Добро пожаловать в замоскворецкий Лас-Вегас!

Критики предрекают, что новый мюзикл Алексея Франдетти станет бестселлером, и трудно усомниться в этом. А смелая пьеса Дмитрия Мережковского вызвала горячие дискуссии еще в начале XX века, но они кажутся предельно актуальными в наши дни. Представляем две громкие театральные премьеры этого сезона.

В Малом театре поставили «Свадьбу Кречинского» Сухово-Кобылина

В русской литературе, пожалуй, нет истории более трагичной, чем та, которая приключилась с драматургом Александром Васильевичем Сухово-Кобылиным (1817-1903). Сын богатого дворянина, представитель одной из самых знаменитых русских фамилий облыжно был обвинен в убийстве своей любовницы, парижской модистки Луизы Симон-Деманш (1850). Семь лет находился под следствием, дважды был арестован, был близок к каторге из-за корыстолюбия судебных и полицейских властей. «Не будь у меня связей да денег, давно бы я гнил где-нибудь в Сибири», – говорил Сухово-Кобылин, когда его дело было закрыто. К слову сказать, свою дочь от Надежды Нарышкиной, родившуюся в 1851 году в Париже, в память о Симон-Деманш писатель назвал Луизой, но молва продолжала приписывать ему преступление, и вопрос этот до сих пор предмет споров его биографов.

Вынужденный закрыться от светского общества и сократить до минимума число друзей, Сухово-Кобылин переосмыслил взгляды на жизнь. В его дневнике появилась запись: «Жизнь начинаю понимать иначе. Труд, труд и труд. Возобновляющий, освежительный труд. Среди природы, под ее утренним дыханием. Совершился перелом странным переломом. Мое заключение жестокое, потому что безвинное – ведет меня на другой путь и потому благодатное».

В тюрьме Сухово-Кобылин написал комедию «Свадьба Кречинского» (1850-1854), в центре внимания которой были рост хищничества в обществе, алчная погоня за деньгами, разорение дворянства, впоследствии вместе с пьесами «Дело» и «Смерть Тарелкина» она вошла в трилогию «Картины прошедшего» (1869). Пьеса еще во время читок в литературных кружках была восторженно принята, в 1856 году ее поставил в свой бенефис Сергей Шумский в Малом театре, и она стала одной из самых репертуарных пьес русского театра. Билеты раскупались на несколько месяцев вперед, цена места в ложе доходила до 70 рублей серебром. В качестве сюжета была взята байка о светском шулере, получившем у ростовщика большую сумму под залог фальшивого бриллианта, по одной из версий, историю его несостоявшейся женитьбы писатель услышал в доме своей сестры, по другой – узнал о «шулерских проделках» местного жителя по фамилии Крысинский от ярославских помещиков. Современники почитали Сухово-Кобылина главным конкурентом Островского, по закрученности интриги, характерам и языку его произведения ставили в один ряд с комедиями «Горе от ума» и «Ревизор».

В 1973 году в Ленинградском театре музкомедии состоялась премьера первого советского мюзикла «Свадьба Кречинского» (авторы – композитор Александр Колкер и либретист Ким Рыжов), а в 1997‑м на сцене филиала Малого театра на Ордынке спектакль поставил Виталий Соломин. Постановку увидел абитуриент театрального института Алексей Франдетти, и, судя по всему, она так крепко запала ему в душу, что, став режиссером, он воплотил «Свадьбу Кречинского» на исторической сцене Малого и посвятил спектакль памяти Виталия Мефодьевича Соломина. «Мне хотелось придумать такое пространство, – говорит Франдетти, – очень современное, с одной стороны, напоминающее Лас-Вегас, а с другой, чтобы это был замоскворецкий Лас-Вегас».

И водевиль Сухово-Кобылина обрел новые одежды – в музыке, костюмах, вокальных и танцевальных партиях. Сценограф Вячеслав Окунев и художник по свету Иван Виноградов создают блистающий мир большого Лас-Вегаса: огромная, во всю глубину, сцена залита светом, сияют неоновые вывески, передвигаются огромные буквы-логотипы, летают карты, а во втором акте на высоте 15 метров звучат еще и настоящие колокола. «Игра, идет игра!..» – знакомая музыка в аранжировке Елены Булановой звучит свежо и современно, в нее добавлены звуки электрогитары и барабанный бит, оркестр Малого театра под руководством дирижера заслуженного артиста России Александра Мещерякова – непосредственный участник действа. Все вокальные партии с блеском исполняют артисты Малого театра.

