Директорский клуб

В “Директорском клубе” “УГ” N 37 была опубликована статья ректора РИПКРО Эдуарда никитина “После квалификации – аттестация”. Как мы и полагали, тема повышения квалификации работников образования не

могла не заинтересовать наших читателей.

В первых откликах мы прочитали самые разные мнения по этому поводу. Бесспорно, что они будут интересны всем.

Региональные ИПК – не “ловцы момента”

овершенно справедливо автор поднимает вопрос об установлении связи и взаимозависимости между повышением квалификации и уровнем оплаты преподавательского труда, и это уже подвигает к поиску новых форм как повышения квалификации и форм управления образовательными учреждениями.

Однако, если говорить об “остром кризисе” системы повышения квалификации, “выражающемся в неэффективном решении новых задач”, как отмечает автор, вряд ли с этим можно согласиться.

Мы, слушатели курсов, отмечаем, что они оказывают нам реальную помощь в работе, получаем квалифицированные знания и рекомендации в области обучения, воспитания и развития детей, организации детского коллектива. Полученные знания дают возможность совершенствования нашей деятельности, расширяют кругозор. Приобретаем новые знания и навыки в работе, теория хорошо увязывается с практикой, передовыми методами работы.

В нашем институте, особенно в последние годы, происходит всесторонняя подготовка и становление руководящих кадров образования области. Особенно эффективной эта работа стала благодаря участию института “в аттестационной кампании”. Мы разработали и защитили программы развития своих учреждений, по которым сейчас успешно работаем.

Кроме того, многие педработники (более 500 чел. только в 1996 году) области получили при аттестации высшую квалификационную категорию, защитив свои программы, новые педагогические технологии, по которым они работают в образовательных учреждениях и которые заслуживают поощрения и распространения среди коллег.

Непосредственное участие в консультировании, экспертизе работ принимают методисты и преподаватели института.

Именно в последние годы региональные ИПК, при остром дефиците финансирования, стали единственными учебно-методическими центрами, оказывающими неоценимую помощь работникам сферы образования. Ведь при нехватке финансирования нет и средств у учителей, чтобы поехать на повышение квалификации в другие регионы страны.

Нельзя согласиться также с тем, что “над институтами довлеют местные органы управления образованием с их жестким диктатом”. Наоборот, мы можем привести примеры эффективного сотрудничества органов управления и института. Например, разрабатывается институтом и внедряется в практику жизни школ методика тестового контроля уровня обученности, все положения и инструкции по проведению аттестации педагогических кадров (региональная модель) также разрабатываются институтом.

Нельзя согласиться и с тем, что институты ориентируются лишь “на валовые показатели и на широту охвата”, особенно неверно то, что это “ведет к деградации самих методистов” и что в ИПК “нет достаточно квалифицированных кадров и соответствующих способов деятельности”. В региональных ИПК методисты и преподаватели, как правило, еще и учителя, и преподаватели школ и вузов, за плечами у них большая педагогическая практика, которая не прерывается в связи с переходом на работу в ИПК.

Ведь методиста невозможно, как предлагает автор, подготовить только через “магистерское обучение”, их готовит практика работы в образовательных учреждениях. Именно из высококвалифицированных практиков подобраны методисты и преподаватели кафедр нашего ИПК.

И никогда региональные ИПК не становятся “ловцами момента”, находящимися, по выражению автора, “в постоянной позе “чего изволите?”.

Институт пользуется большим авторитетом среди нас, работников образовательных учреждений области, в нем царит деловая обстановка, педагогам всегда оказывается квалифицированная помощь.

А о какой “закрытости” системы повышения квалификации говорит автор?

Нет в области ни одного педработника, кто бы не знал дорогу в ИПК, – это их родной дом. А методист ИПК хорошо знает дорогу в образовательные учреждения.

Предложение автора о существовании и государственном финансировании лишь ИПК, прошедших конкурсную аттестацию, которые получат статус “федеральных экспертных центров” да еще лишь “по конкретным направлениям деятельности”, – вообще не жизненно. Практика показывает, что сейчас даже из районов области трудно приехать в ИПК, находящийся в центре, и поэтому наш ИПК, идя навстречу районам, уже несколько последних лет приближает курсы к месту работы слушателей – к ним выезжают преподаватели ИПК, там проводят занятия на базе ОУ этих районов.

Перемены действительно неизбежны. Но то, что ИПК работникам образования необходимы, очень им помогают, неоспоримо.

Поэтому есть встречное предложение автору.

Поскольку преподавателям, методистам ИПК сложно сейчас выехать на повышение квалификации, а информация поступает ограниченно, созданный при РИПКРО информационный центр, где концентрируется информация обо всем новом, передовой педагогический опыт должен рассылать по ИПК. Это будет неоценимым подспорьем для эффективного решения новых задач.

З.ГОРБАЧЕВА,

директор средней школы N 3 и═еще одиннадцать подписей ее═коллег

Калининград

Альтернативы у нашей системы нет

сожалению, разговор о наших нуждах, который завел Э.М.Никитин, так и остался перечислением проблем без намека на их решение.

