На чтение: ≈ 24 мин.Константин Васильевич Тоцкий родился 23 февраля 1950 г. в городе Каган Узбекской ССР. В 1971 г. окончил Московское высшее пограничное командное училище. В 1977 г. – Военную академию им. М.В. Фрунзе. В 1994 г. – Академию Генерального штаба ВС РФ.
Служил заместителем начальника и начальником погранзаставы в Заполярье, комендантом участка погранотряда, офицером штаба округа, заместителем начальника и начальником штаба погранотряда на Дальнем Востоке. С 1985 г. – на советско-афганской границе, начальник Хорогского погранотряда, активно участвовал в боевых действиях в Афганистане. С 1989 г. – начальник Ленкоранского погранотряда, с 1991 г. – заместитель начальника штаба Закавказского пограничного округа. В 1994-1996 гг. – первый заместитель командующего – начальник штаба Северо-Западного пограничного округа. С 1996 г. – начальник Академии ФПС.
В сентябре 1998 г. Указом Президента России назначен директором Федеральной пограничной службы РФ.
Награжден орденами Красного Знамени, “За заслуги перед Отечеством” IV степени, медалями.
Женат, отец двух дочерей.
– Константин Васильевич, в этом году мы отмечаем 84-ю годовшину Дня пограничника. Вы помните службу на границе как в советское время, так и в период новой российской истории, которая берет начало с 12 июня – Дня принятия Декларации о государственном суверенитете Российской Федерации. Как вы оцениваете перемены на границе за минувшее десятилетие?
– К сожалению, перемены, прямо скажем, произошли серьезные. Утверждать, что сегодня пограничное ведомство в Государстве Российском сильнее, чем было 10 лет назад, сомнительно.
Вместе с тем надо вспомнить, с чего мы начинали, когда большая часть рубежей России – границы со странами СНГ были всего лишь линией на карте. Это были 10 трудных лет. Пограничники в условиях скудного, недостаточного финансирования, нехватки ресурсов и средств, что называется, с колышка в чистом поле начинали обустраивать новые рубежи на необъятных просторах, создавали новые формирования. Те трудные условия проверяли на прочность человеческий потенциал погранслужбы, профессионализм, преданность долгу. И пограничники выдержали эти испытания. Их самоотверженным трудом границы России постепенно обретали нынешний облик. Нелегкая, масштабная работа продолжается и сегодня.
Федеральная целевая программа обустройства границы, в соответствии с решением СБ РФ от 29 ноября 2000 года, должна была “заработать” с января текущего года, но, к сожалению, не удалось провести решение, обеспечивающее ее реализацию. Надеюсь, правительство даст такую возможность с 2003 г. Это позволит нарастить наши возможности на многих участках границы.
Словом, проблемы у нас большие. Но есть надежда, что благодаря патриотам границы, в первую очередь офицерам, мы сохраним потенциал погранслужбы и будем его наращивать. Думаю, по мере подъема экономики страны государство будет выделять достаточно средств, чтобы обеспечить надежную охрану границ.
– Уже сейчас результативность погранслужбы выросла по многим показателям, по некоторым – в десятки раз.
– Их можно оценить по-разному. С одной стороны, безусловно, как рост результативности. Пограничники научились работать лучше, эффективнее. С другой – как тревожный сигнал того, что обстановка на границе осложняется, проблемы пограничной безопасности обостряются, появляются новые угрозы. В прежние времена никто и представить не мог, что мы столкнемся с международным терроризмом и международной преступностью, столь масштабными контрабандой наркотиков, оружия, боеприпасов, грабежом наших национальных богатств, стратегически важных сырьевых и биологических ресурсов.
В Советском Союзе не было проблемы миграции. А сейчас этот абсолютно неуправляемый, неконтролируемый процесс приобрел угрожающий размах. В прошлом году более 82 тысяч человек отказано в пропуске через границу. Пограничники научились выявлять потенциальных нелегальных мигрантов. Есть в этом потоке и наемники международного терроризма, пробирающиеся в Чечню. К примеру, в аэропорт Махачкалы прибыла группа из 38 молодых, крепких “туристов”. Разбиты на пятерки, есть старшие, у каждого на руках всего лишь по 10-20 долларов. Им отказали во въезде в страну.