В этой атмосфере казино и знакомимся с харизматичной личностью, брутальным Михаилом Кречинским (заслуженный артист Российской Федерации Алексей Фаддеев) и его танцующим окружением. Вся эта публика в белоснежных костюмах замысловатого кроя (Анастасия Пугашкина) и карнавальных шляпах радуется жизни, готова идти на подвиги и, конечно, верит в удачу красавца Кречинского. Женитьбой на Лидочке (Аксиния Пустыльникова), дочери состоятельного ярославского помещика Муромского (народный артист Российской Федерации Виктор Низовой), Михаил Васильевич задумал разделаться с карточными долгами. В черном лишь один персонаж – ростовщик Бек (заслуженный артист Российской Федерации Василий Дахненко), с которым крепко столкнется наш баловень судьбы, но на сей раз проиграет.

Танцы в этом мюзикле тоже другие (хореограф – Алексей Глущенко-Молчанов): нет ни гавота, ни мазурки, ни вальса, в эту «Свадьбу…» врывается танго. Прелестна сцена, где Лидочка, раскачиваясь на полумесяце в поднебесье, исполняет свой хит «Я только вас всегда ждала!..», лирическое сопрано Пустыльниковой поразило знатоков. А сама она была счастлива сыграть положительную героиню (в этом спектакле она пленительная блондинка), потому что внешностью жгучей брюнетки была обречена на роли стерв. Лидочку не испугает ничто – ни склонность к мотовству жениха, ни его страсть к подлогам, она в одном лагере с Сухово-Кобылиным, сказавшим, что Кречинский «не плут и не мазурик, а страстная натура, игрок, легкомысленный прожигатель денег, пока средства их добывания тайна». А когда свадьба срывается и впереди позор, еще большой вопрос, как поступит его герой, может и смерть предпочесть позору и бедности. Вот здесь и возникает тема «замоскворецкого Лас-Вегаса», думаю, имя Кречинского вполне можно называть в том ряду, когда дают ответ иностранцам, спрашивающим, что бы такое почитать-послушать, чтобы лучше понять загадочную русскую душу.

В Театре Вахтангова – «Павел I» Мережковского

Эту «драму для чтения» Дмитрий Мережковский написал в эмиграции, в Париже, в 1908 году. На автора и издателей тут же подали в суд за «дерзостное неуважение к верховной власти», полгода они жили под гнетом тягостных ожиданий, потом обвинения были сняты. Драма «Павел I» входит в трилогию под названием «Царство Зверя», в которой вышли еще романы «Александр I» (1913) и «14 декабря» (1918). Название трилогии соответствует философской концепции Мережковского, суть которой в том, что человечество в своем развитии обязательно проходит период вражды, и самое большое напряжение проявляется в столкновениях отцов и детей. В первой трилогии автора «Христос и Антихрист» это отражено в отношениях Петра I и царевича Алексея в романе «Антихрист. Петр и Алексей», а во второй – Павла I и Александра I в пьесе «Павел I».

Вокруг этих спорных фигур русской истории не утихают дискуссии, и рано или поздно приходит время, когда они должны повернуться лицом к лицу к публике, и здесь-то в исследовании сущности исторических героев театру, как утверждают создатели спектакля, равных нет. Пьеса эта из тех, за которую не стоит браться, если нет абсолютного главного героя. Александр Олешко (Павел I) сам подошел к режиссеру-постановщику Наталье Ковалевой с предложением поставить что-нибудь с ним, где он мог бы изменить себя. Наталья Леонидовна выбрала пьесу «Павел I», перечитала и поняла, что разговаривать будет о чем, и работа над личностью царя-самодура, по общему мнению, и непонятого гения, способного усовершенствовать мир поэта и нежной души, по Мережковскому, началась.

