Дороги, которые мы выбираем… Стены возводят не от хорошей жизни

– Дойдешь до стены и повернешь налево… Мимо не проскочишь, все равно в стену упрешься… Возле стены народ всегда толпится, там и спросишь… – так обычно в Вифлееме мне объясняли дорогу…

Я колесил по улочкам этого одного из древнейших городов планеты, путался в их переплетениях, пересекал площади, заезжал в тупички, останавливался в растерянности на перекрестках, однако рано или поздно упирался в стену. Серым монолитом она подымалась до неба (снизу так казалось), мощно и беззастенчиво рассекала городское пространство, однако удивительным образом и гармонизировала его, направляла движение…Издревле люди стремились не только расчертить, разделить, размежевать свое жизненное пространство, но и оградить его от проникновения чужака, врага. Делалось это по-разному. Чаще всего разделение противоборствующих сторон осуществлялось в виде заборов, изгородей, плетней. Если же они не помогали, то прибегали к более мощным оградам – стенам. Собственно, жилище человека – это стены, что окружают его. Крыша и пол – это тоже своеобразные горизонтальные стены между небом и землей. Мой дом – мои стены, а значит, и моя защита, моя крепость. Недаром утверждают, что дома и стены помогают.Стены разделяли людей, их семьи и кланы, деревни, города, регионы и даже целые страны. Старинный город – это прежде всего огражденное поселение. Срубить город – обнести его срубной стеной. По земляным стенам часть Москвы звалась Земляным городом. В разных уголках планеты есть свои знаменитые стены. Змиевыми валами, например, называли оборонительные земляные сооружения по берегам притоков Днепра южнее Киева. Название происходит от народных легенд о древнерусских богатырях, усмиривших и запрягших змия в гигантский плуг, которым пропахали ров-борозду, обозначившую пределы страны. Подобные насыпи известны также на Поднестровье под названием Траяновых валов. До сих пор в Крыму южнее нынешнего села Перекоп находятся руины рва и крепости.Ничего другого и нового люди с тех древних времен не придумали, продолжая размежевываться стенами. Почти 800 тысяч тонн цемента ушло на возведение стены между Южной и Северной Кореей, Индия отделилась от Пакистана мощными ограждениями на протяжении полутысячи километров, Сеутской стеной назвали систему пограничных сооружений, которые окружают испанский полуанклав Сеута от Марокко на севере Африки, тридцать лет просуществовала Берлинская стена, до сих пор стена разделяет кипрскую столицу Никосию на греческую и турецкую части.Стены возводят не от хорошей жизни. Однако же с желанием и конкретной целью таковую жизнь поиметь. Что в результате? Жизнь по обе стороны стен катится по своим колеям. А стена остается лишь соблазном все-таки перейти черту, пробить брешь в преграде, сделать под ней подкоп. А если это невозможно, то хотя бы поплакаться. Скажем, у Стены Плача. В течение многих веков эта часть древней стены вокруг западного склона Храмовой горы в Старом городе Иерусалима является символом веры и надежды многих поколений евреев, местом их паломничества и молитв. Не только, правда, евреев. Многие дороги в Палестине ведут именно к этой стене. Моя дорога однажды тоже к ней пролегла.Ворота в стенах для тех, кто с мирными целями стремится попасть на территорию за стеной. Через центральные Яффские ворота в толпе паломников я въехал в окруженный мощными древними стенами Старый город. Тут, правда, пришлось оставить велосипед с дорожным скарбом на попечение суровых, но вежливых автоматчиков. Я не спрашивал дорогу, пробираясь по зажатым стенами узким улочкам. Людской поток сам вынес меня к широкой и светлой площади. Прикрыв макушку маленькой белой кипой, которую прихватил из ящика, я приблизился к высокой стене, между гладкими камнями которой белели бумажки. Слез здесь не льют, скорбь тут тоже не личная, а как бы мировая, чисто риторическая. По традиции паломники и туристы из разных стран оставляют в щелях записки с пожеланиями, напутствиями, просьбами. Причем мужчины делают это отдельно от женщин. Вряд ли стена, возведенная людьми, может решить их проблемы. Однако ритуал есть ритуал. Я задержался возле стены, втиснув в щель между плотно пригнанных друг к другу гладких до блеска от прикосновения тысяч рук, носов и лбов камней свернутый в тугую трубочку листик из путевого дневника. Подумал, что, если свои родные славянские боги не торопятся навести порядок на подвластных им землях, то, может, чужие божки подсобят.А на следующий день, въехав в Вифлеем, я уже был у другой стены, разделяющей Израиль и Палестину. Бетонное ограждение, увенчанное колючей проволокой, для израильтян стало стеной безопасности, для палестинцев же – символом апартеида. Кстати, опыт возведения защитных комплексов в виде стен, башен и подобных оборонительных сооружений у израильтян уже был. Когда в 1936 году начались массовые арабские беспорядки, именно поселенцы кибуцев проявили массовую активность в сооружении укрепленных пунктов хома у-мигдаль (в переводе с иврита – «стена и башня»). До 1948 года в пустынных районах было построено более ста деревень-крепостей, способных к самообороне. В кибуцах я обычно днем отдыхал, пережидая полуденную жару. Так вот в очередное поселение, огражденное, нет, конечно, не глухой стеной, однако внушительным забором, я смог попасть не через центральные ворота, которые были закрыты, а через боковую калитку. Дело, правда, было в субботу, когда дороги Израиля заметно пустеют…Прошлое часто меняет свою личину, а иногда и сущность. Со временем некоторые стены утрачивают свое первоначальное оборонное значение и становятся своеобразными символами могущества. Скажем, кремлевская стена сегодня олицетворяет силу империи. Нередко, правда, и зло, которое часто сопутствует этой силе, и недоступность правителей, и их тайную застенную жизнь. А что иногда происходит в тех застенках… Об этом лучше промолчать. Ведь уши есть и у стен. Со временем стена, окружающая Вифлеем, наряду с древними церквями превратилась в элемент городского пейзажа, местную достопримечательность. Серая поверхность стала излюбленной площадкой для мастеров граффити. Один предприимчивый хозяин местного ресторанчика нарисовал свое меню, рядом с которым красуется надпись: «Свобода Палестине». Туристические группы любят фотографироваться на фоне стены. Однако никто не желает, чтобы подобный бетонный монстр появился у него на родине.Про родину и думалось, пока я летел туда. Мои земляки сегодня всерьез озабочены проектом под давно уже неоригинальным названием «Стена». А еще попробовал надкусить крымское яблочко раздора. Ох и кислющий же оказался плод. «Крым наш!» – ликуют россияне. «Крым наш», – продолжают твердить упрямые украинцы. И совсем тихо, однако не менее настойчиво звучит голос татар: «Крым наш». И если б вдруг так случилось, что ожили древние тавры, то, не сомневаюсь, и они возопили бы: «Крым наш!» Так чей же на самом деле легендарный полуостров? Может, стоит вспомнить этимологию топонима. Название «кырым» тюркское и обозначает «ров, перекоп», сюда же можно отнести и слово «керм» – «крепость». Люди сначала соорудили ограды-стены в своих головах. А как известно, что у некоторых (наверное, все-таки многих!) на уме, то и наяву в предметном воплощении и, естественно, на языке. Такие вот мысли пришли мне на ум, пока я на самолете возвращался из Земли обетованной домой. И мне очень хотелось, чтобы раздался голос того, кто обетовал людям… наверное, не только бесплодную пустыню, но и всю планету: «Крым ваш!»фото автора