Добычливая тропа

Умение утихомирить охотничью страсть – ценное качество

Продолжение. Начало в №12

После долгих с бору по грибку блужданий наконец дождался крепкого рукопожатия удачи. Это случилось на небольших лесных болотцах. По краям из мха торчат темные шляпки подберезовиков-черноголовиков. Они приметны издалека. Гриб крепкий, чистый, отменный для всех кулинарных надобностей. Я что-то громко выкрикиваю. Это клич победы. Подарок – это, как правило, сюрприз, неожиданная радость (об огорчениях тут не будем), пожалуй, даже некое озарение. Всего этого в достатке, когда следишь за неожиданно закружившим по тихой воде поплавком или бродишь по лесу в поисках, скажем, грибов. Иногда иная находка крепыша-боровика или красавца подосиновика может даже стать судьбоносной. Тем более если ты находишься в полосе невезения, досадных неудач. И, чем черт не шутит (а чем он только действительно не шутит!), возможно, грибной дар знаменует смену полосы, начало нового этапа в жизни.

Душа переполнена восторгом. Но я все-таки стараюсь его сдерживать. У добытчика поводов для счастливых озарений и внезапных радостей (как, впрочем, и для печалей) предостаточно. Часто гораздо больше, чем в обыденной жизни. Но стоит ли громко и страстно выражать свое состояние? Судьба добытчика весьма и весьма переменчива. Во время же восторга, который вдруг охватывает тебя и ты не в силах сдержать его, ты расслабляешься, теряешь чувство опасности. Тело и душа мгновенно впитывают в себя и привыкают к благостям, которые дарует судьба. И чем щедрее эти подарки, чем сильнее, а главное – полнее ты радуешься им, тем досаднее их лишение и больнее удар судьбы.

…Мне повезло. Повезло, что не накрыл дождь, не заблудился, не споткнулся, не напоролся на сук (и такое бывало), не натер ногу. В конце концов, повезло, что добыл самую малость (ее вполне хватит на жареху), тем самым освободив вечер для других разных негрибных дел. Хотя бы для того, чтобы с чувством, выдумкой и кулинарным толком приготовить ужин (понятно, в основном из добытого), полистать книгу и просто посидеть у жаркой печи и осмыслить те две недели, что прожил на хуторе. Путешествия научили меня (учат и до сих пор, причем с возрастом смысл постигнутого, превращаясь в опыт, приобретает все большую значимость и насущность) очень серьезно и ответственно относиться к той малости, что имеешь. Маленькая добычка, да большой бережь – век проживешь. Причем без забот и ненужных терзаний. Одна рука в меду, другая – в патоке, а в итоге две полные пригоршни сладости. Щепоть с грядки, корешок из лесу, травинка с поля, чешуйка с реки, и уже есть что положить на зуб (и не на один!), из чего сотворить столь необходимый запас. Собственно, умение соединить крохи и капли, приспособить любую малость к своим насущным нуждам, органично вплести ее в узор твоего бытия и есть способность творения жизни не по чьему-то образу и подобию, а исключительно по потребности и достаточности своей природы. Лучше синица в руке, чем журавль в небе. Речь не о малом или большом. Не о реальности и мечтах. Речь о птичках. Совершенно разных, но птахах, для которых небо – родная стихия. А люди? А у них свои заботы и проблемы. Большие и маленькие. В реальности и мечтах…

С этими мыслями я часто возвращался домой после грибных вылазок. С ними часто и проводил вечер. Размышлял, думал, осмысливал. Добытчик не может не быть философом. К любомудрию располагают и природа, среди которой происходит действо, и ее неторопливое созерцание, и блуждание в одиночестве по лесным пущам и берегам рек, и дальнейшее сотворение из добытого полезного продукта.

