Дорогая Елена Сергеевна!

Письмо в редакцию
Пухлый конверт без обратного адреса сразу привлек наше внимание. Все набрано на компьютере, подпись тоже. Маленькое расследование показало: написано письмо в Северном округе, а опустили в почтовый ящик его на Арбате. К чему такие сложности, спросите вы. Вот и мы подумали так же, но сделали такой вывод: автору тема, на которую она размышляет, до сих пор кажется острой и запретной. Называла бы конкретные фамилии, стало понятно, кого и за что осуждает. Но конкретных фамилий и номеров школ нет, следовательно, сказанное ею распространяется на всех работающих в российских школах, ни для кого не сделано исключений. Вот он, этот текст (с некоторыми сокращениями).

Исповедь на запретную тему
Начать свою не очень веселую историю мне хотелось бы с записи своей внучки в первый класс. В одной школе директор мне откровенно заявила – заплатите взнос 1000 долларов, и ребенок будет учиться. В другой школе сумма колебалась от 100 до 200 долларов. В конце концов после удалось найти такую, где поступление стоило всего лишь 2000 рублей.
Уже с первых дней учебы начались всяческие сборы денег на организацию праздника 1 сентября, на День учителя, на фотографа, на охрану, на кукольный театр, который должен приехать в школу, на день рождения классного руководителя, на поздравления учителей с праздником, на доплату уборщицам, на корм рыбкам, на ремонт класса… Учитель выбирает из учеников класса жертву (обычно это ребенок немного с ленцой, но обязательно с состоятельными родителями), говорит, что, если хочет иметь хорошую оценку по предмету, надо позаниматься дополнительно с опытным педагогом, рекомендует родителям учителя из параллельного класса, который в благодарность рекомендует своему нерадивому ученику предыдущего учителя. Один академический час репетиторства в Москве стоит сегодня от 10 долларов и выше. Таким образом, имея 2-3 учеников по два часа в неделю, учитель способен в 3-4 раза превысить свою школьную скромную зарплату. Зарплата директора школы высшей категории со всеми надбавками сегодня не превышает 3,5 тысячи рублей, а опытный учитель может заработать при максимальной нагрузке 7-8 тысяч рублей. Но при этом директор отвечает за все при минимальном снабжении и финансировании школы. Поэтому главный вопрос, который стоит перед большинством директоров школ, – как и где заработать деньги на школьные нужды и на себя. Способов заработать у школ существует множество.
Для многих директоров школ, брошенных на произвол судьбы в финансово-снабженческом плане, аренда продолжает оставаться одним из главных источников внебюджетного дохода, а поэтому постепенно уходит в подполье: на сегодняшний день каждая 5-я школа Москвы имеет скрытую аренду помещений в том или ином виде.
В Законе “Об образовании” записано: школа может предоставлять населению дополнительные платные образовательные услуги, для этого необходима лицензия, которую надо оплатить. Но если еще услуга не оказывалась, откуда брать деньги?
Деньги за платные услуги, как правило, собирают классные руководители и через завучей сдают директору школы, который уже распределяет: за что, кому и сколько. В отдельных школах существует практика проведения платных дискотек и сдачи школьных столовых жителям района для организации свадебных банкетов.
Все занятия по специальным предметам, которые ведут преподаватели вузов со школьниками 10-11-х классов, платные. И плата эта довольно высока (порой не меньше, чем на подготовительных курсах). За всем этим опять невидимой тенью стоит директор школы. Он – главный организатор этой работы, он отрабатывает свой процент, который зависит напрямую от количества учащихся, занимающихся в этих спецклассах.