Как только не честили Павла I… Но истина всегда посередине. «Я человек», – говорил этот не самый удачливый царь, чьим горячим желанием было всех сделать счастливыми. Так и говорил: «Каждого к сердцу прижать и сказать: «Чувствуешь ли, что сердце это бьется для тебя?!» И в этом было, по словам режиссера, его трагическое несовпадение с окружающими: из них-то каждый мечтал о счастье лишь для себя. Сценическая версия Ковалевой создана по пьесе Мережковского и трагедии в стихах Евгения Симонова «Смерть Павла I». Действие происходит в Санкт-Петербурге с 9 по 12 марта 1801 года, в последние дни жизни императора.

Спектакль настолько атмосферный, что, когда видишь, как на плацу перед Михайловским замком Павел муштрует солдат, раздавая направо-налево зуботычины и приказания про 200-400 палок (пожилого фельдфебеля едва не забивают насмерть), парадные залы с люстрами, зеркальными полами и колоннами, изъеденными сыростью, на тебя веет холодом, а внутрь тебя вползает страх. Предощущение чего-то ужасного. Спектакль идет в великолепной сценографии и костюмах Максима Обрезкова: туманный Санкт-Петербург на переломе веков, ты его видишь. Поражает достоверностью главный герой. Александру Олешко, которого все знают как весельчака-шоумена и Селестена-Флоридора из «Мадемуазель Нитуш», удалось измениться до такой степени, что иные зрители, не заглянувшие в программку, поняли, кто перед ними, минут за десять до антракта. Вы видите умного, смелого, ловкого человека, который знает, чего хочет, при этом временами крайне жестокого оттого, что сам пронзен нестерпимой болью, с которой, похоже, родился и которая не дает распрямиться его чуткой душе.

А вот и источник этой боли – спектакль начинается с того, что вы слышите мерный стук тяжелой трости и чью-то тяжелую поступь. А вскоре появится и обладательница сего – высокая фигура в серебристом нездешнем наряде, та, c которой «русский Гамлет» ведет нескончаемый разговор, высказывая свои детские обиды. Это призрак его матушки Екатерины II (Ирина Дымченко) – гениальная режиссерская находка. Жестокая царедворица словно не видит, как Павел пытается к ней приникнуть, мечтая в такой трудный для него момент о материнской ласке. Но нет, Павла не существует для нее, трон готовят для его старшего сына Александра (Юрий Поляк), как и какими средствами, наследник знает, но, не желая смерти отцу, словно не видит всей этой «подготовки». И Манифест о восшествии на престол, слегка покуражась, все же подмахивает.

Короля, как известно, играет свита, и в каждом из ближайших – в двуликом Янусе, графе Палене, военном губернаторе Санкт-Петербурга (заслуженный артист Российской Федерации Игорь Карташев), организаторе заговора против Павла, императрице Марии Федоровне (заслуженная артистка Российской Федерации Елена Сотникова), сыне Константине (Виталий Иванов), невестке Елизавете (Дарья Щербакова) – всякий раз отражается новый император. Все эти люди – князья, графы и генералы, прочие служители и служительницы дворца – предали его, но пока он здесь, каждый играет свою роль, прикрываясь веером с портретом исторического лица. Император тоже играет, валяя дурака, когда от него этого ждут. Спектакль многонаселен, не говоря о пьесе, в ней 58 персонажей. Сочувствуют императору разве что фаворитка Анна Гагарина (Мария Риваль) да доктор, лейб-медик Роджерсон (заслуженный артист Российской Федерации Михаил Васьков).

Сцена собрания заговорщиков в квартире генерала Талызина (Евгений Кравченко), командира Преображенского полка, поставлена в комическом ключе, убийцы императора пьют, дурачатся, назначают на «главных» братьев Зубовых (Сергей Барышев, Александр Галочкин) и артиллерийского полковника Яшвиля (Григорий Здоров), у которого зуб на Павла из-за пощечины на плацу. С генералами Бенигсеном (заслуженный артист Российской Федерации Александр Рыщенков) и Бибиковым (заслуженный артист Российской Федерации Андрей Зарецкий) они и ввалятся восьмером в спальню императора со шпагами наголо… Но от бытовых подробностей спектакль освобожден. Над Павлом, который стоит в глубине сцены в полу-затемнении, белым пламенем взовьется огромный вихрь… Это продлится несколько секунд. Император бросит в зал внимательный взгляд и растворится в темноте. Душа его улетит к новым высям, а спектакль продолжится в каждом внимательном зрителе…