Домашнее чтение – обратная сторона школьной “литературы” – для нас, родителей, проблема.

Как преодолеть границу между “нечитающим” ребенком и “читающим”?

Чтением вслух. Да, конечно, когда есть время, главное – когда остаются на это силы вечерами. Надо, надо находить в себе эти силы. Вот тут-то и должно проявиться, насколько мы любим детей, насколько мы – настоящие родители-педагоги.

Особым выбором наилучшей литературы. Писатели – сами наши помощники, сами за себя постоять могут, но в разной степени и с разными детьми по-разному. Например, один ребенок и ночью не спит, и днем с красными глазами ходит. Он – читает. “Айвенго”.

А дай это “Айвенго” другому, да он через первые десять страниц не прорвется…

В родительской педагогике “домашнее чтение” – важная глава. В реальной практике – большая работа. Как всегда, повторяем: в нашей семейной науке нет никаких общих законов – для каждого ребенка своя педагогика. И свой индивидуальный ВЫБОР КНИГ. Создать вместе с ним, конечно, его библиотеку (пусть она не будет слишком большой, но – читаемой) – дело не на один день. Конечно, книжный шкаф можно купить сразу, а вот его содержание…

На этой полосе мы приводим список книг. Не относитесь к нему механически. Ищите с вашим сыном или дочкой ИХ КНИГИ. Заходите вместе с ними в книжные магазины, в “буки” – следите за их глазами, рассказывайте им о книгах, слушайте, что они говорят при этом вам…

Беседы с сыном о русской поэзии

Ее глаза – как два тумана

Любите живопись, поэты,

Лишь ей, единственной, дано

Души изменчивой приметы

Переносить на полотно.

Ты помнишь, как из тьмы былого,

Едва закутана в атлас,

С портрета Рокотова снова

Смотрела Струйская на нас?

Ее глаза – как два тумана,

Полуулыбка, полуплач,

Ее глаза – как два обмана,

Покрытых мглою неудач.

Соединенье двух загадок,

Полувосторг, полуиспуг,

Безумной ревности припадок,

Предвосхищенье смертных мук.

Когда потемки наступают

И приближается гроза,

Со дна души моей мерцают

Ее прекрасные глаза.

– Эту беседу о стихотворении Заболоцкого “Портрет” мы с тобой начнем с небольшого экскурса в теорию. В любом почти стихотворении есть сюжет. Есть фабула. Что это такое? Сюжет – последовательность каких-то событий по тексту. Фабула – последовательность в хронологическом порядке, что за чем идет. Но некоторые литературоведы считают наоборот, что сюжет – это хронология, а фабула – последовательность по тексту. Важно не то, какое слово что должно обозначать, а сам факт различия. А теперь подумай, сосредоточься и скажи: как хронологически расположить строфы?

– Если по времени судить, то последняя строфа, мне кажется, будет первой…

– Что там происходит? Какое событие?

– Гроза…

– А потемки?

– Когда гроза – тогда и потемки. Туча закрыла небо, огромная свинцовая туча.

– Ну и что? Что произошло? Почему эти глаза возникли вдруг?

– Не знаю…не могу сказать.

– Хорошо. Поступим так. Расскажи мне об этом человеке, о лирическом герое. Кто он? Где он?

– Он стоит у окна и смотрит на небо. И… вдруг вспоминает. Может быть, “дно души” как бы напомнило ему небо? Как бы из потемок души?

– Может быть, может быть. Но почему именно глаза? И именно эти глаза?

– Ну я не знаю. Я не могу ответить. Ты лучше сам скажи.

– Сдаешься? Ну, объясняю. Туча напомнила поэту, лирическому герою (тут это одно и то же) картину, точнее, ее темно-свинцовый фон. Отсюда и “тьма былого”, и тьма памяти…

– Верно, слушай, я помню, там, на картине, действительно как туча повисла…

-…Сначала у поэта возникает только образ глаз, все остальное пока теряется в тумане памяти. Но глаза – мерцают. А вот чуть выше – посмотри – что написано? “Ее глаза – как два тумана”. Скажи, пожалуйста, два тумана могут мерцать?

– Не знаю.

– Мерцать-то они мерцали, да вот прилетели туманы и – мерцания не стало видно. А может быть, и не было никакого мерцания, так, обман один. Да не один – два обмана? Но это все было уже потом. А началось гораздо раньше. Первое событие стихотворения – вот оно.