То, что растет количество изъятого наркотика, – крайне тревожно. Да, перехватываем больше, но остановить этот поток не удается. Территорию Афганистана контролируют новая власть, международные, прежде всего американские военные силы, способные вести борьбу с наркомафией, но пока решительных действий против нее нет.
– Какие “болевые точки” границы у вас вызывают наибольшую тревогу?
– Очень важно для нас сохранить профессионально подготовленный офицерский состав. К сожалению, продолжается их досрочное увольнение. У нас 2,5 тысячи офицерских должностей вакантны. Если не сохраним кадры, все остальное бесполезно, не спасут и миллиарды долларов. Их некому будет использовать. Мозг, интеллект границы нужно сохранить.
Остры проблемы тыла, материально-технического обеспечения. Мы списываем корабли и катера, не заменяя их новыми. Надо строить их в год 10 – 12, а средств хватает только на 1-2.
Из регионов выделю Северный Кавказ, нашу группировку “Граница”, охраняющую чеченский, ингушский и часть дагестанского участка российско-грузинской границы. По-прежнему тяжелым остается таджикско-афганский участок. Серьезно беспокоит российско-казахстанская граница. И, безусловно, охрана биоресурсов, браконьерство в исключительной экономической зоне, на Каспии, Азовском море.
– У наших читателей, в том числе у юношей, мысленно примеряющих зеленую фуражку, особый интерес вызывают перспективы развития погранслужбы. Какой будет граница, когда сегодняшний выпускник школы после пограничного вуза станет молодым офицером?
– Эти изменения определены решениями президента, Совета безопасности. При сокращении сравнительно небольшой численности структуры нашего ведомства (примерно 190 000) 16 тысяч военнослужащих и 1,5 тысячи гражданского персонала погранслужба должна стать более мобильной, лучше технически оснащенной. Если планы реформирования будут обеспечены материальными ресурсами, она обретет новые качества.
На безопасность наших рубежей будут работать технологии XXI века. Мы совместно с наукой продолжаем работу над новыми техническими средствами. Наряду с отечественными держим в поле зрения иностранные новинки. Взять хотя бы тепловизоры. Наши соседи на Западе их уже используют. И мы будем проверять в наших условиях. В числе перспективных – приборы, основанные на сейсмике, других физических принципах. Наука способна дать пограничниками все необходимое.
– Значит, пограничник – уже не привычный всем следопыт с собакой?
– Абсолютно верно. Главная фигура на границе, ее мозг, интеллект – разносторонне образованный, высококвалифицированный профессионал. Уже сейчас для службы пограничнику недостаточно чисто военного образования. Нужны знания российского законодательства и международных правовых норм, навыки психолога, специалиста других профессий. Поэтому наш лейтенант – это еще и социальный педагог или юрист с добротным багажом знаний. В пограничных вузах мы даем будущим офицерам не только военную подготовку, но и престижные гражданские специальности, соответствующие требованиям российских законов о высшем профессиональном образовании.
– В погранслужбе есть и школьники в погонах. Оправдался ли опыт кадетского корпуса и лицейских классов, которыми окружили себя пограничные вузы?
– Полностью. Мы видим, какие хорошие мальчишки в нашем первом кадетском корпусе. Абсолютное большинство выпускников корпуса и лицейских классов идут в наши вузы. Кадеты и лицеисты отличаются от прочих абитуриентов. Они психологически готовы стать пограничниками. А уровень их подготовки выше, чем у выпускников обычных школ потому, что мы оказываем помощь, контролируем качество учебы. Рассматриваем вопрос создания второго кадетского корпуса в Кургане.
– В недавней истории погранвойск есть уникальные эпизоды. Один из них – операция “Аргун-99”. Как она выглядела, образно говоря, с главного командного пункта погранслужбы?
– Подчеркну: основу успеха заложили ВДВ. Президент Ельцин поставил и мне, и министру обороны задачу перекрыть в Чечне участок границы с Грузией. Несколько раз обращался к маршалу Сергееву: пора! Он в ответ: подождем, ведем разведку. Когда ситуация назрела, мы были готовы идти с десантом. 2 дня посадочные площадки были заняты доставкой десантникам оружия, боеприпасов, снаряжения. На третий пошли наши десантно-штурмовые маневренные группы. При высадке ни десантники, ни мы никаких потерь не понесли. Для бандитов это был сокрушительный удар. Им перекрыли путь снабжения из-за рубежа. И за 2 года прорвать границу на участках застав Итум-Калинского погранотряда бандитам не удалось ни разу.
