Дорога к храму Иногда имеено ребенок ведет по ней взрослых

Это похоже на мираж, внезапно возникший в пустыне унылых пятиэтажных “хрущевок” отдаленного района Владивостока. Представьте себе – поломанные лавочки, загаженные улицы, изрисованные стены домов с решетками на окнах первых этажей, и вдруг среди этой обыденной безысходности существования – храм. Вызывающе красивый и в то же время строгий в своем великолепии, он как-то в одночасье вознесся над окружающим его суетным миром, совершенно не вписываясь в убогую картину местного бытия.
И первый колокольный звон, который был чем-то сродни взрыву! Жители окрестных домов тут же стали писать жалобы. Этот звон почему-то мешал им жить…
Официальное открытие храма равноапостольных Кирилла и Мефодия при православной гимназии во Владивостоке состоялось 3 января. Однако у каждого, кто был так или иначе причастен к его строительству, дорога к храму своя, и путь этот совсем не закончен…

Ученики гимназии с Патриархом всея Руси Алексием

Первый звонок
Это называется “дежавю” наоборот. Я на самом деле была в этом здании раньше тысячи раз и тем не менее совершенно его не узнаю! Когда-то я была очень далека от журналистики и ходила именно в этот детский сад со стандартным названием “Дюймовочка”. Из серии ранних воспоминаний: ужасно не хотелось каждое утро тащиться в унылое здание с серо-зеленым ободранным линолеумом на полу, где всегда пахло сбежавшим молоком и чем-то еще, резко отталкивающим…
Потом я издали наблюдала за метаморфозами, происходившими со знакомым строением. В начале 90-х садик закрылся, а через пару лет превратился в место, которое лучше обходить стороной, особенно к вечеру. Зияли провалами выбитые окна, а что там происходило внутри, можно было только догадываться.
Теперь я смотрю на фотографии в холле гимназии, документальные свидетельства того, что было и что стало. Это просто фантастика: как удалось за какие-то полгода превратить кирпичные руины в уютное, светлое во всех отношениях здание?
– Когда меня позвали на собеседование в марте 1999 года, здесь еще был полный развал, и, признаться, я подумала, что стройка затянется на несколько лет, – рассказывает мне завуч Людмила Идрисова. – Но уже в сентябре я вышла на работу, а мой шестилетний сын пошел сюда в первый класс. Сделать все за такие короткие сроки можно было только с Божьей помощью! Правда, сегодня нашей гимназией можно гордиться?
Согласно киваю. Еще бы! То, что я вижу, похоже на что угодно, но только не на школу. Нет, дело не в степени комфорта и не в уровне ремонта – это как раз по сегодняшним меркам вполне привычно.
Тут очень спокойно. Причем по-доброму, без внешнего страха и “напряга”. Маленькая деталь – со мной поздоровались абсолютно все встреченные мною там дети. И они улыбались, когда говорили мне: “Здравствуйте!”.
Я не думаю, что этому можно хоть кого-нибудь научить. Такие вещи идут изнутри человека, тем более маленького…
Сегодня в гимназии учатся 90 детей. Подавляющее большинство из так называемого среднего сословия. Обучение частично платное, суммы оговариваются в каждом конкретном случае. При поступлении родители заполняют анкету, один из вопросов которой звучит так: “Какую сумму вы готовы пожертвовать на обучение своего ребенка?”.
Здесь хорошо кормят, предусмотрен завтрак и обед. В три часа детей из отдаленных районов развозит принадлежащий гимназии комфортабельный автобус. Впрочем, можно остаться до шести вечера, подождать, пока заберут родители. Территория гимназии огорожена большим металлическим забором, внутри – залитый каток, отличная горка, на которой постоянно звучат веселые детские голоса. В гимназии работает филиал музыкальной школы по классу фортепиано, баяна, аккордеона. Что и говорить, условия для детей созданы отличные.

