На чтение: ≈ 33 мин.Когда заканчивается конкурс, звучат победные фанфары, счастливчики получают свои призы и награды, возникает ощущение свободы и предвкушение долгожданного отдыха. Но так бывает не всегда и не у всех.
Вита Кириченко – учитель русского языка и литературы школы №1479 стала в нынешнем году учителем года Москвы. Вместе с восемью другими победителями в различных номинациях московского конкурса «Педагог года» ей предстоит побороться за титул абсолютного победителя в этом новом столичном интеллектуальном поединке. Но и это еще далеко не все испытания: осенью нынешнего года Вита Викторовна будет представлять Москву во Всероссийском конкурсе «Учитель года». Таким образом, конкурсная дорога оказалась для Виты Викторовны долгой. Весь вопрос в том, зачем ей, состоявшейся в профессии, успешно отработавшей в ней много лет, ставшей заместителем директора школы по внеклассной работе, нужно было ввязываться в это трудное дело? Ведь уже однажды победив когда-то в московском городском конкурсе «Самый классный классный», она дала зарок: больше в конкурсах не участвовать, а тут снова решила войти в эту стремительную реку. Впрочем, как там говорят мудрецы: два раза в одну реку войти нельзя, а нынешняя конкурсная река оказалась совсем другой, как и причина, по которой Вита Кириченко стала конкурсанткой. Впрочем, причина пока тайна, которую Вита Викторовна так и не открыла. Говорит, запретная зона. Пока есть полутайна-полулегенда: заместитель директора школы по внеклассной работе, отправлявшая своих коллег – классных руководителей на разные конкурсы, когда ей самой предложили поучаствовать в главном профессиональном конкурсе Москвы, посчитала неудобным отказаться, ибо нет у нее для отказа никакого морального права. Тот, кто предложил ей поучаствовать в конкурсе, все рассчитал правильно, предвидя грядущую победу, ведь нынешняя победительница – учитель года Москвы-2012 – личность неординарная.В последние годы в конкурсе «Учитель года» самым удивительным образом участвуют и добиваются успеха педагоги, за плечами которых окончание немосковских вузов. Вот и Кириченко – выпускница Киевского педагогического института. Родилась Вита Заикина в Киеве, жила в доме у Дворца культуры «Украина», училась в русской школе недалеко от Печерской лавры, с шестого класса занималась в Дворце пионеров у потрясающего педагога художественного слова Фаины Соломоновны, которая считала, что девочка обязательно должна поступить в театральный институт (интуиция у учителя была потрясающей, например, она когда-то угадала, что станет видной эстрадной артисткой ее ученица Клара Новикова). Самой Вите до девятого класса хотелось быть учителем, и это решение она даже ни с кем не обсуждала – будет, и все. Но в старшей школе ученица неожиданно поступила в спортивный класс и начала бегать на короткие и длинные дистанции – тренеры видели в ней будущую звезду легкой атлетики, хотя она сама реально оценивала свои возможности (на вопрос одноклассника «Ты убегаешь или догоняешь?», тогда ответила: «Догоняю!» – то есть о профессиональном спорте даже не мечтала). Но еще играла в волейбол и занималась танцами. Самое интересное, что все занятия проходили в разных местах, с разными преподавателями и тренерами (и как все успевала?!) и каждый из них видел в ученице будущую звезду, а может быть, даже связывал свою педагогическую судьбу с ее грядущими успехами. Но преобладала в жизни Виты все-таки Фаина Соломоновна, которая, во-первых, готовила ее к поступлению в театральный вуз, а во-вторых, была невольным организатором и вдохновителем встреч девочки с известными артистами, которые приходили к преподавателю кто по делу, а кто просто потому, что хотел увидеть любимого педагога. Вита попала, как она говорит, в «богему», и ей было это интересно. С этим интересом пришел и другой: увлекающаяся девочка подумала о профессии журналиста, ведь это возможность писать обо всех этих замечательных людях. Но на тот момент влияние Фаины Соломоновны было сильным и главным было поступление в театральный институт.