Когда заканчивается учебный год, сердобольные родители нерадивых учеников начинают обивать пороги директорского кабинета, им нужен хороший аттестат. Если директор договаривается с родителями, в аттестате выпускника появляются другие оценки, совсем не те, что в классном журнале, и не те, что в книге выдачи аттестатов. Эту процедуру иногда проделывают даже после выдачи настоящего документа. Тем более что уже второй год аттестат подписывает один директор школы. Медали дают очень мало преимуществ при поступлении в престижные вузы, но, несмотря на это, за них идет настоящий бой. Школа выбирает подходящую кандидатуру и планомерно начиная с 10-го класса “делает” отличника. Классный руководитель, завуч и директор в течение двух лет отслеживают этих учеников. Как же, есть возможность поддержать честь школы, в очередной раз подзаработать и получить подарки от благодарных родителей. Учителя-предметники стараются по возможности тоже использовать эту ситуацию, предлагая свои репетиторские услуги.
Не дай Бог, если кто из учителей поставит этому дарованию нежелательную оценку. По возможности даже сочинение напишут за него. Ну а устные экзамены – это просто формальность. Немудрено, что в последние годы отдельные школы представляют к награждению золотыми и серебряными медалями по 7-8 выпускников. Реально ли это? Но вот одна только беда – эти горе-медалисты едва добирают проходные баллы в вузы, а простые троечники оставляют их далеко позади.
Система продажи аттестатов отработана до тонкостей. Схема проста. Директор школы выбирает любого ученика, окончившего школу в предыдущие годы, и на него, как якобы утерявшего аттестат, заказывает новый бланк. Стоимость аттестата на сегодня колеблется от 800 до 1000 долларов.
Аттестация школы – при одном только упоминании этого слова большинство директоров московских школ замирают с содроганием и стараются этой темы по возможности не касаться. Когда-то московские школы подвергались ежегодным инспекторским и фронтальным проверкам районными отделами народного образования, и ничего в этом ужасного не было. Теперь же аттестация школы, плохо прописанная юридически, похожа больше на инквизицию.
Аттестация делится на два этапа. Это лицензирование, когда специалисты Московского комитета образования осматривают здание школы на пригодность ведения в нем образовательной деятельности, заранее зная, что почти 50% школ влачат нищенское существование, смотрят документацию школы, учебные программы, кадровое обеспечение. Лицензию могут выдать как на 3 года, так и на 5 лет, в зависимости от качества подготовки школы. Поэтому многие директора устраивают для проверяющих настоящие “потемкинские деревни”, собирая со всех ближайших школ района оборудование, необходимое для укомплектования учебных кабинетов. И, как правило, это проходит.
Второй этап – сама аттестация, которая проходит, как правило, в три дня. И все эти дни школа живет в трясучем режиме. Надо сказать, что в год аттестации школа практически не учится, она готовится выдержать непростой экзамен на следующие 5 лет.
Подготовка к аттестации – дело нешуточное. Первое – это надо узнать тесты. Сделать это достаточно просто, зная технологию. Большинство учителей, завучей и директоров школ сами ходят экспертами на аттестацию в школы других учебных округов. И как бы ни меняли экспертов, хоть за 15 минут до выхода на объект, информация поступит вовремя и в полном объеме. Здесь срабатывает человеческий фактор – сегодня я, завтра – меня.
Над полученными заранее тестами школа работает, забыв про учебный процесс, ученики заучивают их наизусть. Если уж под аттестацию попали совсем слабые классы, идет негласная подмена учеников – слабых на сильных, создаются “специальные классы”. И тогда при проверке ученик Петров становится Сидоровым, и наоборот.
Но самая трудная роль во всей этой процедуре, на мой взгляд, отведена директору школы, который должен всячески отвлекать пришедших на проверку экспертов, ублажать их. Это и роскошные обеды, и дорогие подарки, и даже конверты.
Чаще всего эксперты разрешают учителю присутствовать в процессе тестирования, даже исправлять некоторые ошибки, допущенные учениками в тестах, они, как правило, специально не замечают подставных детей. Но самое ужасное во всем этом спектакле, по-другому это просто не назовешь, что в нем участвуют не только взрослые, но и наши дети, которые очень хорошо видят ложь старших. Вот вам и воспитательный процесс. Вот вам и аттестация школы.
Уверяю вас, это только часть того, что существует в московских школах. Действующие школьные директора рассказали бы намного больше и интересней, но не расскажут. Надо жить, надо выживать, надо зарабатывать.

