Диссертация под копирку,. или Почему результаты реформ оказались плачевными

В последние годы выявилось явное неблагополучие в системе подготовки и аттестации научных и научно-педагогических кадров. Многократно выросло количество дипломированных (остепененных) кандидатов и докторов наук, но в то же время заметно снизились качество диссертационных работ, их теоретическая и практическая значимость. Особенно это заметно в гуманитарных науках, в том числе и базовой для образования науке – педагогике.

Как ни странно, но произошло отчуждение образования от науки об образовании – педагогики, которая призвана синтезировать для совершенствования образования достижения целого комплекса наук – социологии, политологии, демографии, психологии, лингвистики, физиологии, информатики и ряда других наук. Ведь не случайно управление образованием и наукой сосредоточено в одном министерстве – Министерстве образования и науки РФ.Педагогика и педагогическая практика, прежде всего практика непрерывного реформирования образования, должны бы действовать по принципу сообщающихся сосудов, взаимодействуя и взаимообогащая друг друга. Однако такое гармоничное взаимодействие оказалось нарушенным в силу ряда как объективных, так и субъективных обстоятельств.Анализ сложившейся в образовании ситуации выявляет серьезный разрыв, дисгармонию между заданной в посланиях президента, отраженных в государственных директивных документах, гуманной, ориентированной на развитие человека, социокультурной стратегией образования и реальной политикой реформирования этой сферы, исходящей из установок рыночно-прагматической парадигмы, предусматривающей экономию на образовании.Решения о подушевом финансировании, которое привело к закрытию более 17 тыс. сельских школ, о нормативной оплате труда (перегрузка учителей), о едином государственном экзамене, об укрупнении школ и вузов, о сокращении штатов воспитателей и психологов, о государственных стандартах образования и другие принимались зачастую без широкого обсуждения, без учета рекомендаций науки, традиций отечественного образования, без опережающего экспериментирования и просчета отсроченных вариантов и возможных рисков. Иными словами, научная база принятия решений, их научно-методическое сопровождение не были обеспечены. В то же время вернувшаяся в образование в начале века государственно-административная вертикаль начала столь активно проводить реформы, осуществлять надзор и контроль, что заглушила живой родник педагогического творчества, стремление каждого образовательного учреждения найти свое лицо, свой подход к решению общих задач.Скоро можно будет отметить два значимых для российского образования рубежа: 25-летие (четверть века!) перестроечного и послеперестроечного реформирования образовательной системы страны и 10-летие введения единого государственного экзамена. Полезно разобраться в том, почему результаты реформирования (модернизации, оптимизации) образования малоутешительны.Наряду с приобретениями, особенно в первый период трансформации (взрыв творческой активности педагогов-новаторов, личностная ориентация обучения и воспитания, развивающее обучение, активная информатизация и др.), были и серьезные потери, особенно в сфере воспитания и профессионального образования. Мы утратили ведущие позиции нашего образования в мировом сообществе, откатились по естественно-научной, общекультурной и читательской грамотности (по данным PISA и TIMSS) на 40-е места (из 60-65 стран – участниц рейтинга). Определенная доля вины в этом и педагогической науки. Усилия ученых-педагогов должна была объединить и возглавить Российская академия образования. Однако ее потенциал и потенциал университетов оказался мало востребованным при решении стратегических вопросов развития образования. Вопросы развития образования, проекты преобразований стали разрабатываться в Высшей школе экономики, в канцеляриях чиновников. Административная инициатива «сверху» заглушила инновационную активность «снизу». Под административным прессом педагогическая деятельность свелась к исполнению директив и указаний, зачастую не затрагивающих или искажающих коренные проблемы развития, а порой навязывающих практике непродуманные, ошибочные решения.Следует различать два типа несостоятельных, квазинаучных диссертационных сочинений.Первый тип – работы полностью или частично переписанные с ранее опубликованных изданий или диссертаций, т. е. непосредственный или завуалированный плагиат. Второй тип – это работы околонаучные, лишенные оригинальных мыслей, собственных подходов, часто они носят компилятивный характер, им присущи нечеткость логики, отсутствие понятийной строгости, часто они основаны на переодевании известного в новые словесные формы. В них нередко отражается интересный опыт, приводится обстоятельный обзор публикаций, используются стандартные диагностические методики, но отсутствует творческое ядро – собственные идеи, замыслы и методики их реализации.По отношению к первому типу диссертационных работ и процедур по их изготовлению и сопровождению вполне уместны репрессивно-карательные меры, стремление четче прописать регламент диссертационных процедур, ужесточить наказания за их нарушение. Эти меры и осуществляют Министерство образования и науки и его Высшая аттестационная комиссия.Вызывают сомнение и некоторые меры по ужесточению требований к представлению диссертации на защиту. Почему для защиты докторской диссертации нужно не менее 15 публикаций в рецензируемых научных журналах? А почему не 20 или 30? Похоже, что чиновники от науки соревнуются в том, что еще можно придумать, какие еще палки в колеса можно вставить в карету тех, кто продвигается к защите. Уже предлагают запретить защиту диссертации в том вузе, который окончил соискатель, а также тем, кто окончил аспирантуру этого вуза. Предлагают брать оппонентов не из числа членов совета. Такую полосу препятствий скорее всего преодолеют не самые талантливые, а самые «проходимые» соискатели. Вряд ли это сумел бы сделать Альберт Эйнштейн или Дмитрий Менделеев. На наш взгляд, по отношению к авторам и руководителям второй группы работ, которые выполняются честно, требуется не столько жесткое регламентирование и ужесточение наказаний, сколько серьезная, целенаправленная помощь в овладении культурой педагогического поиска, методологией исследования. Такая помощь нужна не только магистрантам, аспирантам, докторантам, соискателям, педагогам, ведущим проектно-исследовательскую работу, но и многим научным руководителям, консультантам, членам диссертационных советов, оппонентам. Дело в том, что в последнее десятилетие прошлого и в первое десятилетие нынешнего века была сильно занижена планка оценки качества научных разработок, часто из самых благих побуждений – помочь людям не уйти из образования и науки, создать перспективу личностного роста, повышения статуса, оплаты труда в этих отраслях. Но факт остается фактом: очень многие кандидатские и докторские диссертации удовлетворяют только весьма заниженным требованиям к научным работам. Напрашиваются некоторые выводы и предложения. Чтобы поднять качество научных изысканий на педагогической ниве, нужно возродить ее животворящий источник – педагогическое творчество работников образования. Наряду с ужесточением требований и регламентов нужно серьезно улучшить методологическую подготовку не только магистрантов, аспирантов, соискателей, но и их научных руководителей и консультантов.Анализ показывает, что не каждый доктор наук способен осуществлять научное консультирование и руководство. Нужно создать центры формирования методологической культуры при ведущих институтах РАО, столичных и региональных университетах, в которых сложились научные и научно-педагогические школы. Возможно, следует ввести аттестацию докторов наук на право осуществлять научное руководство и обязать ученые советы вузов и научно-исследовательских центров утверждать кандидатуры научных руководителей и консультантов.Досье «УГ»Владимир Ильич Загвязинский, доктор педагогических наук, профессор, заслуженный деятель науки Российской Федерации, действительный член Российской академии образования, заведующий академической кафедрой методологии и теории социально-педагогических исследований Тюменского государственного университета. Член научно-редакционного совета и редколлегии «Большой Тюменской энциклопедии».​Владимир ЗАГВЯЗИНСКИЙ, академик РАО