Кстати, официальный Тбилиси заверял, что дорога в Чечню обрывается за 2 км до нашей территории. А когда наши бойцы вышли на линию границы, увидели с грузинской стороны “мерседесы”. Достроена дорога, мосты на ней. Проехать туда из Грузии и дальше по Чечне можно не только на вездеходах, но и на обычных легковушках.
– Не утихают споры о том, какой быть будущей военной организации страны. Как вы видите роль и место погранслужбы в общей системе обеспечения национальной безопасности и в военной организации государства после ее реформирования?
– Разработаны планы военного строительства. В них определены основные блоки: силы обороны, силы обеспечения безопасности государства и силы обеспечения общественной безопасности.
Будни нашей службы повсеместно, за исключением Таджикистана и Чечни, – это правоохранительная деятельность, как сейчас говорят, полицейские функции. В мирное время Погранслужба по характеру своих задач должна быть в числе сил обеспечения безопасности государства, в правоохранительном блоке. В то же время, как силы постоянной готовности, погранвойска – резерв Вооруженных Сил на угрожаемый период и военное время. Это классический, проверенный временем опыт.
– Погранслужба – не обычные войска, а, видимо, специальные силы. Может быть, ей нужен статус одной из спецслужб?
– У нас с ними есть много общего. Но и без солдата мы не можем. Нам предлагают: сделайте своего рода егерскую службу, наберите и готовьте гражданских людей по контракту.
Но какой егерь пойдет в окопы, в Таджикистан? Кто будет служить на Командорских островах, на Земле Франца Иосифа, с которых, убежден, государственный флаг снимать нельзя?
Мы и так ушли с наших окраин. На Севере в прежние времена была мощная группировка ВВС, ПВО, флота, а сейчас пограничники фактически одни. От Мурманска и дальше ничего больше не осталось.
2 года назад я прилетел в бухту Провидения. Военный городок брошен. Полк стоял – сняли. Присылают письма: давайте Чукотский погранотряд из бухты Провидения переведем в Анадырь. Там лучше, городок – не умирающий поселок бухты Провидения. Но как оттуда убрать отряд, если без него поселок умрет?
– То есть пограничники выполняют более широкие, чем прежде, функции – обеспечивают государственное присутствие на отдаленных окраинах, поддерживают там жизнь?
– На ряде направлений – действительно так.
– А как вы оцениваете социальные перспективы профессионалов границы, те шаги, которые будут предприняты 1 июля? Адекватны ли они остроте социальных проблем?
– Нет, считаю, что не адекватны. Они проблем не решают.
Почему от нас уходят военнослужащие? Если сравнить среднестатистические данные Госкомстата, Минтруда, уровень жизни, среднедушевой доход, среднемесячная зарплата у гражданских людей выше, чем у военных. Это парадоксальная ситуация. Ведь труд военного гораздо более напряженный, порой связан с опасностью, риском для жизни. Он мотается по гарнизонам, семья переживает тяготы неустроенного быта. За все это военный должен получать достойное вознаграждение, которое обеспечивало бы его семье нормальную жизнь.
Повышение окладов военных с 1 июля – только первый шаг. Об этом говорили и президент, и глава правительства. Это все, что сегодня может выделить государство, даже сверх того, что планировало правительство. Но Госдума, как вы знаете, настояла на дополнительных мерах. Убежден, что за первым должны последовать другие шаги, иначе люди не выдержат.
– Как вам видится ключ к решению этих проблем?
– Надо серьезно повышать денежное довольствие. Бытует ошибочное мнение, будто военные не хотят расставаться со льготами. А зачем они? Дайте достойную зарплату, и не надо льгот.
Когда интересуюсь, как в других странах решают социальные проблемы офицеров, меня западные коллеги не понимают. Задаю вопрос немцу: как вы обеспечиваете жильем? Переспрашивает, не может меня понять. Разъясняю. Говорит: никак, у нас нет проблемы обеспечения жильем. А как же права военнослужащего? Отвечает: вот именно права мы и защищаем, платим ему деньги, а он сам решает – купить квартиру или построить себе дом.