Сладка ягода

Черника уже отошла. Брусника не уродила. Буквально по пригоршни нащипываешь. В одном болотце напал на бугорок, облепленный брусничными бусинками, набрал почти литр. Вообще-то ягодный сбор для меня попутное занятие. Так что особо отсутствием ягод не расстраиваюсь. Издавна в здешних лесных краях народ кормился щедрыми ягодными дарами. «Это дармовой лесной харч», – говорили местные торфушки, которые приторговывали на столичных рынках добытым в мещерских лесах. Тем более что для сбора этого дара особого таланта и опыта не надо. Настал ягодный сезон – забывай про покой и сон. Если грибы надо еще поискать, то ягоды приходи и собирай. Хоть баночку, хоть бидончик, хоть целое ведро. Конечно, это довольно однообразная и утомительная работа. Но, как известно, курочка по зернышку клюет – и сыта бывает, а сборщик по ягодке кладет – так незаметно и набирается полная емкость. Пусть это даже будет всего лишь кружка. Все равно добыча, лакомство, пикантная добавка к разным блюдам. Это как раз про меня.

Возвращаясь после грибной охоты из лесу, нередко заворачиваю на полянку, по краю которой примостилось несколько рябин. Их ярко-оранжевые кисти с особенно крупными, плотными и сочными ягодами радуют глаз и веселят душу. Я обязательно кладу поверх грибов веточку-другую. Бывает, развлекаюсь, разжевывая по дороге несколько ягод. После этого как-то и шагается бодрее, и думается веселее. А вечером растолчешь несколько ягодных шариков в чае, и мысленно ты опять среди туманов, дождей, острых запахов прелых листьев. Вспоминаю, как дочка в детстве, получив лесной подарок («от зайца», говорят добытчики, одаривая детвору каким-нибудь лесным сюрпризом) в виде рябиновой кисти, тут же принималась нанизывать ягодки на нитку. Вроде бы игра, но в то же время и польза. Рябиновые бусы висели на кухне всю зиму. Ягоды, понятно, засыхали, морщились, однако не теряли своей специфической кислинки, которая могла «облагородить» любой напиток. Уже почти рядом с домом в корзине оказывается и веточка черноплодной рябины. У ее плодов несколько терпковатый, вяжущий вкус. Но мне нравится. В сушеном виде терпкость пропадает, и ягоды можно жевать, как изюм. Чудесным образом плоды могут заменить и другой заморский продукт. Скажем, маслины. Достаточно, как делала моя бабушка, свежими ягодами черноплодки приправить соленые грибочки. Являясь отличным дезинфицирующим средством, они предохраняют грибы от плесени. В то же время пикантный солоноватый вкус ягод превращает их в оригинальную, а для многих и экзотическую закуску. При этом, понятно, и удивление, и расспросы, и похвала едоков. Звездный застольный час добытчика-хлебосола.

Чем отличаются дары природы от выращенных на огороде овощей (уже не говоря о снеди, от которой ломятся прилавки магазинов)? Тем же, чем божий дар от яичницы. Ну, во-первых, сегодня любое огородное или садовое творение, к которому приложил руку человек, несет отпечаток научно-технического прогресса, который чаще всего коммерческую выгоду, пусть даже явную бытовую полезность ставит выше пользы для здоровья. Те же удобрения. Вроде и урожай выше, и плод крупнее, ярче, сочнее. Но вот вкус его, свежесть, питательность… Блага природы тоже не для всех годятся, не для каждого полезны. Но все-таки, скажем, для знатока лесная малина намного предпочтительнее садовой. И по цвету, и по вкусу, и по аромату – по всем качествам эта приятная во всех отношениях лесная дива побивает своих «культурных» ягодных соперниц. Недаром мы с таким пиететом говорим и о малиновом чаепитии, и о малиновых закатах, и о малиновом звоне. «Ягода малина нас к себе манила» – поется в известной песне. Речь, конечно же, прежде всего о дикой малине. Один туземец-собиратель попробовал объяснить белому человеку, чем его походы за съедобными корешками и плодами отличаются от того, чем заняты люди в садах и на огородах: «Вы беспокоитесь, страдаете в неурожайные годы, теряете здоровье на своих грядках, спасая их от ливней и засух, мы же идем и добываем то, что в данный момент послало нам небо. Заранее знаем, что, возможно, так получится, что ничего не найдем. Поэтому бываем рады всему, что удастся добыть. Голод нам в любом случае не страшен – мы умеем довольствоваться малым и знаем, как создавать запасы». Племена, обитающие в джунглях, саваннах, пустынях, замкнутых горных долинах, часто питаются исключительно дарами природы. Что добыл, то и пожил. Многие живут бедно, сурово, примитивно. Но уж во всяком случае не бездельно и не скучно. Добыча и все, что с ней связано, – скелет их жизни, ее изюминка, дрожжи, которые вызывают брожение жизненной энергии, не дают ей закиснуть.

