Дочь полка – звание на всю жизнь

Стояла поздняя осень 1942 года. Семья жила под Москвой, в Перовске. Сюда дошла похоронка на моего брата. Где-то далеко от нас сражался отец. В моей душе творилось такое, что высказать было трудно, слов не хватило бы… Помогла Зоя Космодемьянская – ее мужество укрепило мою решимость пойти на фронт, быть вместе с теми, кто сражается с фашистами-завоевателями, убийцами. Знала, что мне, несовершеннолетней, оружие не доверят. А разве без него нельзя быть полезной? Пошла в парикмахерскую к знакомому мастеру. Три месяца училась стричь, брить мужчин.

А в конце февраля 1943 г., обвязавшись старенькой шалью, со свертком пришла на станцию Кусково, где стоял воинский эшелон. Пробилась к командиру и стала его упрашивать зачислить меня бойцом. Он мягко отвечает:

– Доченька, возвращайся домой, твоя мать небось вся извелась. Вон как ты посинела от холода, твое место на печке.

– Я не избалованный ребенок. Брат убит на фронте, отец воюет. Пусть я не так умею стрелять, а стричь и брить солдат кто по-вашему будет? А я могу, вот инструменты… и развернула сверток.

Командир задумался, смотрел на меня так, как, наверное, на свою дочь, уходя на войну. Вздохнул и… приказал зачислить меня дочерью полка. Так я попала в 1309-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк.

В перерывах между боями шла на батареи, стригла, брила бойцов. Часто помогала в санчасти стерилизовать бинты, научилась перевязывать легкие раны.

Меня все очень берегли, жалели. Во время обстрелов и бомбежек велели прятаться. Ждать затишья. Но в часы передышки солдаты собирались в окопе и наперебой упрашивали:

– Спой нам, Валенька. Голосок у тебя звонкий, в душу проникает, к семьям уносит…

И я пела любимые всеми фронтовые песни: «Землянку», «Синий платочек», «С далекой заставы»…

Светлели лица бойцов. Похваливали меня, ласково называли «Маленькая Валенька, чуть повыше валенка…»

Многие из них уходили в бой и не возвращались… Я думала о них и об отце. Мне повезло – осталась жива, после войны вернулась домой. Отца мы не дождались…

СПРАВКА

Валентина Мясникова – одна из тех, кого называли сынами и дочерьми полков. В Центральном архиве Министерства обороны зафиксирована такая цифра: в возрасте до шестнадцати лет юных фронтовиков было 3.500. В это число не вошли юные герои подполья и партизанских отрядов (такие сведения имеются в облархивах). Если их объединить, то число удвоится и будет составлять семь-восемь тысяч юных бойцов. Напомним имена некоторых дочерей полков.

Валя ТАРАН (ПОДОЛЬСКАЯ). Фронтовой путь начала в мае 1942 года в Керчи. В десять лет стала санитаркой армейского госпиталя. Под Берлином, в городе Бернау, спасла жизнь сотням советских воинов.

– Случилось это так, – рассказывала Валя. – Я проезжала на велосипеде по госпитальному парку и заметила, как какой-то человек прыгнул через забор прямо на клумбу. «Цветы все потопчет», – подумала, но неизвестный, оглядываясь, направился к двери подвала.

Нащупав в стене какое-то окошечко, он что-то крутнул, и замаскированная под серый фундамент штора опустилась, обнажив потайную дверь с висящим большим замком. Незнакомец вынул ключ, открыл замок и исчез за дверью.

Сбросив сапоги, я на цыпочках подошла к потайной двери и, хотя сердце отчаянно колотилось, стала спускаться в подвал. То, что увидела, потрясло: все огромное пространство подвала было заставлено штабелями снарядов, перепутанных разноцветными проводами. Неизвестный сидел, согнувшись над каким-то механизмом.

Я бросилась вверх по ступенькам. Выскочив во двор, бесшумно прикрыла дверь и что есть духу побежала к начальнику госпиталя. По тревоге был поднят караульный взвод.

На допросе задержанный сознался, что он, офицер СС, имел задание взорвать госпиталь.

Катя КИРИЛЕНКО вместе с отцом и старшей сестрой осталась для подпольной работы на Черниговщине. Успешно выполняла многие поручения Центра. После партизанской операции – пущен под откос фашистский эшелон – вся семья Кириленко вынуждена была уйти в лес. Стала бойцом партизанского отряда и Катя. Особенно она отличилась при уничтожении бронепоезда «Адольф Гитлер». Девочка входила в диверсионный отряд, который сжег вражескую нефтебазу.

Однажды во время очередной разведки Катю схватили фашисты. Они пытали ее.

– Я твердила только то, что заучила по «легенде», – докладывала она товарищам, – дескать, я меняла одежду на продукты и не успела уйти к началу комендантского часа. Никаких подпольщиков и партизан не знаю. Палачи меня отпустили…

Партизаны обласкали измученную, истерзанную девочку и поблагодарили за ценные сведения.

Валя КОЗИНА стала разведчицей в крымском партизанском отряде в пятнадцать лет. Фашисты сожгли ее родную деревню, и Валя вместе с братом Григорием отомстила: на воздух взлетели несколько машин с карателями. А сколько еще потом гитлеровцев пало от метких выстрелов черноглазой дивчины!

Эмилия ШЫРКО тоже была партизанской разведчицей. Она обладала феноменальной памятью и талантом художника. И еще, как актриса, умела перевоплощаться: миловидная девочка без труда превращалась в жалкую нищенку, примелькавшуюся фашистским патрулям, и умело добывала сведения о вражеских объектах, с точностью до мелочей изображала их на бумаге.

Галя МАРКОВА была дочерью 149 кавалерийского полка.

… В середине ноября 1941 года полк ночью был поднят по тревоге и занял оборону на высоте двести двенадцать. Галя находилась рядом с комдивом в окопе, а внизу, в лощине, сбились в табун лошади. Они попали под первый же артобстрел, и Галя увидела, как встал на дыбы и жалобно заржал ее Меркурий.

Бойцы прекратили огонь, и девочка поняла, что в живых никого в окопах не осталось. Замолк и пулемет «максим». «Наверное, пулеметчик ранен!» – подумала Галя и бросилась к нему. Но пулеметчик был мертв, а фашисты уже в ста шагах, слышны их крики:

«Рус капут!» Отбросив фельдшерскую сумку, Галя припала к пулемету, установила прицел и нажала гашетку. Пулемет начал косить гитлеровцев. Они бежали…

Были и другие подвиги у Гали Марковой. Но о высоте двести двенадцать она рассказывает с особым волнением.