С портрета Рокотова снова

Смотрела Струйская на нас…

Когда-то, давным-давно поэт и его друг видели странный портрет, портрет, изображающий молодую женщину на темном, почти грозовом фоне. Портрет Струйской. Они увидели мерцание и еще –

Соединенье двух загадок,

Полувосторг, полуиспуг,

Безумной ревности припадок,

Предвосхищенье смертных мук.

– Кто он был, спутник поэта?

– Ко мне вопрос или риторический?

– К тебе, к тебе…

– А… поэт.

– Молодец! Поэт, потому что через много лет, когда вновь случилась гроза и они снова вместе стояли перед окном, как ты правильно сказал, он обращается к своему другу: “Любите живопись, поэты!” А кстати, при чем тут живопись?

– Ну портрет же все-таки…

– Но почему именно поэты должны живопись любить? У них что, других дел нет? Почему бы не любить архитектуру, например? Или музыку?

– Тут есть тому объяснение:

Лишь ей, единственной, дано

Души изменчивой приметы

Переносить на полотно.

– Ну так и что?

– Архитектура не сохранит никаких “примет” – она ничего не изображает, а музыка сама разворачивается во времени.

– Хорошо. Это верно. Портрет, хоть он и старинный, сохраняет “приметы души” того, кто изображен. А заодно и тех, кто на него когда-то смотрел, душа зрителя ведь соединяется с тем, на что он смотрит. И поэтому Заболоцкий вдруг через этот самый портрет вспомнил о себе, каким он был в далеком прошлом, когда он вместе с более молодым его собеседником, тоже поэтом, бродил по залам художественной галереи. Живопись осуществила невозможное, соединила противоположности: изменчивость и постоянство. Поэзия – единственный род искусства, который работает так же. Вот, к примеру, сколько противоположностей ты насчитаешь в стихотворении “Портрет”?

– Так. Первую строфу уже смотрели. Дальше – “полуулыбка, полуплач”, “полувосторг, полуиспуг”, “нежность” и вдруг “припадок”…

– А вот это – “едва закутана в атлас” – разве в атлас можно закутаться? Это самая холодная ткань на свете… Да и можно ли быть едва закутанным? Или – “мерцают” “два тумана”… Смотри же – тут все построено на противоречиях. Потемки, и те не настоящие, не вечер, а гроза. Но главное противоречие – это тот изначальный образ Струйской, сначала загадочный, а потом выраженный очень небезобидными словами: “Ее глаза – как два обмана, покрытых мглою неудач”. Чьих неудач?

– Заболоцкого?

– Да, верно. Потому что прошло много лет. Портрет сохранил все ту же улыбку, все те же мерцающие на фоне грозового неба глаза. Все то же обещание безумной до припадка нежности… А в душе над всем этим совсем другое, другая жизнь, ошибки и – неудачи, неудачи, неудачи… Мгла. Почитай о жизни Заболоцкого, и ты узнаешь, что там, в этой мгле памяти, и колючая проволока лагерей, и полное непризнание современников… Эти мерцающие глаза – они ведь солгали, эти “два обмана”. Правда, строго говоря, все это уже – за рамками стихотворения.

– А как же портрет? Это действительно тот портрет, что висит в Третьяковке?

– Нет. Ведь на самом деле память – не живопись. Она не все души приметы сохраняет. Заболоцкий писал по памяти. Писал о том своем, старом восприятии. Давно, когда еще школьником я это стихотворение впервые прочитал, пошел в Третьяковскую галерею, смотрел Рокотова. Нет. Не было там безумного припадка нежности. Было какое-то удивительное спокойствие. И отстраненная, добрая улыбка: иногда так усталые родители смотрят на расшалившихся детей. И – никакого обмана во всем этом нет.

– Но, может быть, это не тот портрет?

– И я так же подумал. И с тех пор все ищу “тот”.

Евгений ГЛЕБОВ

Конкурс “УГ”

Подводим итоги конкурса “Детская классика ХХ века”

На основе писем компьютер составил список приблизительно из сотни книг, наиболее часто встречавшихся. И когда взглянули на то, что получилось, очень удивились.

Ожидали увидеть разнообразные феерии, детективы, фантастику, которой сейчас буквально забиты прилавки всех магазинов. Ничего подобного. Знайте, издатели: все так же читатели ценят Айболита и Маленького Принца, Дерсу Узала и Ассоль!

Конечно, куда деться нынче без хоббитов, без советов, которые очень вредные, без прекрасной переводной литературы, у нас получившей распространение только в последние годы (“Питер Пэн”, “Рони, дочь разбойника” и др.). А “Повесть о настоящем человеке”, которая раньше была книжкой для взрослых, чистой воды идеологией, превратилась в увлекательный “детский триллер” – а взрослые уже не читают.

