Детям нужны не комиксы, а комментарии. Чтобы понять «Войну и мир»

Эта статья уже выходила в федеральной «Учительской газете» 7 июня. Мы решили в «Учительской газете-Москва» повторить публикацию, так как разговор весьма актуален. В апреле этого года Правительство Российской Федерации утвердило Концепцию преподавания русского языка и литературы. Предшествовавшие этому общественные и профессиональные обсуждения выдались долгими и жаркими: по накалу страстей их можно сравнить разве что с дискуссиями вокруг Концепции исторического образования. Среди разработчиков документа были и представители Государственного института русского языка имени А.С.Пушкина. В зоне их ответственности оказались в том числе и вопросы, связанные с преподаванием русского языка как неродного в национальных регионах страны. В канун Дня русского языка мы встретились с ректором Государственного института русского языка имени А.С.Пушкина Маргаритой РУСЕЦКОЙ и поговорили о том, что изменит свежеподписанная концепция в жизни школы, о профессиональном здоровье учителя-словесника и о «переводе» классики на современный язык.

– Маргарита Николаевна, повлияет ли Концепция преподавания русского языка и литературы на повседневную жизнь и работу учителя или это просто размышление о некоем идеальном порядке вещей?- Концепция очерчивает основные проблемы в области преподавания русского языка и литературы, намечает пути их решения, описывает векторы развития и повышения качества преподавания этих важнейших дисциплин. При этом она, конечно же, не подменяет собой уже действующие документы: ФГОС, примерные программы, Кодификатор ЕГЭ. Однако это не просто очередная бумага, о которой можно сразу забыть: к началу июля Министерство образования и науки России должно подготовить план конкретных мероприятий по реализации концепции. Скажу лишь о нескольких стратегически важных, на мой взгляд, положениях, которых удалось добиться. Во-первых, когда мы только приступали к работе над концепцией, русский язык и литература вместе с иностранными и родными языками народов России находились в предметной области «Филология», предполагалось, что в старшей школе язык и литература будут интегрированы в единый курс «Русская словесность». В ходе работы над концепцией получилось отстоять их «независимость», и отныне русский язык и литература выделены в стандарте в отдельные предметы. Количество часов, отведенных на изучение этих дисциплин, определяет регион, стандарт лишь задает рамку, нижний порог. Но в любом случае появилось больше возможности для маневра. Среди ключевых факторов повышения грамотности и качества изучения русского языка мы прописали необходимость создания учебных пособий нового типа, формирующих коммуникативную компетенцию школьников, навыки грамотного устноречевого и письменноречевого общения. Нам удалось обозначить важность формирования словарной компетенции в процессе изучения русского языка. Парадокс в том, что еще до недавнего времени словари не входили в перечень учебно-методической литературы, а значит, школы не имели права тратить на их закупку бюджетные средства. А как можно работать со словами без словарей? Приходилось искать какие-то обходные пути, приобретать недорогие массовые издания, которые, как правило, грешат огромным количеством ошибок и некорректных сведений. Теперь же у школы появится возможность абсолютно легально пополнять свои библиотечные фонды оригинальной качественной справочной литературой. – Большой переполох среди словесников вызвали разговоры о том, что из перечня обязательных произведений могут исчезнуть классические, «священные» для нашей литературы тексты…- Книжные списки обсуждались в рабочей группе, которой руководил директор Государственного литературного музея Дмитрий Бак. Споры действительно были жаркие, окончательного перечня нет до сих пор. Но речь вовсе не шла о том, чтобы изъять из круга школьного чтения классические произведения, в которых заложен наш общий культурный код, сохраняющий нас как единый народ. В концепции говорится лишь о том, что тексты должны быть адаптированы для восприятия современными школьниками, снабжены филологическими, историческими и культурологическими комментариями. Это не значит, что четыре тома «Войны и мира» сократят до дайджеста в сто страниц, а еще хуже – до комиксов. Необходимо менять методику преподавания, представлять эти книги детям надо по-новому, на понятном им языке. Ведь если ребенок не понимает текст, он его никогда не полюбит, не захочет вернуться к нему впоследствии, перечитать, поговорить об этом произведении. Кроме того, в концепции предусмотрена возможность знакомства учащихся и с творчеством современных российских авторов, и с лучшими образцами зарубежной литературы. Но самое главное, что концепция дает учителю максимальную свободу, позволяет, учитывая обязательный минимум, самому решать, какие книги предлагать ученикам для обсуждения.