В те годы в Киеве русскую группу в театральном институте набирали раз в четыре года, так что у Виты был шанс поступить. Но, видимо, педагоги школы все же считали ее своей будущей коллегой, и вместе с аттестатом секретарь комсомольской организации получила и рекомендацию от педагогического коллектива на поступление в Киевский педагогический институт на отделение украинской филологии. Однако поступала она прежде всего в театральный, к сожалению, немного недобрала баллов, но гордится до сих пор, что ее единственную из всех абитуриентов того года позвали обратно, предложив поступить в украинскую студию, а через год – на украинский курс. Фаину Соломоновну такой вариант устроил, но возникла сложная ситуация: украинский курс требовал хорошего украинского языка, а Вита говорила, как и многие жители Киева, на суржике – смеси украинского с русским. И тогда она вспомнила о рекомендации школы и поступила на отделение украинской филологии Киевского госпединститута (хотя учительница математики ахнула: «Виточка, ведь ты прирожденный математик!»). В вузе были замечательные преподаватели настоящего украинского языка, весь первый курс они ее ругали, гоняли, требовали. Все закончилось тем, что на весенней сессии на экзамене по языкознанию первокурсница забыла слово «падеж» на украинском, но уже не могла его вспомнить и на русском – так увлеклась изучением украинской мовы. И все было бы хорошо и дальше, и неизвестно, кем в результате стала бы Вита – журналистом или актрисой, но тут произошла история, которая кардинально изменила ее жизнь. Впрочем, она произошла тогда, когда Вита еще училась в школе. Однажды в очереди в магазине, как это часто бывает, Вита случайно разговорилась с молодым человеком, слово за словом, и вдруг поняла, что это ее судьба, что она обязательно выйдет за него замуж. Будущий муж окончил общевойсковое военное училище (два человека ликовали, когда она не поступила в театральное – ее мама и любимый человек: мама считала, что актерство – это профессия ненадежная, а мужу-офицеру жена артистка и вовсе была не нужна), они поженились, когда Вита окончила первый курс, муж получил назначение, и молодой семье нужно было ехать к месту службы в Венгрию. Без слов было понятно, что любимым украинским языком она уже не воспользуется так, как хотела до того. Что делать, перевелась юная студентка на заочное отделение факультета русской филологии, досдала какие-то экзамены и уехала за мужем. Теперь она приезжала в Киев только на сессии, сдавала экзамены (без права на отсрочку, так как срок сдачи определял срок визы). Сын был маленьким, сложностей хватало, растила его без помощников, зато открывала в себе педагогические способности и мало-помалу готовилась к будущей деятельности.К тому времени, когда учеба была завершена, муж получил новое назначение, и семья переехала в Туркмению в небольшой город Небит-Даг. Виту город очень интересовал, но интерес тот был специфический: она пошла гулять по Небит-Дагу, чтобы узнать, какие там есть школы, ибо понимала, что если не будет работы, «можно свихнуться». На пути попалась русская школа, там нужен был учитель русского языка и литературы. Молодую учительницу без опыта работы, без прописки взяли сразу и без лишних разговоров. Сына Дениса определили в замечательный садик, словом, все сложилось просто здорово. И началась педагогическая работа Виты Викторовны Кириченко.