С уважением, Елена Сергеевна КРЫЛОВА,бывший директор школы,
пенсионер несоюзного значения, Западный административный округ Москвы

P.S.

Как сообщили нам в Западном учебном округе, такого директора там не было никогда.

Комментарий специалиста

Лариса КУРНЕШОВА, первый заместитель руководителя Департамента образования Москвы:
– Письмо Е. Крыловой – хорошая инструкция для того, кто хочет жить нечестно. Что касается платных образовательных услуг, то они действительно оказываются тогда, когда у образовательного учреждения есть лицензия, разрешающая тот или иной вид деятельности. С этого года платные образовательные услуги, которые не заканчиваются выдачей какого-то сертификата, лицензированию не подлежат. Но организовываться они должны опять-таки в порядке безналичного движения средств. За получение лицензии школам приходится платить, но взимание лицензионной платы не нарушение, это исполнение лицензионных правил, установленных не системой образования, а финансовыми органами, так называемый лицензионный сбор считается доходной частью бюджета города.
Подтасовывают ли директора оценки? Это вопрос тонкий: если директор хочет жить неправедно, он может это сделать, но мы дважды в год проводим тщательнейшие проверки. Скажу честно: находим школы, где есть несоответствие оценок в журнале с оценками в аттестате, с записями в книге выдачи аттестатов, издаем приказы, наказываем директоров. В этом году такие случаи были, но единичные, сказать, что это в Москве – массовое явление, будет преувеличением.
Аттестацию школы директора не любят потому, что это единственная форма контроля, которая осталась на сегодняшний день. Много говорят про аттестацию школы, много тут есть вопросов, которые еще не отработаны, но другого способа контроля школы пока у нас нет.
Когда начинается прием в первые классы, директора школ просят родителей о помощи школе, о взносах на подготовку классов, кабинетов. Как правило, это в лицеях, гимназиях, школах с углубленным изучением предметов, которые пользуются большим спросом. В массовой школе такого нет.

Ирина ИЛЬИЧЕВА, директор школы N251:
Автор письма перечисляет, какие в школе бывают сборы, но не объясняет, как бывший директор, почему они случаются. Родители собирают деньги на выпуск ребенка из школы потому, что мамы и папы хотят, чтобы у них остались в семейном альбоме фотографии, рассказывающие об этом знаменательном событии, кассеты, они хотят, чтобы их ребенок сидел за хорошо накрытым столом, они хотят украсить зал и так далее. Нормально, когда родители вкладывают в это свои средства, они ведь не для школы, для своих детей делают все это. Скажем, собирают в классе деньги на корм рыбкам. А что плохого в том, чтобы был в классе аквариум? Если мы хотим, чтобы наши дети учились в школе, где им прививают любовь к природе, к живым существам, к братьям нашим меньшим, учат о них заботиться, почему бы детям их и не покормить? Елена Сергеевна отстала от жизни: если бы работы проверяли в школе, можно было бы, наверное, что-то исправить, переделать, но экзаменационные работы тут же увозят после экзамена в городскую комиссию для независимой аттестации.

От редакции

Мы послали Е. Крыловой письмо с просьбой позвонить – молчание. Мы обзвонили всех москвичек с такими инициалами – никто в авторстве не признался. Спрашивается: зачем и для кого письмо написано – чтобы начать разговор или облить директоров грязью? Мы решили разговор продолжить и предложить тему “Директор школы: жертва или вымогатель?”. Мы далеки от мысли, что Елена Сергеевна не знает проблем директоров, но хотели бы очертить их круг вместе с нашими читателями. Ждем писем. Желательно – не анонимных.

Полосу подготовила Виктория МОЛОДЦОВА