– Военные переживают, что объявленное приравнивание к госслужащим не будет “работать”…
– Нет, будет. По нашим расчетам, молодые офицеры будут получать примерно в 2 раза больше. Начальник погранзаставы – в пределах 7,5 тысячи рублей. Но в звене майор – полковник прибавка будет значительно меньше. Эту проблему надо решать. Конечно, и генералы не много получают, но они, уверен, готовы терпеть.
– У вас редкая даже для офицера погранвойск биография, в которой совершенно разные точки границы: Карелия, Заполярье, Дальний Восток, Закавказье. И особая страница – Таджикистан, афганская война. Расскажите о ней.
– На Памире в Таджикистане отслужил 4 года и 3 месяца. 11 гарнизонов, 3 маневренных группы. Когда приехал, были обстрелы, убийства мирных граждан, если помните, обстрел Пянджского пограничного отряда, в том числе и ракетами. Случалось всякое. Мы не вели активных действий в горном Бадахшане на большую глубину, главная задача – безопасность советской в то время территории, граждан.
– Вы участвовали в боевых действиях в Афганистане. Сколь активно, можно угадать по орденским планкам на вашем кителе: очень высокая, почетная, достаточно редкая награда – орден Красного Знамени. И еще медаль “За боевые заслуги”, которую на войне тоже просто так не давали. Что с ней связано?
– Не поверите: взыскание. От начальника войск округа генерала Шляхтина. А дело было так.
Во время работы в одном из гарнизонов на территории Афганистана я возглавил боевой рейд, в ходе которого уничтожили нескольких моджахедов, в том числе известного полевого командира. Этим пограничники положили конец бандитским вылазкам. Больше обстрелов нашей территории на участке ответственности Хорогского погранотряда они не допускали.
После операции Шляхтин крепко мне “врезал”, объявил выговор и… представил к награде. Месяца через 3 мне вручили медаль “За боевые заслуги”.
– Значит, выговор – ошибка?
– Нет. Генерал Шляхтин наказал обоснованно. Дело начальника отряда – не группой командовать, а управлять соединением, охраной всего участка границы. Конечно, я и сам это отлично понимал, но счел, что учить людей, посылать их в бой, не побывав в нем самому, – неправильно. Генерал одновременно и предостерег, чтобы исключение не стало правилом, и, видимо, понял мотивы моего поступка, оценил результат. Это и есть командирская мудрость.
– А потом были годы на рубеже необъявленной войны, обеспечение вывода войск из Афганистана. Боевой орден. И неизвестность: не покатится ли война следом за ушедшими на Родину?
– Поэтому начальник Погранвойск КГБ СССР генерал армии Матросов сказал: понимаю, что устали, тяжеловато вам, но не знаю, как после вывода войск будет развиваться обстановка. И приказал: начальников погранотрядов афганского направления полгода не перемещать.
– Вспомним слова старой песни: если б снова начать… Будь вы сегодня школьником-выпускником, выбрали бы судьбу пограничника?
– Несомненно.
– Даже если бы знали о трудностях, острых проблемах границы, ее защитников, все, что знает директор Федеральной службы?
– Тем более интересно потому, что знаю, чем живет граница, вижу перспективу. Для меня, как и для множества профессионалов границы, служба пограничника – состояние души, образ жизни, призвание. Это прекрасная, достойная, истинно мужская судьба. Это особая атмосфера воинского братства “зеленых фуражек” и особое уважение, которым они окружены в обществе. Это крайне необходимое государству Российскому, интересное, увлекательное дело, которому стоит посвятить жизнь.
Я доволен прожитыми годами, тем, что поездил по стране. Да, бывало тяжеловато. Зато сколько мы с супругой, детьми увидели, сколько узнали замечательных уголков! Когда после академии меня посылали на Сахалин, приехали в отпуск. Вся родня была в шоке: это ж каторга, царская каторга! За что тебя?
А мы приехали на эту “каторгу” и с огромным удовольствием там жили. Такая природа великолепная! Такие люди прекрасные! Если бы снова начать, не мечтал бы ни о какой другой судьбе.
У Погранслужбы есть будущее, у ее профессионалов – жизненные перспективы. Когда те из выпускников школ, кто выберет судьбу пограничника, станут офицерами, изменится и сама граница, и служба на ней. Наши институты дадут им добротное образование и путевку в интересную жизнь. Поверьте, я им по-доброму завидую.
Беседу вел Сергей МАНЮКОВ
Выбор читателей
Комментарии