Дом, где согреваются сердца

Много лет назад школу №13, мягко говоря, обходили стороной. Народная молва в нюансах не разбирается: приклеит ярлык, и дело с концом. Вот и 13-й школе, мало того что с номером не повезло, так она еще и была школой-интернатом для умственно отсталых детей. Из-за этого, что скрывать, в жизни учебного заведения бывали сложные времена. И наверное, даже десяток лет назад мало кто мог представить, что из практически закрывающейся школа №13 превратится в образовательное учреждение, куда родители будут стремиться отдать своих детей. А нынешний директор специальной (коррекционной) общеобразовательной школы №13 Приморского района Санкт-Петербурга Денис БУХАРОВ в 2013 году заслужит звание абсолютного победителя Всероссийского конкурса «Директор школы-2013». Впрочем, сам он уверен, что это заслуга всего коллектива, как взрослого, так и детского.

– Денис Валерьевич, вы давно руководите школой?- Я пришел сюда в конце 2010 года.- То есть вы молодой управленец?- Нет, директорствую я уже седьмой год. Начинал в 2006 году директором поселковой школы в Лисьем Носу, а до этого работал заместителем директора. Так что управленческий опыт у меня большой. Кстати сказать, я начинал свою педагогическую работу в 1990-х годах именно в Приморском районе, в школе №113. Три года был в учителях, а затем меня  назначили заместителем директора по воспитательной работе. С 1997 по 2006 год, работая в разных школах, я приобрел колоссальный опыт, учился у директоров, как надо работать и как не надо. И когда в 2006 году сам стал директором, нередко вспоминал на стадии становления многие моменты, которые были для меня неприемлемы, и наоборот.- А что было неприемлемым?- В каждой школе свои особенности. Где-то для меня был неприемлем, скажем, стиль руководства.- Например, авторитарный?- На стадии спасения организации я как раз вижу целесообразным авторитарный стиль управления. И не приемлю попустительский стиль, потому что считаю, что организация сможет жить только тогда, когда в управлении есть порядок, когда все выстроено четко и понятно для всех, все открыто и прозрачно. Если система работает слаженно, тогда так же работает все, что находится рядом. И что нам удалось доказать в нашей школе, этот порядок работает и в детской среде. Это и есть то, над чем пока задумываются немногие, и то, что мы реализовали в собственной школе. В нашем сложном учреждении именно проецирование поведенческих моделей из среды педагогической в среду детскую дало свои результаты. Вот чем мы отличаемся сегодня от других.- Денис Валерьевич, что сегодня представляет собой школа? – Это коррекционная школа, которая реализует образовательные программы коррекционной направленности для детей с ограниченными возможностями разных видов. То есть мы разноаспектная инклюзивная школа. В России пока нет аналогов таких школ. В состав нашего учебного заведения входят школа, структурное подразделение детский дом и дошкольное структурное подразделение. Мы реализуем программы для детей с логопедическими проблемами, для детей с задержкой психического развития, для детей с разной степенью умственной отсталости, в том числе для категории «особый ребенок». Мало того, в каждой из перечисленных категорий 30-40% – это дети, имеющие проблемы с опорно-двигательным аппаратом. То есть мы школа для детей, имеющих психоневрологические диагнозы в сочетании с нарушениями опорно-двигательного аппарата. Это первый аспект инклюзии, основой которого является уровень интеллектуального развития. Потому как дети с задержкой психического развития, с логопедическими проблемами – это все-таки дети с сохранным интеллектом, а дети с умственной отсталостью – это несохранный интеллект, и понятно, что учатся они в разных классах и по разным программам, но вся остальная жизнь у них проходит вместе. Второй аспект инклюзии – физическое развитие. У нас в одном классе и даже за одной партой могут сидеть ребенок относительно здоровый, по крайней мере самостоятельно передвигающийся, и ребенок в коляске. Третий аспект инклюзии – социальный. Сегодня в школе обучаются 250 детей, из них 45 дети-сироты. Конечно, эти 45 человек учатся в наших классах, и они находятся вместе с детьми, которые приходят из семей. Это совместное обучение, воспитание, развитие детей разного социального статуса.- Какой результат дает сочетание этих трех аспектов?