Дополнительное…

Не знаю, как для кого, но для людей моего поколения, занимавшихся все детство чем-то, кроме школы, дополнительное образование (как его величают теперь) стало первым шагом к профессии, определило дальнейший жизненный путь. Можно сказать точно, что для большинства моих сверстников оно оказалось не дополнительным (необязательным), а самым что ни на есть основным и значительным. Именно педагоги дворцов и домов пионеров, станций юного техника, клубов и спортивных секций, а не школьные учителя были для многих из нас маяками, авторитетами и – нередко – старшими друзьями, которые помогали нам расти, взрослеть и справляться с трудностями подросткового периода.

Казалось бы, и теперь вроде бы то же самое: есть государственная система дополнительного образования, функционирует сеть учреждений, в которых трудятся педагоги-энтузиасты, любящие и умеющие работать с подростками… Но этому порядку, с виду налаженному и благополучному, грозит постепенное и неостановимое разрушение. Почему? Потому что государству стало накладно оплачивать труд большой армии «допов» (педагогов дополнительного образования). Тотальная бюрократизация дополнительного образования, начавшаяся несколько лет назад, привела к оптимизации (то есть самому обычному повышению нагрузки педагогов – разумеется, без увеличения оплаты), постепенному выдавливанию из системы молодых творческих кадров (причина та же, что и в общем образовании, – огромные требования и низкая оплата труда), разбуханию административного аппарата, осуществляющего контроль и занимающегося «единственно важным» делом – оформлением документов. Их количество со времен моего детства выросло невероятно. Если раньше наши педагоги оформляли лишь журнал посещений и писали темы занятий, особо не заботясь о точности и научности формулировок, то теперь они обязаны создавать индивидуальные эксклюзивные программы со всем методическим обоснованием, сами должны детально рассчитывать часовое наполнение, собирать огромную кипу документов на каждого ребенка (помимо заявлений, копий всех полисов, свидетельств, паспортов объяснять родителям правила регистрации в едином региональном Навигаторе дополнительного образования). Часто родителям некогда или неохота тратить время на все эти формальности. Тогда педагог берет все оформление на себя – сидит ночами, вводя данные, регистрируя, превозмогая внутреннее сопротивление и испытывая угрызения совести, звонит родителям, упрашивая (иногда даже умоляя) зайти в личный кабинет и сделать подтверждение (нажать нужную опцию). Потому что если он не будет этого делать за родителей, то за ребенка, которого он обучает, ему просто-напросто не заплатят. Если данных ребенка не окажется в регистрационной форме, для бухгалтерии он станет невидимкой. Если в группе педагога окажется несколько таких невидимок, он реально потеряет часть ставки, как бы хорошо ни работал, каких бы успехов ни добились его воспитанники. При оплате труда теперь учитываются лишь числовые показатели. Принцип подушевого финансирования уже убил малокомплектные сельские школы, теперь он вплотную подошел к системе дополнительного образования.

Уже в начале года педагогам, занимающимся с детьми музыкальным и изобразительным творчеством, было объявлено о полной отмене индивидуальных занятий и необходимости перехода к работе в малых группах (5‑7 человек). Обучить игре на каком-либо инструменте с нуля при таком количестве довольно проблематично, но что было делать? Педагоги напряглись, составили группы, более или менее подходящие по возрасту и уровню подготовки, написали новые, методически обоснованные программы и стали работать в новых, не очень-то комфортных условиях. Не все дети и родители дисциплинированны и обязательны, кто-то пропускает занятия по болезни или другой уважительной причине, у кого-то карантин, у кого-то каникулы – добиться равномерного освоения программы в группе никак не получится. Педагогу приходится приспосабливаться к индивидуальной траектории каждого воспитанника, придумывать разные формы, чтобы каждый мог творчески расти и показать на зачете в конце года хоть какие-то успехи. Если он их не продемонстрирует, то педагог снова рискует оказаться без оплаты. Его посчитают не справившимся с поставленной задачей (он даже может удостоиться звания не вполне профпригодного), и это станет очередным основанием для сокращения ставки.