Трудный вопрос маленького человека
И все же, когда я шла в православную гимназию, у меня было немало сомнений. Думаю, вы понимаете, о чем я… Что получится с ребенком, если поместить его в условия, далекие от так называемой нормальной школьной среды? И хотя от большинства наших средних школ ничего хорошего ждать не приходится, но там хотя бы приблизительно известен конечный результат. А чего ждать на выходе тут? Не приспособленных к сегодняшней жизни маленьких монахов и монашенок, пытающихся войти в этот мир с заведомо неисполнимыми заповедями? Короче говоря, во мне затрубил пионерский горн, расшевелив недобитые остатки атеистического воспитания.
Именно по этой причине, обойдя стороной кабинет директора, я для начала решила поговорить с первым встреченным в гимназии ребенком. Важно было, чтобы это произошло без малейшей подачи со стороны преподавателей.
Игорь Чабан сидел в холле и был полностью поглощен чтением какой-то церковной книжки. Как выяснилось, в гимназии он уже полтора года, до этого учился в соседней школе N61, расположенной буквально в ста метрах по соседству.
– Я в той школе учился первый-второй класс, а в третьем мама меня отдала сюда, – говорит Игорь. – Я ни за что на свете не хотел бы вернуться обратно в ту школу! Почему? Во-первых, здесь никого не обижают. Старшеклассники не курят, не пьют, наркоманией не занимаются, деньги в туалетах у малышей не отнимают. А туалеты там такие, что лучше не вспоминать… Хотя не в этом, конечно, дело. Главное – здесь к детям по-человечески относятся. Понимаете, тем учителям было все равно, нравится мне учиться, выучил я урок или нет. А здесь обязательно всех спрашивают, так что готовиться надо каждый день. В нашем классе всего 15 человек, отсидеться не получится…
– Чем отличается по предметам учеба в гимназии от обычной школы?
– В расписании уроков есть Закон Божий, церковно-славянский язык, риторика. Поначалу, конечно, тяжеловато было это все учить, но потом ничего, втянулся. Да и учителя всегда могут помочь. Если что-то не получается, после уроков обязательно подойдут, подскажут, чтобы ты лучше материал осваивал. А так больше ничем. Разве что по распорядку дня. У нас каждый урок начинается и заканчивается молитвой. Это здорово помогает!
– Игорь, наверное, сейчас я задам тебе глупый вопрос. Скажи, какие у тебя были взаимоотношения с Богом, когда ты пришел сюда? Ты был верующим человеком?
– Нет! Я знал про Бога совсем немножко и был почти неверующим. И мама тоже. Мы в нашей семье ни посты не соблюдали, ни в храм не ходили. А теперь и родители, и я верим. Знаете, мне с Богом жить больше нравится! Например, если у тебя что-нибудь не получается, надо помолиться, только от души, и это обязательно поможет.
– А ребята на улице тебя не дразнят, что ты в церковную гимназию ходишь?
– Нет, что вы. Наоборот, спрашивают, что да как, чему нас тут учат. Конечно, с тех пор, как я узнал про Божьи заповеди, мне жить стало тяжелее. В том смысле, что очень трудно их соблюдать в мире. Особенно вот эту: “Возлюби ближнего как самого себя”. Но надо себя пересиливать, стараться. Ведь так все люди должны делать, правда?
Игорь внимательно посмотрел на меня своими большими серыми глазами. Мне стало немного не по себе от его совсем не детского вопроса. А самое печальное, что я совсем не была уверена в том, что смогла бы однозначно ответить этому десятилетнему мальчику “да”…

