. Это хорошо, что вы рисуете, это вам никто не запрещает. А на полу-то что? Откуда?!
– Пол – не наша специализация! Наши – только стены.
Понимая, что парни не хотят подставлять тетю Лену, “раскалываться” пришлось мне:
– Ну как вы могли подумать, что мы, взрослые люди, будем заниматься в подъезде таким делом! Тут собаки пробегали. Случайно…
Потом мы вернули табуретку. Вскоре тетя Лена вышла с бутылкой какой-то хлорки (видимо, бабульки позвонили ей по телефону) и, беззлобно поругивая собак, принялась поливать лестницу из бутылки… Тут уж я не выдержала и сдалась! Минус на минус, может, и плюс, но это был третий – лишний – запах! Мы вылетели из подъезда и, благодарные природе за свежий воздух, дружно задышали.
Граффитеры от депутатов
С Николаем и Романом мы попрощались очень дружелюбно – испытания, выпавшие на нашу общую долю, сделали нас почти родными людьми. Вначале, когда я только собиралась писать материал о граффитчиках, была мысль обставить все по-настоящему, как полагается. То есть выйти из дома затемно и в укромном месте (где милиция не достанет) “забомбить” что-нибудь эдакое на унылом заборе или обшарпанной стене. Однако было одно “но” – моя дочка-первоклассница, которую пришлось бы оставлять дома одну, а скорее всего брать с собой (какой нормальный ребенок усидит дома, когда его мамаша собирается рисовать на стенах домов?). Но то, что получилось, лишний раз доказало, что всякие неожиданности случаются не только ночью. Думаю, именно неуемная жажда этих самых неожиданностей и есть один из ответов на вопрос, почему парни тратят свои деньги и силы на граффити. Вторая причина – это великая сила искусства и волшебство творчества. Они привораживают людей и часто потом не отпускают до конца жизни. Путь к красоте у каждого свой, и граффити – далеко не худшее ее воплощение. Да, “Two dogs” – не “Джоконда” и даже не “Бурлаки на Волге”, но все равно они – чувство, пережитое нашей троицей и воплощенное в символах на подъездной побелке. Значит ли это, что все свои мысли и переживания надо тащить на стены городских домов? Не значит! Во-первых, прежде чем что-то показывать людям, надо научиться делать это что-то красиво. А во-вторых, это должно давать зрителю пищу для ума и души. Какие эмоции вызывает у вас корявая надпись на заборе, сообщающая, что кто-то продал нашу страну? У меня – исключительно отрицательные. Да в любой газете сегодня о том же самом можно получить гораздо более полную и интересную информацию. При виде настоящего рисунка граффити вы хотя бы подумаете, ради чего человек делал это – тратился на краски, тщательно прорисовывал детальки, старался от всей души. Пусть неосознанно, но вы все равно попытаетесь разгадать, а что же такое особенное он хотел поведать миру?
Разницу чувствуют все, вплоть до чиновников, которые обязаны следить за красотой и порядком в городе. Что они думают о граффитчиках и граффити?
– Все зависит от нашей общей культуры,- считает главный архитектор Воронежа Леонид Яновский. – Вообще-то у этого явления есть еще одно название – графический вандализм. В западных странах даже специальные законы против него приняты. Но, с другой стороны, некоторые считают граффити искусством. Иногда они действительно делают красивые вещи, и у наших воронежских ребят это тоже получается.
– Может быть, тем, кто умеет рисовать красиво, нужно дать “зеленую улицу”? Пусть себе расписывают.
– Не нужно, а можно давать “зеленую улицу”. Строго в тех местах, где мы определим. Это могут быть временные сооружения, стройки, серые бетонные заборы, городские окраины.
– А хоть кто-нибудь из ребят обращался к вам с просьбой предоставить какой-нибудь объект?
– Нет, такого не было. Да я думаю, и не будут обращаться. Они ж подпольщики!
– А конфликтов не возникало? Может, ловили кого на “месте преступления”?
– Себе дороже их ловить. Начинается судебное разбирательство, доходит до того, что они спрашивают стоимость куска стены, потом требуют возмещения за моральный ущерб. Можно всю жизнь на это сутяжничество положить. Зачем?
Разумеется, я побеседовала не с одним лишь главным архитектором, выслушала и директора Гордепартамента жилищно-коммунального хозяйства Александра Дорохова, и председателя комитета по благоустройству Анатолия Бородкина. Восхищает лояльность, с которой управленцы относятся к чудачествам (назовем это так) нынешней молодежи. Не знаю, чем это обусловлено в большей степени – то ли здравым смыслом, то ли модой на демократию.