- Например, дети с логопедическими проблемами становятся успешными. Кто-то приходит, потребляет то, что мы даем, и уходит в обычную школу. Мы это приветствуем. Ребенку удалось помочь, придать ему уверенности в себе, и теперь он может вернуться даже в свой бывший класс, но уже с другой самооценкой. Что выигрывают при нашей модели дети с задержкой развития? У них есть возможность тянуться за теми, кто учится в логопедической группе, и уже есть такие прецеденты, когда у детей пересматривается образовательный маршрут. Например, мальчик, который поступил к нам в детский дом из Калининградской области с диагнозом «умственная отсталость» на программу VIII вида, потом перешел на VII вид. Дети с разной степенью умственной отсталости точно так же тянутся за обучающимися по программе VII вида. То есть для менее интеллектуально развитых детей обучение с более интеллектуально развитыми позволяет видеть какой-то ориентир впереди, видеть надежду.- Когда вам предложили возглавить коррекционную школу, не возникло сомнений?- Нет, и объясню почему. В 1994 году я работал буквально в остановке от школы №13 и часто проходил мимо этого здания. Эту школу боялась вся округа, еще бы  – 200 умственно отсталых сирот! Но позже я услышал о том, что здесь идут положительные преобразования, и также знал, что содержательно здесь есть над чем работать. Государство, утвердив такой устав, поставило перед учреждением серьезные задачи: несколько видов, детский дом в структуре и т. д., а вот реализовать их не получалось. Я попробовал это сделать. Конечно, когда все начиналось, я испытывал определенное эмоциональное напряжение, особенно при виде детей-сирот. Сейчас не то что привык, просто принял это как данность. – Где вы берете кадры, охотников работать в коррекционной школе не так много?- В большинстве своем у нас работает молодежь. Учителя общеобразовательных школ сюда не пойдут даже с учетом того, что здесь несколько выше зарплата. Очень мало у нас в школе тех, кто не имеет специального коррекционного образования. Наши молодые педагоги сначала были у нас на практике, потом окончили вуз и пришли работать. Чтобы им легко было адаптироваться в новом коллективе, мы выстроили систему наставничества. Каждый молодой специалист имеет опытного наставника, который знакомит его со школой. Наша задача состоит в том, чтобы на стадии формирования коллектива эти ценности взаимопомощи прижились. И они прижились. Параллельно с этим идет формирование детского коллектива. Все дети совершенно разные, но когда отработанная на взрослом коллективе модель переселяется туда, то сирота берет и везет коляску инвалида. То есть наш сирота – как он сам считал, обездоленный, никому не нужный – сразу включается в процесс, когда появляется тот, кому, условно говоря, еще труднее. Сегодня наши дети из детского дома не убегают, потому что каждый нашел для себя какое-то дело, каждый ощутил свою нужность. И это очень важно. Ребята ездят вместе в лагерь, делают общие дела. Собственно, это и есть главная цель нашей работы. Пусть это звучит громко, но таким образом мы формируем ценности гражданского общества.- Денис Валерьевич, говорят, что вы не собираетесь брать себе призовой фонд…- Дело в том, что у меня в детском доме более 40 детей, для которых я являюсь законным представителем, то есть фактически наделен правами родителя. Если бы не было детей в детдоме, я бы свой выигрыш направил на семейные нужды. Но факт остается фактом – есть детдомовские дети. Пока наши деньги ждут своего применения. У меня в детдоме есть 5 детей, которых нужно очень серьезно лечить. В России их не вылечить. За границей их тоже не вылечить, но можно хотя бы продлить жизнь. Специалисты дали нам определенные прогнозы, и мы сейчас выстраиваем программу, как поступить с этими ребятами. Безусловно, 90% помощи будет оказано за счет существующих квот, но если возникнет необходимость лечения в Германии и нужно будет оплачивать проезд и услуги сопровождающего, то, думаю, призовой фонд как раз пригодится. Если же получится, что обойдемся без резервного фонда, то, значит, наши сироты на эти деньги на следующий год поедут в Великий Устюг к Деду Морозу. Чтобы запомнить эту поездку навсегда. Потому что для многих сирот те впечатления, которые они получат сейчас, может быть, будут самыми яркими за всю их жизнь.Я думаю, что на моем месте так поступил бы любой. По крайней мере мой коллега из Калининграда Алексей Голубицкий тоже решил не брать себе призовой фонд. Вообще, мне кажется, основным критерием отбора участников на конкурс должна стать готовность  отдать призовой фонд. Нельзя в нашей системе приз забирать себе.Санкт-Петербург