Новый храм просто красавец

Эх, яблочко, куда ты катишься…
Излишне, думаю, говорить, что в подобном гимназии образовательном учреждении роль директора возрастает по сравнению с обычной школой на несколько порядков. Это не только руководитель, но и прежде всего духовный отец! А это ко многому обязывает.
Очень сложный человек, отец Игорь. Интересно, как его все же правильно называть? Директор гимназии? Настоятель? Или попросту – батюшка? Хотя отец Игорь молод, нет и сорока лет…
Я бы сказала, что он очень хорош собой, несмотря на жесткий порой до жестокости взгляд. Говорят, когда-то он окончил институт физкультуры в Киеве, работал тренером. Надо полагать, внутренние причины, которые привели этого человека на то место, которое он сейчас занимает, были достаточно серьезны.
Впрочем, эта тема принципиально не обсуждается. Мы разговариваем о более интересных вещах – тех принципах, которые руководитель гимназии видит в основе педагогической концепции своего не совсем обычного учебного заведения.
– Воспитание духовного человека возможно только в треугольнике – семья, церковь, школа, – считает отец Игорь. – Если выпадет хотя бы одно звено, успеха не будет! Зачастую родители, которые отдают нам своих детей, думают, что, поместив ребенка в подобное учебное заведение, они полностью выполнили свою миссию. Мол, отдали чадо в хорошие руки, а там хоть трава не расти! Но это далеко не так. Дело в том, что родители наших учеников неизбежно начинают проникаться духом нашей гимназии вместе со своими детьми. Иного пути нет. Вернее, он есть – просто покинуть стены гимназии! Приведу простой пример. Для всех наших учеников обязательным является посещение богослужения и соблюдение постов. Если в это вникнуть глубже, то станет понятно, что наши дети растут совсем не в идеальных условиях. В том смысле, что быть учеником православной гимназии на самом деле очень тяжело!
Пост – уникальное орудие воспитания. Дети с малого возраста учатся отказывать себе в чем-то. А это очень тяжело, когда вокруг все веселятся, а надо суметь сказать себе – нет! Но пост в таком случае неизбежно должна держать вся семья, иначе произойдет нравственный разрыв между ребенком и родителями. И получится так, как с одной нашей ученицей. Девочка мне перед Новым годом говорит: “Батюшка, меня впереди испытание ждет. Мама с папой к празднику готовятся, тортов накупили, а мне ведь нельзя, Рождественский пост!”.
– Но это же традиции, Новый год все-таки!..
– Мы никого не неволим. Дорога в другие школы открыта. Но что может быть опаснее для маленького человека, чем допускать раздвоение его личности? Когда в гимназии он один, а дома другой? По моему глубокому убеждению, главное для формирования личности человека он получает в семье. Трижды прав был архиепископ Лука, в миру врач гнойной хирургии, когда говорил, что всякая педагогическая наука ничто по сравнению с тем, что несут в себе родители! Истинно говорят: яблоко от яблони недалеко падает, в какие условия ребенка ни помещай. Поэтому при отборе детей в нашу гимназию прежде всего смотрим на родителей. Обязательное условие – чтобы отец и мать были православными. К великому сожалению, сегодня утеряна преемственность, Богом установленное состояние на земле, где глава семьи, муж – священник, жена – диакон, а дети – прихожане. Сама же семья – суть малая церковь. Но сегодня эта малая церковь разрушена, в этой области творится хаос. Естественно, это отражается непосредственно на наших детях…
Я вспоминаю осеннюю историю, получившую шумный резонанс в городе. Речь шла о девочке, отчисленной из гимназии, по словам ее мамы, якобы за то, что у нее нашли тетрадку со стихами о любви.
– На самом деле все было иначе, – комментирует ситуацию отец Игорь. – Это как раз был тот самый пример раздвоения личности, когда в гимназии ребенок просто носил маску, не отвечающую его внутреннему я. Последней каплей стал случай, когда я увидел свою ученицу на улице – накрашенную, в короткой юбке, босоножках на высоченной платформе. Это в десять-то лет!..
Да, суров батюшка! Интересуюсь, а как по части физических наказаний? Проблема насущная для каждого родителя: ведь иной раз оказываешься перед неразрешимой дилеммой, когда все слова для любимого чада давно кончились, а рука, в силу врожденного гуманизма, так и не поднимается! Как быть – считать это моральной победой над собственными эмоциями или все же педагогическим поражением?..
– Я вам скажу как отец четырех детей: в некоторых моментах без физических наказаний не обойтись, – говорит батюшка. – Сам я вырос на Украине. В большой семье, нас у мамы было семеро, процесс воспитания шел на глазах. Меня самого до третьего класса, бывало, отец ремешком похаживал! Потом мы с ним уже нормально разговаривали.
– Но ведь это нечестно, бить маленького, беззащитного ребенка, который заведомо слабее тебя!
– А если не понимает? Естественно, унижать ребенка слепым наказанием ни в коем случае нельзя. Ребенок должен знать, за что он страдает, тогда наказание пойдет во благо. У меня четверо детей. Если они того заслуживают, я их наказываю. Причем делать это надо не со злостью, с любовью. Если происходит наоборот, то заведомо проигрываешь.
– Батюшка, вы своих детей лупите?
– У меня дети сами определяют меру наказания. Могут минут двадцать на гречке в углу простоять. Бывает, поклоны выбирают, 120 раз. Кстати, это очень полезный вид наказания. Говорю как бывший тренер – задействован весь вестибулярный аппарат, работают все группы мышц, начиная от пресса. Становишься на колени и начинаешь, примерно 120 раз! Это все равно что от пола отжиматься. Польза двойная – и для здоровья, и для головы.
В подтверждение своих слов отец Игорь цитирует мне Ветхий завет, слова пророка Серака: “Кто любит своего сына, пусть чаще наказывает его, чтобы впоследствии утешаться им. Необъезженный конь бывает упрям, а сын, оставленный на свою волю, становится дерзким. Лелей дитя, и оно устрашит тебя. Не давай ему воли в юности и не потворствуй неразумию его. Нагибай выю его в юности и сокрушай ребра его, доколе оно молодо…”
Впечатляет. Не берусь судить, может быть, именно в этом и состоит великая сермяжная правда наших повально упущенных педагогических возможностей…

