На чтение: ≈ 12 мин.Иногда при этом оговаривают, что иное положение дел в профильных гуманитарных классах и в сильных школах. Но вот учитель одной из лучших в Москве школ, школы №57, пишет в новом приложении к «Литературной газете» «Словесник», членом редакционного совета которого я являюсь: «Не каждый ученик может прочитать толстую программную книжку, а если не прочтет, учить его высказываться о книжке бесполезно». А учитель прославленной физматшколы при новосибирском Академгородке говорит о том, что для современного их ученика, а это отборные ученики, проблема прочесть 180 страниц романа Тургенева «Отцы и дети». Что же говорить о романах Достоевского и Толстого?!
Не считаю возможным попутно, между прочим обсуждать ключевую проблему: а действительно они ничего не читают? Но бесспорно, что за всеми этими высказываниями стоят реальные проблемы. И даже если в этих размышлениях много дыма, то это дым от огня. Конечно, тому есть множество причин. И прежде всего пересаживание самой читающей страны в мире, какой мы еще недавно считали себя, на диван перед телевизором. Не знаю, самая ли смотрящая в мире мы страна, но, конечно, прежде всего смотрящая. Выступая на Всероссийском литературном собрании, В.В.Путин сказал, что, по данным социологов, в сутки на чтение у нашего человека уходит 9 минут. Это в среднем. Но у нас еще живы миллионы читателей старшего поколения, которые читали и продолжают читать. Так что на молодое приходится меньше этой печальной нормы.Совершенно очевидно, что низкоквалифицированная конвейерная педагогика, будь то в школе, будь то в методике преподавания литературы, здесь ничего ни сделать, ни предложить не сможет. Здесь решать труднейшие задачи под силу только высокоинтеллектуальным и ответственным профессионалам. Но дело тут не только в литературе как школьном предмете. Дело в воздухе, которым дышат в школе и ученики, и их родители. Воздухе, в котором много вредных примесей. И прежде всего я должен сказать о том, о чем не раз уже говорил. Мы превратились в язычников, которые поклонялись идолу. И имя этого идола – 220 баллов по трем предметам. Это идол для наших учеников и их родителей. И когда я слышу сказанные с удовлетворением слова о том, что 70% родителей довольны нашим образованием, я думаю об этом с горечью. Потому что большинству родителей наших учеников нужно только одно: баллы сертификата. Это идол и для учителя: от этих баллов зависят его репутация, рейтинг школы, стимулирующая часть зарплаты, даже переаттестация: ежели с баллами все в порядке, учитель вообще освобождается от переаттестации. Сильнее кошки зверя нет. Хотя, собственно, какая это переаттестация: на урок к тебе не придут, разговаривать с тобой не будут – сдай нужные бумаги, и все будет в порядке. В течение десяти лет я, бывший городским методистом, посетив за это время около тысячи уроков, хорошо понимаю, насколько все это абсурдно. А тут, оказывается, и вообще никакой переаттестации не нужно. Но суть все-таки в другом. Когда вы сдаете кровь на анализ, то в полученном вами документе рядом с цифрами ваших показателей по разным параметрам стоят цифры нормы. Эта норма научно обоснована. Насколько я понимаю, едина в разных странах. Она эталонна, как эталонны метр, килограмм, литр, гектар, ампер. Но сужу, естественно, только по тем предметам, которые я знаю профессионально. КИМы ЕГЭ такими эталонами быть не могут. По ЕГЭ по литературе судить о понимании литературы, художественном вкусе, умении услышать слово писателя вообще невозможно. По ЕГЭ по русскому языку о способности к полноценной коммуникации во многих случаях судить также невозможно. «Ненормально, чтобы выпускники школы не могли изложить свои мысли». Абсолютно согласен с министром Дмитрием Ливановым. Но, чтобы ученик выразил свои мысли, нужно ему предоставить такую возможность, а не заставлять за свои мысли выдавать чужие, к тому же часто совершенно безграмотные. И нужно, чтобы те, кто подбирает тексты для задания С, знали, что есть такие вопросы, которые в приличном обществе не задают. До революции в руководствах для учителей гимназий было сказано ясно и однозначно: гимназистам не могут быть предложены темы сочинений, которые требуют от них рассказывать о своей жизни в семье. Так это до революции. А нам это все пофигу. В ноябре 2013 года в Москве, а значит, и в школе, в которой я работаю, проходила очередная проверочная работа по русскому языку, в переводе на общепонятный язык – репетиция экзамена. Ибо кроме экзаменационных