До сих пор помню, кого обидела. Лидия СКОБЛИКОВА, шестикратная олимпийская чемпионка

На прошлой неделе состоялась торжественная церемония III Национальной спортивной премии «Слава». Обладателем премии в номинации «Легенда» стала знаменитая в прошлом конькобежка, шестикратная олимпийская чемпионка Лидия СКОБЛИКОВА. Свое первое олимпийское золото Лидия Павловна завоевала в 1960 году на Олимпиаде в Скво-Вэлли: она первенствовала на дистанциях 1500 и 3000 метров. Спустя четыре года в олимпийском Инсбруке спортсменка побеждает во всех четырех забегах – 500, 1500, 1000, 3000 метров. За Скобликовой прочно закрепилось второе имя – «Уральская молния». Кстати, так же назван новый крытый конькобежный стадион в Челябинске, который недавно посетил Владимир Путин.

– Не забыли, как завоевали свое первое золото на Олимпиаде?

– Такое не забывается! Это ведь как первая любовь! В американском Скво-Вэлли на высокогорном катке лед был скользкий, накатистый и мешал порывистый ветер. Трибуны ахнули, когда на последнем повороте у меня произошел сбой. Но только пересекла линию финиша, и стадион взревел. Взглянула на табло – победа! Да еще с мировым рекордом. Вторую золотую медаль мне вручили на дистанции 300 метров.

– В Инсбруке вам предстояло бежать в тринадцатой паре. Когда узнали об этом, сердце не екнуло?

– Екнуло, но от радости: цифра 13 для меня счастливая. Под этим номером я не раз удачно стартовала. Когда летели на Олимпиаду в Скво-Вэлли, хоккеисты уступили мне «спальное» место в 13-м ряду. В Каруидзаве, где завоевала все золото чемпионата мира, жила в комнате, номер которой заканчивался на 13! Так что чертовой дюжины совсем не боялась.

– У вас были маленькие хитрости перед большими победами?

– А как же! Перед выходом на лед спортсменки обычно находятся в одной раздевалке. Каждая делала разминку и всем своим видом старалась убедить соперниц, что перед стартом не волнуется, что нацелена только на победу. Это тоже психологическая атака. Всегда эмоционально вела себя Инга Артамонова. Она то прыгала, то танцевала, то делала растяжки. Я же после разминки уходила в соседний кабинет директора, включала телевизор и смотрела детские передачи. Или сидела закрыв глаза. Мне необходимо было сосредоточиться в тишине. Это всегда сильно озадачивало моих соперниц. Они просто терялись в догадках от моего отсутствия в раздевалке перед стартом.

– После выигрыша четырех олимпийских медалей на всех дистанциях в Инсбруке о чем вас спрашивали журналисты?

– Выпытывали секрет успеха. Я им сказала, что секрет простой – не хочу, чтобы бегали быстрее меня. Многим казалось, что я всегда с легкостью бегаю на коньках. Знали бы они, чего мне это стоило. К Олимпиадам я готовилась, стиснув зубы, но с улыбкой на лице. А олимпийские медали отлиты не столько из золотого сплава, сколько из пота, нервов и нечеловеческого труда.

– Кому вы обязаны своими победами?

– Евгению Гришину. Его нередко называли королем коньков. С детства он никому ни в чем не хотел уступать, и это нас как бы роднило. Никто из женщин не мог тренироваться с мужчинами на льду. А я могла. Элементарно каталась с ними «в гуське» и выдерживала до сорока кругов! Я буквально «печатала» каждый шаг Гришина. Порой он даже свои тренировочные планы под меня перестраивал. Хотя обычно Женя тренировался со спринтерами, а я сидела у него «на коньке».

– Лидия Павловна, не сложно было после рождения сына возвращаться в спорт?

– Сложно – не то слово. Хотя я и установила мировой рекорд, мне нелегко было ездить на сборы с двухлетним малышом. Порой ночью к нему подойти не могла – болел голеностоп. Врач, чтобы снять боль, часто делал уколы. Немного отлежусь после уколов и снова на тренировку. День-два потренируюсь – снова дикая боль. Снова уколы. Раньше каждая тренировка доставляла мне радость, а в 1969 году поняла, что мне не хочется выходить на лед. В 1970 году на катке «Медео» решила, что пора прощаться со спортом. Когда совершала прощальный круг почета, боль кольнула в самое сердце: тогда я окончательно поняла, что больше уже никогда не выйду на старт.

– У вас есть недостатки в характере?

– Излишне придирчива к сыну и слишком категорична в суждениях. Не могу себе простить, что, возможно, из-за своей несдержанности, максимализма делала людям больно. До сих пор очень переживаю и помню, кого и когда обидела. Но мой характер уже поздно менять.