- Серьезная проблема, с которой сталкиваются учителя-филологи в большинстве регионов, – необходимость работать одновременно и с детьми, для которых русский язык родной, и с теми, для кого он, по сути, является иностранным…- Это как раз те вопросы, которыми занимались специалисты нашего института, чья задача заключалась в том, чтобы продумать условия для изучения русского языка теми детьми, для которых он является неродным. Речь прежде всего идет о детях наших национальных регионов, детях-билингвах, развитие которых происходит в условиях двуязычия. Безусловно, стандарт для всех един, но вот образовательные условия должны быть созданы специальные.Закон об образовании предусматривает выбор языка обучения на дошкольном, начальном и основном этапе. Это приоритет регионов. Однако программы 10-11-х классов должны реализовываться только на государственном языке, в частности потому, что это язык ЕГЭ и высшего образования, язык профессиональных коммуникаций. От того, насколько хорошо ребенок владеет русским, зависит его успешность и в других дисциплинах. Известный факт: когда единый государственный экзамен только начинался, большую часть ошибок по математике школьники допускали не потому, что плохо решали уравнения или не могли доказать теоремы, но из-за того, что не понимали инструкций, не могли четко уловить смысл заданий. И эти факты имели место даже в Москве, которая считается хоть и многонациональным, но все же русскоязычным городом. А ведь в части регионов русский сосуществует с национальным языком, иногда и не с одним. Это особая педагогическая проблема и дидактическая задача. Поэтому в концепции мы говорим о том, насколько важно обеспечить условия для раннего изучения русского языка, в идеале, конечно, еще с детского сада. Модель билингвального дошкольного образования уже реализуется в ряде регионов страны, например, в Татарстане и Башкирии. Но, к сожалению, это пока что далеко не повсеместная практика, хотя пример этих республик показывает, какие высокие результаты она дает: итоги ЕГЭ и по русскому языку, и по другим предметам в Татарстане выше, чем средние по России. Мы же хотим, чтобы преимущества этой модели оценили все национальные регионы. – Можно принять в работу любую модель, но готовы ли наши учителя по ней работать?- Министерство образования и науки РФ и наш институт начали большой проект в помощь педагогам, преподающим русский язык на Северном Кавказе и в Республике Тыва, где оценка по русскому языку ниже, чем средняя по России. Готовятся методические материалы в помощь детям, учитывающие трудности, типичные для этой языковой ситуации. В то же время мы начали работу с педагогами, так как хотим быть уверены, что их уровень владения языком достаточен для того, чтобы обучать других. Ведь в этих регионах и для самих учителей русский зачастую не является родным, это нормально и естественно для такой многонациональной страны, как наша. Сейчас на интернет-портале «Образование на русском» стартовала диагностика компетенций по русскому языку: в мае и июне ее пройдут первые 15 тысяч педагогов – учителей начальных классов. Всего же мы планируем включить в этот проект более 30 тысяч преподавателей начальных классов и русского языка. Выявив те проблемы, которые необходимо устранить, коллеги смогут бесплатно пройти дистанционное обучение на портале, после чего региональные институты повышения квалификации начнут реализовывать адресные программы. Для каждого слушателя можно будет выстроить свою траекторию повышения квалификации. Так что диагностика – это не самоцель, а лишь повод для будущего развития.- Не повлечет ли подобная диагностика репрессии в отношении учителей, чьи результаты окажутся не самыми блестящими?- Уверена, что нет. Задача диагностики – поиск оптимальных путей совершенствования профессионализма педагогов. Все мы регулярно проходим медицинскую диспансеризацию. И ее результаты нам, к сожалению, не всегда нравятся. Но при этом кто-то, заметив даже незначительные отклонения, принимает профилактические меры, меняет образ жизни. А другие машут рукой, пускают болезнь на самотек. Не буду объяснять, чем такое легкомыслие оборачивается для их здоровья. Так и здесь: наша задача объективно взглянуть на карту профессионального здоровья педагогов. А дальше уже дело каждого учителя, как к этой информации относиться. Мы свою задачу видим в оказании профессиональной поддержки через систему традиционного аудиторного и дистанционного повышения квалификации. Программа рассчитана на многие годы. Получив в результате диагностики определенную картину, мы сможем усовершенствовать стандарты подготовки педагогов, изменить систему повышения квалификации. Естественно, рассчитываем и на профессиональную ответственность коллег, которые должны понимать: сейчас от их отношения к результатам диагностики, готовности развиваться, устранять пробелы зависит не только их будущее, но и судьбы десятков их учеников.