Частично эти ресурсы могут увеличиваться за счет инициативной материальной поддержки местных властей. Но денежные средства региональных администраций должны дополнять, а не заменять собой бюджетные расходы в рамках единой правительственной стратегии в сфере науки и образования.

С этой точки зрения вызывает недоумение весьма скептическое отношение московского руководителя ИПКРО к тому, что делают его коллеги в регионах. Причем критические замечания звучат абстрактно, поверхностно, без указания на конкретные “местные органы управления с их жестким диктатом: чего “льзя”, чего нельзя”.

Трудно понять, о каких “учебных предметах “местного розлива” идет речь и почему “доморощенные образовательные модели иногда девальвируют истинные фундаментальные ценности повышения квалификации”. Чем такие высказывания лучше лозунга “ценностей новой образовательной политики”, которая пока только инициирует развал системы образования.

У нас в Саратовской области реализация региональных программ по литературе, истории, экологии, экономике начиналась с формирования концептуального видения. А составителей концепций (ведущих методистов, ученых, руководителей учреждений образования) дилетантами никак не назовешь. Региональное руководство мудрой и заинтересованной политикой поощряло написание собственных программ и учебных пособий еще тогда, когда в центре только собирались очерчивать контуры образовательных стандартов.

Хорошо, что Э.М.Никитин поставил вопрос о границах распространения рыночных принципов в системе переподготовки кадров.

Однако не следует увлекаться поисками “рыночности” в нашей системе. Рыночные сделки на основе конкуренции возможны только в тех сферах, где есть резервы повышения производительности труда или заметного улучшения качества продукции, т.е. там, где имеется возможность снижения затрат на единицу продукции или полезного эффекта. В преподавательской деятельности “льзя” только наращивать интенсивность труда (количество слушателей в аудитории, число часов аудиторной и внеаудиторной нагрузки и т.п.) и почти “нельзя” поднимать его производительность.

ИУУ выжили в условиях глубокого экономического кризиса именно в силу необходимости поддержания надлежащего уровня квалификации работников образования. Альтернативы у этой системы нет. Но такое положение дел вовсе не говорит о закостенелости и примитивности региональных ИПКРО, о том, что надо придумывать очередные чрезвычайные меры по их перетряске.

Предлагаемая Э.М.Никитиным всероссийская конкурсная аттестация заведений повышения квалификации выльется в дорогостоящую формальную кампанию. Зачем перепроверять учреждения, получающие государственную лицензию на право обучения слушателей?

Сомнительной выглядит идея ваучеризации, выдвинутая автором. Ее корни также лежат в экономических неурядицах. Даже если не будет ваучеров, но будут деньги на оплату командировочных расходов, то будет и возможность выбора формы и места повышения квалификации. А когда наступит сие светлое время, поживем – увидим.

Г.ЧЕРЕМИСИНОВ, зав.кафедрой экономики и управления образованием;

Л.НАЗАРОВА,

методист УМК предметов гуманитарного цикла ИПКРО

Саратов

По поводу “льзя” и “нельзя” в═предстоящих переменах

акую статью мы, практические работники системы повышения квалификации, ждали давно. В условиях кризисной ситуации в образовании в целом система повышения квалификации учителей не только выстояла, но получила развитие. Иркутский ИПКРО не является в этом процессе каким-то исключением. Возросло число преподавателей с одного до 47, имеющих ученое звание или ученую степень, на смену методическим кабинетам пришли кафедры и лаборатории, существенно переработано содержание курсовой подготовки. В номенклатуре курсов появились совершенно новые: менеджеров образования, валеологов, психологов, преподавателей гимназий и лицеев и т.д. Для учителей области бывший ИУУ, а ныне ИПКРО все более становится “вузом после вуза”.

Во многом в своем развитии бывшие и настоящие ИУУ обязаны изменяющемуся содержанию школьного образования. Именно этот фактор стал для учителей стимулом повышения профессиональной квалификации. Мы живы, потому что на нас есть спрос. Таковы законы рынка, которые проникают всюду.

Однако институты живы не только благодаря запросам учительства, но и соответствующему отношению к ним со стороны органов управления образованием. Отсюда второй вопрос, на котором необходимо остановиться: самостоятельность института. Э.М.Никитин, говоря о запретительно-разрешительном стиле взаимоотношений между институтами и органами управления, задевает больную и давнишнюю проблему. Переход на отношения учредительства во многом снимает напряжение, включает новые регуляторы этих отношений. По ситуации в нашем институте могу сказать, что заключение учредительного договора и совместная работа с ГлавУНО по его реализации снимает многие вопросы. Резко сократилось число различных внеплановых и “пожарных” заданий, четко определяется общее количество слушателей, конкретно обозначены приоритеты в научно-методическом обеспечении. Но вперед сделано только полшага. Необходим норматив финансирования, разработка которого в соответствии с Законом “Об образовании” является прерогативой Правительства РФ. Переход на нормативное финансирование повысит ответственность институтов за конечный результат своей работы. С другой стороны, неизбежно возрастет ответственность и органов управления образованием – они формируют заказ, а это можно сделать лишь на основе глубокого анализа ситуации в образовательном пространстве территории.