Александр Дорохов:
– По сравнению с другими наш город относительно чистый. Ездил, видел, есть, с чем сравнить. Так что, может, лучше поменьше писать об этом в газетах, а то начитаются, и все, кому не лень, бросятся стены разрисовывать. Это ведь стихийное явление, как рынок. Знаете, когда по весне бабули редиску выносят продавать, то становятся с товаром где попало. Тогда мы организовываем для них мини-рынки. Так же и тут. Если есть потребность что-нибудь раскрасить, пусть обратятся хоть в то же гороно. Можем в каждом районе стенды поставить, разрисуют, сравнят, у кого лучше. За границей им специально заборы отдают, только смотреть, конечно, надо, чтобы цвета были соответствующие, чтобы не было фашистской символики. У нас есть большой завод имени Коминтерна, экскаваторный, вокруг – забор. Может, и надо его разрисовать. Но чтобы красиво все было, радостно изображено!
– А чем расписывать, найдется? На краски деньги нужны.
– С деньгами, сами знаете, как. Они ж достают где-то деньги на то, чтобы сейчас рисовать. Но в принципе вопрос пусть поставят, тогда посмотрим.
Я тоже решила поставить свой вопрос. Помните про раскрашенный детьми трамвай? В Воронеже самым популярным праздником давно уже стал День города. Представляете, сколько молодежи сбежится, если нашим граффитчикам предоставить в этот день пару вагонов в полное распоряжение! Потом этот потрясающий (а он именно таким и будет, не сомневайтесь) трамвай станет, как и прежде, возить пассажиров. Только любить его будут больше других, особенно дети. Что же касается опасений – они напрасны, повальное увлечение граффити Воронежу не угрожает. В том-то все и дело, что покупать материалы не на что. Баллончиком за 115 рэ можно “забомбить” самое большее пару квадратных метров.
Сопротивление серости
Но вернемся к граффитчикам. У них, между прочим, тоже есть своя гражданская позиция. Это я поняла, когда столкнулась с “Сопротивлением”. Так называется команда, состоящая из трех уже довольно известных в городе любителей граффити. Илья, Антон и Алексей – настоящие профессионалы, двое учатся в художественном училище, а Илья уже получил диплом. Именно эти парни были судьями на февральском фестивале, они и “ATP” – еще одна почти профессиональная и тоже не очень многочисленная команда.
С Ильей мы встретились в городском Дворце творчества детей и молодежи. Парень работал за компьютером и почти сразу же сообщил, что совсем скоро в Интернете появится сайт с манифестом “сопротивленцев”. Основная идея – человек должен постоянно сопротивляться серости. Например, серости на своей улице. Причем улица – “это не только в городе, но и в душе у каждого из нас”.
– А что значит серость в душе?
– Это равнодушие к окружающему миру. Человек должен быть или холодным, или горячим.
– Разве холодность не предполагает равнодушия?
– Нет. Равнодушный – это вообще непонятно что. А холодность – это уже позиция.
– Ты сам к какому типу себя относишь?
– Хотелось бы быть горячим.
Илья считает, что по жизни человека должно вести действие, желание что-то делать и не терять времени зря. Но в основе любого действия должно лежать созидание. На счету “Сопротивления” уже несколько серьезных работ: оформляли танц-пол в молодежном центре “Луч”, рисовали в крупном городском кинотеатре “Пролетарий”. А самое шикарное произведение – длинную, высокую, серую стену ограды вокруг одного из заводов на проспекте Труда может увидеть любой желающий. Только она уже не серая и унылая, а яркая и очень привлекательная. Прохожие останавливаются, рассматривают. Между прочим, на каждом объекте, сделанном Ильей, можно найти грибы – противные, ядовитые, но все равно чрезвычайно симпатичные бледные поганки. Это как роспись, личный автограф.
Начинал рисовать, как оно и полагается, ночью. В своем дворе. Родители возмущались, особенно мама. Хотя и она, и отец – художники. Сейчас согласие восстановлено, потому что, как оказалось, экзотическое увлечение граффити может стать серьезным делом, приносящим к тому же доход. Заказов, по словам Ильи, хватает. Видно, не одним “сопротивленцам” надоедает серость, у каждого в душе есть унылая улица, которую хочется раскрасить.
А что же романтика, мечта? Они все равно остаются, даже если твое когда-то “левое” увлечение превращается в работу.
– Хочется сделать торец дома, там, где окон нет. Полностью – от крыши до земли – разрисовать! Вот это была бы картина…
Татьяна МАСЛИКОВА,
Александр ТКАЧЕВ (фото)
Воронеж
Выбор читателей
Комментарии