С иконами в пути легче!

Пусть этот мир прогнется под нас!
Самая южная точка России находится в Хасанском районе Приморья, на пересечении трех границ. Сюда в сентябре прошлого года был крестный ход православной гимназии. Об этом событии мне рассказывали все, с кем довелось пообщаться в ее стенах, – и ученики, и родители. Причем говорили с трепетом, как о чем-то очень важном в своей жизни.
Хотя, судя по рассказам, это была отнюдь не увеселительная прогулка к морю. Нет, море-то как раз было, шли по берегу, в испепеляющую тридцатиградусную жару, по сыпучему песку, не имея при этом возможности искупаться. У каждого в руках – икона. Сначала тяжелый деревянный крест весом этак килограмм под сорок несли взрослые, но на последнем этапе его вручили детям. Крест установили прямо на границе, действительно на краю земли русской…
Тот крестный ход многое расставил на свои места, наглядно показав и доказав, что гимназия выбрала верный путь к душам своих учеников. Только представьте себе: детям семи-десяти лет проходить в день по два-три десятка километров, питаясь в светлое время только водой и сухариками, с рюкзаками за плечами, зачастую – со стертыми ногами и тем не менее с радостью!
– Был один момент: две девочки прошли километров пятнадцать, натерли мозоли и попросились сесть в автобус сопровождения, – рассказывает отец Игорь. – Я, конечно, разрешил, хотя чувствовал, что у них не столько ноги болят, сколько просто не хватает духа продолжить путь дальше! Поэтому мне очень важно было, чтобы они из этого автобуса вышли, причем по собственной воле. Я приотстал от общей группы, поравнялся с автобусом и говорю им в открытое окошко: “Ну, вот и хорошо, что вовремя обратились. Уж коли ноги стерли, завтра крест устанавливать не пойдете, это же далеко – 18 километров туда и обратно! Останетесь в лагере, кашеварить будете”. И что вы думаете? Этих девочек из автобуса как ветром сдуло! “Батюшка, – говорят, – как же мы крест устанавливать не пойдем. Нет, мы со всеми!” Это называется уже победа над собой, а в процессе воспитания очень важно дать возможность ребенку почувствовать себя победителем!
Или вот другой пример. С нами в крестный ход и родители ходили, так один папа ноги стер действительно в кровь. Отстал от всех километра на два, шел сзади всех вместе с сыном. Вижу – дело действительно плохо, послал за человеком автобус. Так ведь он отказался туда сесть! Нет, сказал, я должен дойти до места своими ногами! Честно говоря, я в тот момент очень порадовался за его сына. Если в жизни этого мальчика будет тяжелый момент, он обязательно вспомнит когда-нибудь этот поступок своего отца…
Маленькая деталь – к крестному ходу учеников православной гимназии присоединились несколько молодых прихожан из Хабаровска, в возрасте 16-17 лет. Так вот, эти здоровые парни, на которых, грубо говоря, уже пахать можно, тяжести испытания не выдержали. Прошли с десяток километров и сели в автобус. А владивостокские малыши-школьники шагали, хотя их на самом деле никто не заставлял.
Наверное, кто-то скажет, что подобные вещи – это садизм по отношению к детям. Однако отец Игорь с этим категорически не согласен:
– Прежде всего это был колоссальный труд, воспитание духа, – считает он. – Человек должен уметь преодолевать себя, побеждать свои страсти, лень, иные пороки. Я абсолютно убежден, что если те две девочки, которые вышли с натертыми ногами из автобуса, сохранят ту крепость духа, которая есть у них теперь, то в будущей взрослой жизни они смогут справиться с любыми трудностями…
– Даже с тем, что они будут заведомо обречены на определенную изоляцию в обществе? Согласитесь, у нас не так много по-настоящему верующих людей…
– Думаю, ваши опасения чрезмерны. В конце концов что такое мир? Его правила для человека определяются той общностью людей, которая его окружает. Вполне возможно, наши выпускники будут выбиваться из окружающей их среды. Но, имея духовное начало, уверен, что у них хватит сил не прогнуться под этот мир. Самое старшее наше звено – шестиклассники, так что у нас пока нет собственного опыта, чтобы делать какие-то обобщения. Но я был в православной гимназии в Новосибирске, которая имеет уже четыре выпуска. Кстати, там никто не уходит в монастыри, почти поголовно ребята поступают в вузы. Так вот, все свое свободное время они проводят вместе. Ходят на богослужение, выезжают за город на отдых. Получается так, что гимназия была и осталась для них духовным центром. Очень хотелось бы, чтобы подобная ситуация сложилась и у нас…