Школа оказалась очень хорошей, коллеги внимательными и тактичными, класс, где Вита сразу стала классным руководителем, дружным и многонациональным (там учились дети тринадцати разных народов), работа – со своей спецификой: собралась с детьми в поход – нужна военная машина, цистерна воды (в пустыне – это жизнь), нужны родители, которые помогут детей покормить. Дети были потрясающие, семьи – еще более потрясающие, гостеприимные, добрые. Если Вита приходила в гости к лезгинам, то ела их национальные блюда, у армян – лакомилась долмой, у туркменов сидела, как принято, на ковре и ломала хлеб соответствующим образом, причем отказаться от угощения было невозможно. У школы был подшефный детский дом, и первые полгода Вита Викторовна постоянно боролась с желанием кого-то из детей оттуда усыновить. Она ходила в семьи детдомовцев, видела, как живут их родители, лишенные родительских прав, и очень жалела ребят. Ей казались тогда просто циничными высказывания наставницы – учительницы Людмилы Морозовой, которая говорила: «Успокойся, ты еще очень молода!» Теперь Вите кажется, что Людмила Александровна была тогда права: шаг по усыновлению был бы тогда исключительно эмоциональным, а тут нужна особая серьезность. (Кстати, потом Кириченко интересовалась дальнейшей судьбой этих детдомовцев – у большинства не лучшую роль сыграли родительские гены.)Сегодня Вита Викторовна часто вспоминает ту туркменскую школу, считая почти двухлетний опыт работы там бесценным. Так бы и работала там, но после землетрясения ситуация вдруг как-то обострилась, в городе стало опасно, на крыше дома в воинской части теперь всегда дежурили автоматчики, межнациональные отношения стали другими, и Вита почувствовала это сразу, причем в своем классе. За одной партой сидели туркмен Бахтияр и армянка Оксана, ребята дружили, но однажды выяснилось, что мальчик накануне разгромил киоск, в котором работал папа девочки. Дети в классе, которые никогда не говорили о том, кто какой национальности, и не спорили, какая лучше, вдруг резко разделились, появилась враждебность в отношениях. Чем это закончилось для Виты, трудно сказать, но, к счастью, москвич-муж получил направление и перевелся на службу в Москву.Родители мужа жили в Бескудникове в маленькой тесной квартирке, поэтому Вита сразу начала совершать с сыном длительные прогулки. Ну конечно, она тут же решила найти работу в школе. Зашла в ближайшую 656-ю имени А.Макаренко, и ей сразу же предложили выходить на работу буквально завтра. (В те годы в Москве был жесточайший дефицит педагогических кадров – 5000 вакансий.) «Сегодня я очень часто вспоминаю начало своей работы в этой школе, потому что там была очень смешная история, – рассказывает Вита Викторовна. – Когда я в феврале пришла на первую оперативку, выяснилось, что 13 марта день рождения Антона Семеновича, что этот день у школы неучебный, причем официально, что в этот день всегда устраивают праздник, дают большой концерт, учителя тоже участвуют в нем. И вот на оперативке решают какие-то обычные вопросы, обсуждение идет к концу, и вдруг директор Валентина Александровна говорит: «А сейчас поем!» – и все учителя начинают петь как заправский хор. Это было непередаваемое ощущение, потрясение для меня и обычная спевка-репетиция для старожилов. Потом меня поразила и сама школа, в которой я получила полную нагрузку, думаю, то была золотая пора, ее расцвет, время, когда школа была действительно школой Макаренко по духу». В макаренковской школе была потрясающая директор музея Нина Ерастова. Вита Кириченко считает, что ей по жизни вообще всегда везет на встречи с замечательными людьми, а тут просто необычайно повезло встретить такого специалиста. Нина Григорьевна писала в то время свою книгу «Исповедь счастливого человека в окаянные дни», Вита ходила к ней домой, слушала отрывки из этого произведения, наслаждалась общением. «У меня есть страницы жизни, которые неповторимы, – вспоминает Кириченко. – Помню, мы ездили в Михайловское, жили там в особняке, удивительно, сколько интересного тогда Нина Григорьевна и ее друг Павел Иосифович рассказали мне о жизни, о Пушкине и его творчестве. Нина Григорьевна была душой школы».В этой школе четырнадцать лет назад Вита Викторовна попала на конкурс «Самый классный классный», который выиграла сначала в Северном округе, потом в Москве вопреки всем прогнозам. Она до сих пор считает, что это была не только ее победа, это была победа школы. Год после этого она тихо и спокойно отработала в школе, была членом методического совета, членом медальной комиссии, все было замечательно, но наступило время перемен. Не Вита менялась, а ее жизненная ситуация.