Лесные ягоды (земляника, черника, голубика), которых в округе в достатке, для матерого добытчика-мужика несерьезное побочное занятие. Другое дело – клюква. За ней надо выбираться на дальние болота. Вылазка туда порой превращается в настоящий поход с тяжелым заплечным грузом, различными приключениями. Без навыков Робинзона тут не обойтись. Тихи и приветливы здешние осенние болота в пору бабьего лета. Теплый ветерок гуляет по рыжим просторам. Еще полные ярой силы солнечные лучи, просеиваясь через болотную дымку, согревают мхи, нежат травы, наливают соком ягоды. Порой я раздеваюсь до пояса и растягиваюсь на теплом мягком мхе. Бывает, даже удается вздремнуть. Подобное, кажется, испытывал лишь в детстве, когда ни забот, ни хлопот, одни предвкушения и мечты. Позже, правда, на заморских пляжах удавалось урвать этого блага, полного отрешения и покоя. Любому добытчику, я уверен, знакомо похожее состояние. Особенно когда налицо результат – полное с верхом ведро клюквы. Да, такая мера у местных клюквенных авторитетов. Они называют клюкву спорой ягодой. Если знаешь места, можно довольно быстро набрать и ведро, и два. Правда, не все местные болота так щедры. Бывает, все ноги истопчешь, пока набредешь на «цельный» клюквенный пятачок. У каждого сборщика клюквы свои потаенные тропки к таким заветным мшавам.

Моя же норма поскромнее – три-четыре литра. Однако в этот раз и она мне не по силам. Выбрался я за клюквой поздновато, до меня по знакомым болотным тропкам тут прошел не один десяток шустрых поселковых ягодников. Приходится искать новые угодья. Сунулся в тростники – все пальцы исколол, выбирая ягодки между сухими острыми обломками. Поросший мхом кочкарник метровыми пластами покрывает топь. Такие моховые болота называют здесь мшавами или просто мхами. Моховая подстилка пружинит, качается, откуда-то из глубины то и дело раздаются резкие всхлипы. Будто кто-то там, в темной холодной пучине, предостерегает. Земля (если так можно назвать мохово-дерновый слой) в прямом смысле уходит из-под ног. Но я ломлюсь все дальше, куда до этого не забирался. Уже не видно сосен на берегу. Вокруг чахлые кривые березки, черные коряги в блюдцах-мочажинах. Все равно хоть литра два, но добуду, решил про себя. Любой добытчик немного авантюрист. Из городского благоденствия и уюта не проистекает ничего необычного и удивительного. Только в азарте поиска, в порыве выудить большую рыбу, найти заветное «небратое» грибное или ягодное место на жизненном изломе, в глухих дебрях, где до тебя не ступала нога человека, рождаются всякие чудесные вещи. Тропа добытчика азартна и «взрывоопасна» приключениями, она полна неожиданностей и авральных ситуаций, которые и рождают дива, одаривают чудесами. Ценность любого трофея, приправленного авантюрой, многократно возрастает. Гордость распирает меня, когда я после многочасовых болотных блужданий возвращаюсь домой с двумя литрами клюквы. Еще пару таких вылазок, и мне, пожалуй, хватит. И в рот, и в год.

Владимир СУПРУНЕНКО, фото автора