Отцы и дети
Думаю, не ошибусь, если скажу, что учениками во владивостокской православной гимназии являются не только дети, которые получают здесь образование, но и родители. Повторюсь, это в основном представители среднего класса. Гимназия сознательно не ориентируется на то, чтобы в ее стенах учились богатые дети.
– У этой категории “отцов и детей” свое видение Бога, преломляемое через призму состояния, – считает отец Игорь. – Переломить это чрезвычайно трудно. О чем речь, если зачастую люди с толстыми кошельками приходят в церковь, ставят свечку и молятся: “Господи, помоги мне, чтобы у меня сегодня сделка состоялась!”… Сказано: легче верблюду пролезть в игольное ушко, чем богатому человеку войти в царство Божие. Вряд ли в этих семьях будут соблюдать посты, а ребенок будет действительно способен жить по нашим довольно жестким правилам. А если не будет духовной крепости, заложенной родителями, все пойдет прахом…
С Андреем Шевкуновым мы познакомились на улице, возле горки. Я поначалу подумала, что это дворник – молодой мужчина мерно махал лопатой, расчищая засыпанный завалами недавно выпавшего снега каток. Но нет, оказалось, Андрей – просто папа, у которого здесь второй год учится сын, а этой осенью сюда же пойдет дочка. Кто, как не он, мог ответить на тревожащий меня вопрос:
– Андрей, все, что я вижу в этой гимназии, мне нравится. Но тем не менее имеют ли право родители навязывать ребенку некое вероисповедание? Не кажется ли вам, что этот путь, путь к Богу, каждый человек должен выбрать и пройти сам?
– Если ребенок заболел, но не хочет лечиться, вы ведь все равно будете давать ему лекарства, не правда ли? Я считаю вполне разумно, что до какого-то возраста именно родители должны определять для своего дитя, что ему будет полезно и чему он должен учиться. Я совершенно случайно узнал о существовании этой гимназии, просто работал разнорабочим на строительстве храма. Решение отдать сюда сына у нас с женой возникло совсем не сразу, через полтора года, после бурного обсуждения. Мы понимали, на что шли, но сейчас уверены, что сделали верный выбор. Сначала было непросто ходить на службы, держать пост, но потом сын втянулся. А следом за ним и вся наша семья. Мы сейчас живем совсем по-другому, на совсем ином уровне духовных взаимоотношений. Это трудно передать словами, но что-то очень ценное пришло в нашу жизнь…
– А вы, как отец, не боитесь, что по выходе из гимназии ваш сын окажется в сообществе своих сверстников эдакой “белой вороной”?
– Не думаю, вряд ли… Поверьте, они здесь вполне нормальные дети. Только, может быть, чуть лучше, чем их сверстники, понимают, что такое добро и что такое зло. У этих детей с малого возраста есть Бог в душе, есть некие нравственные нормы, которые они никогда не переступят.