Случилось так, что сын Денис, который отлично учился в школе №656, шел на золотую медаль, вдруг выиграл сначала Ломоносовскую олимпиаду по биологии в городе, потом по истории и физике в Северном округе, стал известным учеником в Москве, его приглашали в разные школы. И мама, которая ездила с ним, вдруг увидела, что, оказывается, в столице есть разные школы. А тут Дениса еще пригласили на встречу в РГГУ. Побывав в центральной аудитории университета, Кириченко подумала, как было бы хорошо, если бы сын поступил сюда после окончания школы (что в конце концов и произошло, Денис окончил факультет защиты информации РГГУ и теперь работает юристом в патентном бюро). После этого начались поиски, и в конце концов нашлась базовая школа РГГУ в Большом Каретном переулке, тут были профильные классы, ученики которых не были ограничены поступлением на определенный заранее факультет, и все специальные предметы в этих классах вели преподаватели университета. К тому же год окончания школы Денисом был последним, когда в столице шли так называемые совмещенные экзамены: выпускные школьные были вступительными вузовскими. Школа была в центре, ездить в нее от дома было бы удобно – по серой ветке, и решение было принято: Денис должен перейти в эту школу. Но когда Вита Викторовна приехала в школу в апреле, выяснилось, что профильными классы стали еще на восьмом году обучения, что обучение для Дениса, если примут, обещало быть трудным. Предложить, кроме себя, Кириченко было нечего, и она попросилась на работу. В апреле-мае ее на работу не взяли, но место, как ни странно, нашлось позже, ближе к сентябрю. Вита так при этом волновалась, что поначалу не смогла правильно написать в заявлении на имя директора слова «…во вверенную вам школу». Потом вернулась, ошибку исправила, но на всю жизнь сделала вывод: нельзя судить о человеке по первому впечатлению, оно может быть ошибочным. Ведь тогда, много лет назад, кто-то мог усомниться в грамотности кандидата на должность учителя литературы и русского языка. К счастью, завуч в этой школе была человеком умным и дальновидным, так в школе, которая тогда имела номер 1276, появилась новая учительница, а в десятом классе – новый ученик. Но хеппи-энда поначалу не получилось. За полгода, пока Денис догонял своих одноклассников, он похудел, посинел, о медали не вспоминал, в первом полугодии у него появились аж шесть троек (это у былого отличника-то!). Как Вита себя ругала, сегодня даже представить невозможно. В прежней школе с сына пылинки сдували, он там был гордостью, четверку ему тут же предлагали пересдать на пять, хотел он того или не хотел, но пятерку помогали получить. В новой школе система была другой: Денису предлагали выкарабкиваться самому. Его как личность не подавляли, но поставили в такие рамки, когда была задача и нужно было ее выполнять. То есть в его жизни начинались зона ответственности и зона последствий.В это время Вита Кириченко много думала о том, как различаются школьные миры в одном и том же городе, но делала вывод, что они и должны быть разными, что у человека должно быть право выбора. Школа имени Макаренко была однородным общим коллективом – общие праздники, КВНы, та часть жизни, которая связана с общением в едином мире, тебе даже упасть не дадут – поднимут, поддержат, направят, в этой школе не случайно создавали первые классы коррекции в Москве. У Виты Викторовны в той школе был ученик, которого она изо всех сил тянула в обычный класс, вытянула, но в результате он снова вернулся в класс коррекции, решив, что лучше быть первым в слабом классе, чем последним в сильном. Это тогда тоже стало предметом ее серьезных размышлений об успешности учеников. Новая школа была приближена к какой-то другой системе – все спокойно, нет никакого фанатизма с воспитательной деятельностью, главное – учеба и только, накоплен огромный опыт работы, противостояния системе (тогда спецшколы то и дело пытались закрыть), внешним факторам, защиты авторских идей и концепций, был специфический подбор родителей и детей, наимудрейшие администраторы во главе образовательного учреждения. Контраст двух школ был таким значительным, что Кириченко поначалу даже немного растерялась.