Итак, вот наш список.

Алексин, повести; Арсеньев “Дерсу Узала”; Астафьев, повести; Бажов “Малахитовая шкатулка”; Барри “Питер Пэн”; Барто, стихи; Беляев “Человек-амфибия” и другие фантастические повести; Берестов, стихи; Берроуз “Тарзан”; Бианки, рассказы о животных; Благинина, рассказы; Брэдбери, рассказы и повести; Булгаков “Мастер и Маргарита”; Булычов, повести об Алисе Селезневой; Васильев “А зори здесь тихие”; Велтистов “Приключения Электроника”; Волков “Волшебник Изумрудного города” (6 повестей); Гайдар “Тимур и его команда”, рассказы и повести; Гераскина “В стране невыученных уроков”; Горький “Детство”, рассказы; Грин “Алые паруса”; Губарев “Королевство кривых зеркал”; Даррелл “Рассказы о животных”; Джованьолли “Спартак”; Драгунский “Денискины рассказы”; Дубов “Мальчик у моря”; Ефремов “Звездные корабли”, “Туманность Андромеды”; Железников “Чучело”; Житков “Морские истории” и другие рассказы; Зальтон “Бемби”; Заходер “Стихи и сказки”; Ильина “Четвертая высота”; Каверин “Два капитана”; Кассиль “Кондуит и Швамбрания”; Катаев “Белеет парус одинокий”, “Сын полка”, “Цветик-семицветик”; Киплинг “Маугли”; Коллинз “Женщина в белом”, “Лунный камень”; Крапивин “Мальчик со шпагой” и другие повести; Куприн “Олеся”; Лагерслеф “Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями”; Лагин “Старик Хоттабыч”; Ларри “Необыкновенные приключения Карика и Вали”; Линдгрен “Малыш и Карлсон”; “Пеппи Длинный-чулок” и др.; Лондон “Белый клык”; Маршак, стихи; Маяковский, стихи; Медведев “Баранкин, будь человеком”; Милн “Винни-Пух и все-все-все”; Михалков, стихи; Некрасов “Приключения капитана Врунгеля”; Носов “Незнайка”, “Витя Малеев в школе и дома”; Обручев “Земля Санникова”; Олеша “Три толстяка”; Осеева “Динка”, рассказы; Остер “Вредные советы”, “Рассказы про Слона, Удава, Попугая и Мартышку”; Пантелеев, Белых “Республика Шкид”; Паустовский “Золотая роза”, рассказы и повести; Пермяк, рассказы и сказки; Полевой “Повесть о настоящем человеке”; Пришвин “Золотой луг”, “Кладовая солнца” и другие повести; Распутин “Живи и помни”, “Уроки французского”; Родари “Приключения Чипполино”; Рыбаков “Кортик”, “Приключения Кроша”, “Бронзовая птица”; Сент-Экзюпери “Маленький принц”; Сетон-Томпсон “Рассказы о животных”; Сэлинджер “Над пропастью во ржи”; Токмакова, рассказы, повести и стихи; Толкиен “Хоббит” и др. книги; Толстой “Буратино”, “Петр Первый”; Томин “Шел по городу волшебник”; Троепольский “Белый Бим Черное ухо”; Трэверс “Мэри Поппинс”; Успенский “Дядя Федор, пес и кот” и др. произведения; Фадеев “Молодая гвардия”; Уэллс “Война миров”, “Машина времени”; Чапек “Сказки и истории”; Чуковский “Айболит”, стихи для детей; Шварц “Сказка о потерянном времени”; Шолохов “Нахаленок”, “Судьба человека”.

Прежде чем назвать победителей, скажем еще несколько слов для проигравших, чтобы они не обижались. Дело в том, что некоторые участники не точно поняли, какие именно книжки нужно включать в список. Во-первых, только детские. Например, в одном письме был назван “Посторонний” Камю.

И еще, что самое обидное. Некоторые участники включали книги, написанные еще в прошлом веке. Эти книги тоже не учитывались, хотя это, может быть, и прекрасные книги (например, сказки Пушкина).

Итак, объявляем победителей.

Тюрнина Светлана Андреевна (Республика Коми, село Ыб), Кузнецова Нина Александровна (Пермь), Крыжановская Л.В. (Анжеро-Судженск), учителя начальной школы # 29 из Сергиева Посада.

Поздравляем! Победителей ждут призы “УГ”.

Ведущий конкурса Евгений БЕЛЯКОВ