Теперь о связке “повышение квалификации – аттестация”. Бесспорно, чем выше квалификация, тем выше должна быть оплата труда, но учитель, прошедший курсы повышения квалификации, должен получить повышенный разряд или категорию. Институт, выдавая удостоверение, свидетельство или диплом, фиксирует достижение учителем определенного теоретического уровня в профессиональной подготовке. Решение же о присвоении соответствующего разряда или категории выносит аттестационная комиссия.

Приходится часто встречаться с искаженным пониманием роли и места повышения квалификации в процедуре аттестации. Повышение квалификации – лишь один из нескольких этапов подготовки к аттестации, а не единственное и достаточное ее условие. Как ни банальна и проста эта мысль, на практике весьма часто приходится сталкиваться с ситуацией, когда учитель прошел курсы повышения квалификации, а в процессе аттестации не подтвердил свое право на более высокий разряд. Такие перекосы возникают по разным причинам, в том числе и от несовершенства и псевдодемократичности Положения об аттестации, возможности его “подправлять” на местах по принципиальным позициям, например по обязательности или необязательности прохождения курсовой профессиональной подготовки. На необходимость установления взаимозависимости между повышением квалификации, как непреложном условии аттестации, и уровнем оплаты учительского труда указывает тревожная динамика в кадровом составе учительства. Значительная часть лучших учителей перешла в инновационные образовательные учреждения, часть учителей отправилась на поиски лучшей доли в другие сферы деятельности, многие выпускники педвузов не приходят в школу. Поэтому не секрет, что массовая школа испытывает серьезные кадровые трудности. Чаще всего срабатывает упрощенный подход – присвоение более высокого разряда без прохождения курсовой подготовки.

Повседневная педагогическая практика запрашивает в школу все новых и новых специалистов: социальных педагогов, психологов, валеологов и т.д., подготовка которых в высшей школе пока только начинается. Кадровый и научно-методический потенциал многих ИУУ и ИПКРО позволяет вести не только переподготовку, но и подготовку по обозначенным выше специальностям. Об этом говорит автор, как о необходимом и возможном направлении удовлетворения потребности школы в специалистах. Так в чем же дело? Есть кадры, есть потребность, есть возможности, что же мешает? Формально вроде бы никто и не возражает, но получить лицензию в министерстве – проблема из проблем. Вполне понятно беспокойство о качестве подготовки и переподготовки. Так ведь речь идет не о массовом вхождении ИУУ и ИПКРО в поле деятельности педвузов, а о предоставлении такого права тем, кто может такую работу выполнять и фактически ее выполняет.

Если беспокойство вызвано опасениями о появлении конкурентов у педвузов, так тут надо только радоваться: быстрее пойдут перестроечные процессы в пединститутах.

Впрочем, о конкуренции речь идет с достаточной долей условности. По сути своей деятельности ИУУ и ИПКРО решают свою, присущую только им задачу: оперативного и непрерывного удовлетворения запросов школы в педагогических кадрах с более высокими профессиональными параметрами. Педвузы – это классические центры подготовки учителей, содержание которой выверяется годами. Инерционный период в появлении учителей, владеющих новыми специальностями, составляет до 10 лет с момента возникновения запросов практики. Наглядный пример тому – школьные психологи: когда-то еще мы их получим в школу из вузов. Вот и приходится вступать в работу ИУУ и ИПКРО и “держать плацдарм до подхода основных сил”.

Автор статьи отмечает новые функции, которые выполняют ИУУ и ИПКРО в настоящее время. На одной из них – исследовательской – хотелось бы остановиться подробнее. Так совместно с Институтом образования взрослых РАО полтора года назад создана и работает на базе ИПКРО лаборатория развития среднего профессионального педагогического образования. Организовано несколько ВНИКов с участием научных сотрудников Восточно-Сибирского научного центра РАМН, государственного университета, педагогического института. Вокруг исследовательских лабораторий, а их в институте семь, и ВНИКов формируется круг педагогов, желающих заниматься научной работой. Благодаря им в учебных планах института появились спецсеминары по методологии и методике педагогического исследования. В институте создана специальная лаборатория по данной проблеме. Для учителей, проявляющих интерес к научной работе, организованы трехгодичные проблемные очно-заочные курсы. Из числа курсантов 63 сдали по одному или по два экзамена кандидатского минимума, 18 работников школ определились с темой диссертационного исследования. Многие из них могут стать сотрудниками института. К этому их надо готовить. Однако без солидной поддержки центра здесь не обойтись. Представляется необходимым инициирование республиканским ИПКРО открытия в Сибири на базе ведущих вузов, а может быть, на базе ИПКРО целевой аспирантуры по подготовке научно-педагогических кадров для системы повышения квалификации. Таким видится второй выход.

Леонид ВЫГОВСКИЙ, ректор Иркутского ИПКРО, доцент

Иркутск