О себе она в новой школе рассказывала скупо, мало кто знал и о ее участии в конкурсе «Самый классный классный», и о том, что после конкурса она поступила в МИОО и получила второй диплом о высшем образовании – на этот раз педагога-психолога (по второй специальности Вита так и не работала, но считает, что эти знания помогают ей жить в гармонии с самой собой, что, согласитесь, в жизни тоже важно), что после получения второго диплома ее усиленно звали в аспирантуру. Вела она себя очень спокойно, имела нагрузку сначала 6, потом 18 часов, стала классным руководителем, какой план воспитательной работы от нее хотели получить, такой она и писала. Ей тогда было так легче. Во-первых, накопилась безмерная усталость от конкурса (поэтому и дала себе слово, что никогда больше, ни под каким видом ни в каком конкурсе больше участвовать не будет), который забрал много сил и ничего, как она считает, не дал ни для нее, ни для школы, ни для учителей. Во-вторых, была обида на то, что округ так и не воспользовался наработанными материалами, а ведь конкурсанты давали открытое родительское собрание «Здоровая семья», устраивали интересные классные часы, связанные с Олимпийскими играми. (Правда, после конкурса ей предложили стать директором школы в Северном округе, но она отказалась.) Словом, Кириченко решила на тот момент быть как все, ничем не выделяться, отработать два года учителем русского языка и литературы, а когда Денис окончит школу, уйти в другую. Сын окончил школу без троек, поступил в РГГУ, можно было уходить, но она не ушла, ей в этой школе было уже хорошо, а директор предложила ей даже стать своим заместителем по внеклассной работе. Вита Викторовна предложение приняла, ее загрузили по полной программе, летом она работала в приемной комиссии в РГГУ. Но работу она воспринимала как счастье, посланное свыше, ибо у нее теперь было много бесценного общения с коллегами. В школе – с умным директором и основным завучем, в РГГУ – с преподавателями вуза, кроме того, школа в результате стала базовой еще для двух вузов: Университета управления и Высшей школы экономики. При этом учитель русского языка и литературы решала и сугубо меркантильные проблемы – подрабатывала репетиторством, корректорской работой, что было существенным подспорьем к тогдашней небольшой зарплате. А еще два года писала колонки в журнале «Домашний очаг» – для разрядки и для души, с подругой ходила в театр, на концерты, на выставки, чтобы передохнуть.Жизнь между тем подбрасывала ей разные сюжеты. Еще в школе Денис занимался карате и вместе с командой однажды поехал в монастырь. Вита поехала с ними воспитателем группы. Ребята работали, а она в то время прочитала много интересных книг, вычитав у Ильина фразу, ставшую для нее потом девизом на всю жизнь: «Искренний неверующий ближе к Богу, чем лицемер».В этой круговерти Вита Викторовна незаметно вошла в умную школьную управленческую команду, в которой каждый – директор, основной завуч, завуч по иностранному языку и она как зам. по воспитательной работе – делал свое дело, а все вместе они выстраивали модель современной школы, ограждая учителей от ненужных мелочей, излишней отчетности, ненужных мероприятий. «Я научилась, как мне кажется, у завуча и удивительного математика Елены Александровны Владимировой главному – защищать классных руководителей, создавать для них ситуацию, в которой они могли бы спокойно работать, в которой их бы никто не дергал. Это политика школы, как и то, что от учеников требуют только одного – учиться, и ничего лишнего не надо делать», – считает Кириченко. Кстати, Вита Викторовна отказалась ходить с детьми на спектакли, которые