Долгий путь к золотой медали. Прошла Мария Сарач – актриса цирка и выпускница московской школы №237 Северо-Восточного округа

Маша не просто дочь известного циркового мастера – народного артиста России Алексея Сарача, но еще и довольно известная артистка, которая начала свою работу в 10 лет. У нее есть собственный номер – «каучук», а еще она участвует в большом цирковом номере с першами вместе с отцом и мамой, забираясь на немыслимую высоту под куполом цирка. В 2005 году она стала «Принцессой цирка». Вообще о детях цирковых артистов ходит много всяких слухов. О них, например, говорят, что они рождаются в опилках, не любят учиться и продолжают традиции семьи, выходят на манеж, едва начав ходить. К Маше все эти утверждения не относятся. Во-первых, она не только на арене, но и в жизни взяла значительную высоту – получила золотую медаль. Во-вторых, после школы собирается выбрать профессию, далекую от цирковой. Юная Сарач намерена поступить в Иняз, а поэтому на бал золотых медалистов в Гостиный двор она решила не ходить – выбор сделала в пользу занятий на подготовительных курсах, ведь сдать вступительные экзамены даже такой отличнице будет непросто, а поэтому нужно готовиться. Но поговорить о своей жизни Маша согласилась.

– Мария, и обычному ученику трудно стать медалистом. Как удалось получить медаль, если, как известно, дети цирковых артистов ездят с родителями на гастроли и часто меняют школы?

– Конечно, я училась в 52 школах. Мама приучила учиться, и даже если в поездках я пропускала занятия, то этот материал проходила самостоятельно. Если в московскую школу №237 я приезжала даже на неделю, то посещала занятия. Например, в этом учебном году я полгода училась в школе Санкт-Петербурга, а полгода училась дома – родители уехали на гастроли, а меня оставили в Москве. Моя московская школа обычная, но я училась в лицейском гуманитарном классе, сдавала ЕГЭ по русскому языку. Моя медаль – это не только моя заслуга, я чувствовала, что в моей школе меня любят, меня морально поддерживали, давали материал и помогали его осваивать самостоятельно, я все сдавала и так шаг за шагом складывался путь к медали. Я очень благодарна своей школе: если бы не такое отношение, навряд ли я вообще закончила школу, не говоря уж о получении медали.

– Вы учились в разных городах, по сравнению с Москвой, какие там школы – сильнее, слабее, такие же?

– Конечно, в Москве уровень обучения очень высок, выше, чем в регионах. Самый высокий – в моей родной школе. Но дело в том, что общий вывод сделать нельзя, ведь в каждом городе мы ходили в ту школу, которая была приписана к цирку, – и во Владивостоке, и в Красноярске, и в Ярославле, и в других городах. Были спецшколы, обычные школы, школы с углубленным изучением отдельных предметов. В некоторых школах был даже французский язык, хотя я обычно учу немецкий. Моя задача была в том, чтобы взять у учителей то, что они преподают лучше, усвоить большой объем информации. Поэтому не могу сравнивать и делать выводы, чтобы никого не обидеть и быть честной перед самой собой.

– Как удалось стать еще и известной цирковой артисткой?

– Конечно, мы с братом (Сережа на два года моложе меня) постоянно вращались в атмосфере цирка, родители работают, а мы со всеми цирковыми детьми постоянно находились или за кулисами, или бегали по манежу. Цирк стал близок, как дом родной, естественно, мама стала со мной заниматься, растягивать, и в какой-то момент у меня уже не было сомнений, что не уйду из цирка, не брошу его. Когда начала серьезно заниматься с десяти лет, то уже хотела быть похожей на маму. Цирк так притягивает, что уже невозможно без него. Не думаю, что могла бы пойти по другому пути. Я репетировала свой номер – «каучук», потом, когда начала работать свой номер, папа стал меня интенсивно натаскивать и на участие в его номере – с першами. В его номере выстраивается конструкция из першей, и я или мама забираемся на самый верх, это называется тройным балансом.

– Страшно на такой высоте?

– Честно говоря, страшно, мне проще работать на земле. На высоте приходилось преодолевать страх, папа помогал, до сих пор, когда после отпуска начинаешь работу и залазишь наверх, еще страшнее. Конечно, успокаивает то, что есть страховка, и она не подведет, но все равно – малейшее неточное движение, и можно сорваться.

– Что будет в вашей жизни дальше?

– Буду поступать в Московский государственный лингвистический университет, хочу изучать иностранные языки. Знаю, как это трудно, но буду готовиться. Знаю, что дело даже не в том, что трудно поступить, но и в том, что учиться там тоже очень сложно.

– Как же будете совмещать работу в цирке и учубу в университете?

– Работать и учиться заочно. Цирк не брошу ни в коем случае.

– А почему вы не поступаете в ГИТИС, в театральные училища, во ВГИК? Все-таки вы уже артистка.

– В детстве я мечтала стать актрисой, совместить цирк и театр. Но в какой-то момент поняла, что театр такая же самостоятельная область искусства, как и цирк, что он требует полной отдачи, что цирк и театр совместить нельзя.

– Но ведь в том же ГИТИСе готовят режиссеров цирка.

– Да, и мои цирковые сверстники туда поступают, но мне хочется, чтобы было что-то другое, совсем не связанное с цирком, потому что я уже в цирке и профессия режиссер цирка будет только для меня. По профессии после окончания ГИТИСа мало кто работает, потому что артисты идут только к нескольким режиссерам. Очень трудно себя зарекомендовать, проявить, становясь новым режиссером. Не уверена, что мне нужно посвятить себя режиссуре. Конечно, я могла бы воплотить некоторые свои задумки, но работать по специальности, пробить себе дорогу по такой специальности очень сложно. Поэтому я хочу уметь что-то в другой области, заниматься чем-то другим.