А ведь помимо освоения программы педагог занимается еще и работой с особо одаренными воспитанниками. Он должен готовить их к конкурсам, оттачивать мастерство. Как это делать в группе? Никак. Для успешного выступления на публике нужны индивидуальные занятия. И педагоги- энтузиасты занимаются с одаренными детьми сверхурочно, в свободное от работы время. Потому что успехи (дипломы и награды) нужны педагогу так же, как и ребенку, – без них он не сможет подтвердить категорию и претендовать на какое-либо поощрение.

Получается, что «допам», если они хотят обеспечить себе более или менее достойный уровень оплаты, приходится работать на двух ставках и сверхурочно, что, конечно же, сказывается на физическом и эмоциональном состоянии. Ведь чем больше почасовая, тем больше бюрократическая нагрузка, которую он вынужден нести – в нерабочее время, вместо отдыха и занятий творчеством. С учетом малых групп две ставки – это более 50 воспитанников на каждого педагога, прибавьте сюда документацию, которую он должен обеспечить…

Знакомый педагог-двухставочник как-то посчитал время, которое он тратит на заполнение всех документов, прибавил его к количеству часов, проведенных на занятиях с детьми, потом поделил свою ежемесячную зарплату на количество часов и выяснил, что час его работы (а он имеет высшую квалификацию, огромный стаж и признанные успехи) стоит всего 160 рублей. Это, как могут понять читатели, потолок для «допа» в регионе – имеющие более низкую категорию могут претендовать лишь на меньшую оплату.

Все эти ночные многочасовые «посиделки» педагогов дополнительного образования, людей творческих и совершенно не склонных к формализму, перед экраном портят им жизнь, приводят к нервному перенапряжению и нередко к разочарованию в избранной стезе. Молодые педагоги, поработав месяц-другой в таких невыносимых условиях, уходят из государственных учреждений в частные центры или вообще становятся самозанятыми – работают с детьми на дому или вовсе меняют профессию. Кажется, что образовательное начальство этот массовый исход педагогов совершенно не волнует. Видимо, есть негласное указание свыше, чтобы родители сами оплачивали услуги дополнительного художественного-эстетического образования, а государство лучше сэкономит деньги для более амбициозных и масштабных проектов, для военно-патриотического воспитания в том числе. Люди, проработавшие в допобразовании много лет, не уходят, терпят все, потому что им нужно как-то перекантоваться до пенсии. Их можно понять.

Чтобы и такие, на все согласные, поскорее ушли, разработана целая спецоперация – такое складывается ощущение. Совсем недавно «допам» Нижегородской области было объявлено, что с будущего учебного года занятия могут проводиться в группах численностью не менее 15 человек, то есть условия станут в два раза жестче. Кроме того, заниматься будут только те дети, которые «положили сертификат». Сертификат – это минимальное финансовое обеспечение, которое выделяет государство на каждого несовершеннолетнего. На данный момент оно составляет чуть более 7 тысяч рублей. Этой суммы хватит на образования по одной или двум программам (в зависимости от ее сложности). Разумеется, каждое учреждение дополнительного образование заинтересовано в том, чтобы родители отдавали сертификат именно ему. Возникнет конкуренция. Те учреждения, у которых сертификатов окажется меньше, чем нужно, автоматически выйдут из игры, будут закрыты. Педагоги, которые не смогут (даже по независимым от них лично причинам) привлечь достаточного количества сертификатов, тоже окажутся невостребованными.

Система будет отформатирована таким образом, что в поле окажутся только сильные игроки, отлично материально обеспеченные.
Армия педагогов дополнительного образования останется без работы. Люди творческие, конечно, найдут себе применение, в этом я не сомневаюсь. Только вот детей очень жаль. Не все родители найдут деньги, чтобы оплатить индивидуальные занятия с педагогом. Очень многие подростки останутся без наставников, и их творческая реализация, а для кого-то и профессиональная ориентация, окажется под вопросом. Но, по-видимому, кому-то это выгодно.

Вера КОСТРОВА, Нижний Новгород