проблем у нас никогда и ничто не проверяется. Я, к примеру, постоянно даю задания, развивающие культуру понимания и истолкования текста, предлагая для этого художественные произведения. Но поскольку это происходит на уроках, предназначенных для подготовки к ЕГЭ, кто-то из учеников и родителей относится к этому настороженно: не лучше бы еще раз обратиться к тем заданиям части С, которые были на экзаменах раньше, которые помещены в банк для открытого доступа. Я провожу сочинения, в которых ученики пишут о своем понимании тех или иных жизненных проблем. О них рассказано в моей книге «Сочинения о жизни и жизнь в сочинениях». Я говорил об этих работах учителям нашего округа. Но были учителя, которые встречали рекомендации настороженно: ведь этого не будет на экзаменах! Я вынужден был и на родительском собрании, и выступая перед учителями, приводить один и тот же пример. Если спортсмен прыгает в длину, стоя у самого края прыжковой ямы, он далеко не прыгнет. А если он будет разбегаться, то результат будет совершенно другой. Все упирается в разбег: общую культуру, умение мыслить, вчитываться в предложенный текст. Но, увы, все мониторинги и проверочные работы проходят только по сценарию экзамена. Итак, мы получили два варианта задания С. Один из вариантов. «Вот уже десять лет, как отец ушел из семьи. И думать нечего, он совершенно чужой мне человек. И правильно мама говорит: не нужно вспоминать. Но все время вспоминаю. А недавно от него пришло письмо: он приехал, вернулся из-за границы, где работал несколько лет, и хочет со мной встретиться. И вот такой знакомый силуэт у нашей калитки». Для проверяющих – «информация о тексте», то есть шпаргалка, чтобы знать, что должен написать ученик. «Как влияют на детей конфликты между родителями? Является естественным возобновление отношений между детьми и родителями, покинувшими семью?» Нахожу в Интернете данные о браках и разводах в Москве за 2013 год. Браков – 95590, на 4,7% выше, чем в году предыдущем. Разводов – 45699, на 9% выше, чем в прошлом году. За каждым таким разводом или драма, или вообще трагедия. Но кто дал право лезть в чужую детскую душу? Да еще на отметку. Да еще на экзамене, когда читать все это будет неизвестно кто? И вы еще хотите, чтобы они писали о своих мыслях! Вот вам работа на педагогическом конвейере в его дополнительном виде. Только на производстве на конвейере создают машины, механизмы, потребительские товары. А на этом, педагогическом, не создают, а разрушают, растлевают детские души. Кстати, по правилам ученик должен привести аргументы, то бишь примеры из литературы. Не могли бы вы мне подсказать, какие здесь можно привести примеры? Кроме Сергея из «Анны Карениной» я что-то ничего не вспоминаю. Но «Анну Каренину» читали единицы. Можно, конечно, привести примеры из жизни. Но тогда вы теряете один балл (жизнь стоит дешевле литературы). И потом: кто же будет рассказывать такое? Второй вариант почище первого. Опять же буду благодарен тому, кто поможет мне найти литературные примеры на этот сюжет. Итак, домой к матери ученицы приходит ее учительница: «Я бы хотела поговорить с вами… Ваша дочь плохо учится… Она не делает домашних заданий, не учит уроков». И получает по полной программе: «А я-то при чем же? Я что ли буду за нее уроки учить?.. Я уже вам скажу откровенно. Вот, скажем, для примера, портниха шьет мне платье – и помощи никакой не просит. Вот, скажем, приходит монтер чинить электричество – и тоже помощи не просит. Да и чудно было бы, если бы они помощи просили, ведь они же за свою работу деньги получают. А почему же вам надо помогать? Вам ведь тоже деньги платят… Мое дело – кормить ребенка, одевать. А уж учить – это ваше дело. А если моя дочь плохо учится, значит, вы, голубушка… уж вы меня извините, значит, вы… значит, вы учительница так себе. Неважная вы учительница». Все это происходит в присутствии самой ученицы.Вот в таком разборе и должны принять участие наши ученики. А чтобы проверяющий учитель или эксперт знал, как тут надо судить-рядить, ему и дана шпаргалка: «Родители не должны полностью перекладывать ответственность за учебу ребенка на педагогов и школу… Нельзя воспринимать окружающих потребительски. Подобное отношение к людям свидетельствует о безнравственности». Но раз уж мы заговорили о нравственности, господа, то разрешите мне сказать, что данные задания свидетельствуют о безнравственности и абсолютном педагогическом непрофессионализме.Продолжение следует
Выбор читателей
Комментарии