Директор сказал: «Простите, ребята!»

Школа военного времени в Зауралье. Ежедневно – холодная, вьюжная дорога в 4 км ранним утром. В классах тоже холодно, топили печи скудно. Сидели одетые, в платках, шапках и варежках. Сначала, в 1941-м, было два пятых класса, а как поехали эвакуированные, то их стало семь.

Перешли учиться в 3 смены. С появлением приезжих учеников из Ленинграда, Москвы, Одессы, Киева и других городов мы поняли, как широка страна. Ведь мы тогда выезжали редко, и не у всех была черная тарелка радио. А тут появились люди с другой культурой, разнообразием интересов.

Вместе с новыми учениками появились у нас в Лебяжьем Курганской области и новые учителя. До войны было много мужчин-учителей, их забрали на фронт. Появились другие, чаще всего раненые. Физику преподавал молодой студент из Ленинграда Вячеслав Михайлович Мисютин, ему оторвало пальцы на ноге, он прихрамывал. Алгебру вел Борис Александрович Косов, лет двадцати трех, у него плохо поднималась правая рука, и он писал нам формулы не на доске, а на беленой стене карандашом. Потом стена забеливалась, благо извести в округе было полно. В 1943-м пришла преподавать Елизавета Дмитриевна Косовских, 19-летняя выпускница Шадринского учительского института. Поражала умением нарисовать любую геометрическую фигуру без циркуля и линейки. Эти фигуры на доске у нее стояли, как балерины у станка, ни одной кривой. Объясняла увлекательно, до сих пор многое из того помнится. Работала она долго. Когда в 1994 году Ельцин издал указ о тружениках тыла, то я поехал в свою школу. Так наша учительница еще преподавала, ей шел уже 70-й год. Все такая же подтянутая, энергичная. Жива она до сих пор.

Особая песня о преподавательнице русского языка и литературы Александре Ивановне Гоголевой. Благодаря ей мы испытали восторг перед прекрасными произведениями русской и зарубежной литературы. Мы их заучивали страницами, на уроках разыгрывали сценки из произведений. Несколько поколений выпускников школы благодарны ей за эту любовь. Под обаянием ее личности и я по окончании школы поступила на факультет русского языка и литературы в Челябинский пединститут. Это ей я обязана правильностью русской речи и грамотностью, но и не без влияния своих одноклассников – москвичей, ленинградцев. Мы тогда говорили с употреблением большого количества местных слов, диалектных. Приезжие не всегда нас понимали, пришлось исправлять свой язык.

Добрую память оставила учитель пения, украинка, от нее мы услышали напевные песни и баллады в сопровождении бандуры или мандолины. К сожалению, имени ее я не помню, но когда она начинала петь «Ой за гаем, гаем, гаем зэлэненьким…», по щекам ее катились крупные слезы.

…Время шло, разбили немцев под Москвой, и первыми засобирались в дорогу москвичи. Была большая линейка, где мы пели «Дорогая моя столица, золотая моя Москва». Через год провожали киевлян, ленинградцев, одесситов. Классы пустели, к началу 1944-го осталось опять два седьмых, а восьмой уже один. (Многие ушли работать, 46-й и 47-й годы были трудными: грянула засуха, ничего не выросло. Толкли лебеду на лепешки.)

Вернулись с фронта наши учителя-мужчины. Заменили отцов, не дали расцвести отчаянной безотцовщине. Никакого выпускного в 48-м не было. Пришел в класс директор-фронтовик Сергей Александрович Титов, положил нам аттестаты на парты перед каждым. Сказал: «Простите, ребята!» – и вышел. И мы пошли во взрослую, все еще трудную, бедную, нищую тогда жизнь.

Но судьбы сложились у большинства хорошо, ведь трудности закаляют, заставляют карабкаться, добиваться. (Шесть лет назад мы, выпускники, встречались в Кургане.)

Ольга ЕГОРОВА, выпускница Лебяжьевской школы Курганской области 1948 года, заслуженный работник культуры РФ, Казань