Нужны ли “безумные” знания?
Теперь о качестве обучения. Потому как дети в гимназии, пусть и православной, на мой взгляд, первым делом нуждаются все же в получении хорошего образования! Хотя отец Игорь, возможно, несколько бравируя, придерживается иной точки зрения.
– Знание без сознания – безумие в руках человека! – говорит он. – Первично – сознание. Надеюсь, вы не будете с этим спорить? Я не берусь судить о качестве предлагаемого нами образования. Это было бы неэтично – всяк кулик свое болото хвалит…
Однако завуч гимназии Людмила Идрисова гораздо более оптимистична в своих оценках:
– У нас прекрасные учителя! Немало заслуженных, отличников народного образования. Я могу судить о высоком уровне педколлектива, потому что до этого двадцать лет проработала в самой обычной школе, так что могу сравнивать.
– Людмила Григорьевна, где вам больше нравится работать – здесь или в вашей бывшей школе?
– Я учитель начальных классов, а маленькие дети везде одинаковы. У меня всегда были очень хорошие ребятки, и там и тут. А вот в среднем звене уже отличия есть. Я бы назвала это умением различать хорошее и плохое и делать для себя выбор. Знаете, в моей бывшей школе директор начинала свой рабочий день с того, что надевала резиновые перчатки и шла в туалет выгребать из унитазов использованные шприцы. Наркомания просто косила детей. Впрочем, сейчас положение стало еще хуже. Моя беда, моя боль – мой старший сын. Я его не смогла от этого уберечь… Да и трудно было стать иным в том окружении, в котором он находился. Это длилось много лет, на грани жизни и смерти. Я заказывала молитвы во все монастыри. Не хочу загадывать, но мне кажется, Бог меня услышал… Я не могла рисковать так моим младшим сыном. Именно поэтому он учится здесь, сейчас уже в шестом классе. И хотя возраст сложный, переходный, но внутренне я за него спокойна.
Честно говоря, увиденное в православной гимназии достаточно впечатляет, а услышанное – убеждает. Кто сегодня ходит в героях у наших “средних” во всех отношениях школьников? Существа, спаривающиеся “За стеклом”? Об этом предупреждал еще Достоевский: когда нет Бога в сердце моем, мне все позволено!
– Почему государственные мужи не предпринимают ровным счетом ничего, чтобы изменить ситуацию? – задает вопрос “в никуда” отец Игорь. – Человек вышел из ночного клуба, хочется ему песни по улице орать, он орет. Хочется морды бить, он бьет. Уже сейчас ситуация катастрофическая, а что будет лет через пять – десять? Скажите мне, где идеология государства в части семьи, школы, воспитания? Сегодня ее просто нет! Неуклюжие попытки из чего-то ее слепить размазаны. На последних образовательных чтениях президент Академии образования Никандров задал резонный вопрос: почему мы так боимся православия? Ведь до ХIХ века вся Россия прошла через церковно-приходские школы, в монастыри пошли единицы, а люди-то какие в обществе были!
Ведь по мере духовного величия человеку давались и иные дары: полководца, композитора, писателя… А сегодня новое поколение можно смело отнести к биологическому классу “простейших” типа амебы. Взять песни – два слова, один мотив. Это не психиатрическая ли больница? И после этого думаешь, а куда они после своих дискотек пойдут работать? К станкам? В поле, к земле? Просто смешно даже думать такое…
– Я абсолютно убежден, – продолжает отец Игорь, – если бы образовательным учреждениям типа нашего была поддержка государства, то можно было бы хотя бы частично пытаться оздоравливать общество. Выпускать в мир (пусть штучно!) порядочных, духовно и душевно здоровых людей. Через детей воздействовать на родителей… Вы знаете какой-нибудь иной путь? Я – нет!..
Чудный храм равноапостольных Кирилла и Мефодия построили на территории гимназии с Божьей и людской помощью в рекордно короткие сроки – всего за полтора года. Там всегда много прихожан, но еще больше – детей. И я видела, как свободно и спокойно они себя там чувствуют.
Из всех молитв, звучавших там, мне врезалась в память вот эта: “О спасении земли русской помолимся”…

Лада ГЛЫБИНА
Владивосток