кто-то считает нужно посещать обязательно (однажды артисты отказались играть «Гамлета» для детей, которые ели конфеты, шумели и не слушали), по ее мнению, эффект от таких культпоходов суперотрицательный. Она вообще противница всяческого формализма: «Вот наших детей пригласили на Последний звонок в сад «Эрмитаж», но если до конца праздника оттуда нельзя было выходить – хочешь не хочешь, но празднуй, – то не знаю, для кого этот праздник. Конечно, важна безопасность детей, конечно, благими намерениями руководствовался тот, кто этот праздник устраивал, но если есть обязаловка, нужен ли он. Все, что происходит в школе с детьми, происходит вживую, без черновика, поэтому плохо, когда мы хотим сделать что-то хорошее, а получается совсем другое». Вита Кириченко немного скептик, поэтому она поначалу скептически отнеслась к заочному голосованию на первом этапе конкурса «Учитель года Москвы». Но придирчиво смотрела на фамилии тех, кто за нее проголосовал, правда, только первых 500, потом перестала, но ей было приятно, ведь каждого из 500 она знала лично – это теперешние и бывшие ученики, их родители, выпускники, коллеги, знакомые, за 20 лет работы их накопилось много. Почему бывшие ученики голосовали за свою учительницу? Например, выпускники 2008 года благодаря знаниям, которые она им дала, показали по русскому языку лучшие результаты в Центральном округе, среди выпускников 2010 года были две стобалльницы, а остальные показали очень хорошие результаты. Среди других школ 1479-я выделяется не количеством поступивших в самые престижные вузы, а качеством их учебы там. Кстати, коллеги Виту на конкурсе поддержали: во-первых, они за нее проголосовали, а заставить людей сделать это против их воли невозможно; во-вторых, когда ей потребовалось проверить мастер-класс, к ней приходили, и она смогла опробовать его раз шесть на разных группах педагогов, в-третьих, ей помогала с личным рабочим сайтом, как она говорит, узкая команда коллег.Считает ли Кириченко себя лучшим педагогом, одержав победу в профессиональном конкурсе? Это вопрос философский, на который она отвечает так: «Верю, что есть в Москве много учителей, которые лучше меня, просто они не в конкурсе. Есть огромное количество замечательных учителей, которые просто работают, и о них знают только в их школах. Я это поняла еще после первого конкурса – «Самого классного классного», поэтому и решила тогда: больше в конкурсах не участвую, просто работаю. Но в этом году свое решение изменила. Я считаю совершенно нормальным, что моим детям и их родителям моя победа на конкурсе приятна, но сам конкурс не так уж и важен. Хотя коллеги и ученики пришли ко мне на конкурсный мастер-класс, меня трогательно поздравили с победой в школе. Просто для нас сейчас гораздо важнее решение тех вопросов, которые связаны с профориентационным мастер-классом (в прошлом году для нас его провела Ксения Ларина с «Эха Москвы» – мама нашего нынешнего одиннадцатиклассника), с дополнительными занятиями, с экзаменами, Последним звонком, выпускным балом. Все это жизнь, а конкурс – временное явление». Судьба каждого конкурсанта, а тем более победителя городского конкурса, всегда складывается причудливо и непредсказуемо. Кто-то потом стал директором, кто-то руководителем методического центра, кто-то возглавил крупную общественную организацию, кто-то пошел в депутаты. Тут важно, какое решение принимает человек: хочет он делать карьеру или продолжать работу по профессии. Правда, если после победы остается на своем месте, окружающие это подчас воспринимают подозрительно. Вита Кириченко считает, что ей в какой-то мере легче, потому что один раз она уже была победительницей и решение уже принимала: «Меня тогда спасло то, что с Денисом ушла в другую школу, но теперь я знаю, что вольна принимать любое решение, если оно касается моей жизни и работы. Чувство свободы – замечательное чувство. Моя любимая фраза: «Каждый живет той жизнью, на которую способен».
Выбор читателей
Комментарии