Для среднестатистического школьника слово «юннат», скорее всего, является синонимом чего-то архаического, давным-давно ушедшего в прошлое. И вполне возможно, даже слово «натуралист» ему тоже мало о чем скажет. Но значит ли это, что современных детей сегодня совершенно не интересуют взаимоотношения между растениями и животными в природе? Нет, конечно же. Просто, как это принято говорить, времена не те, изменились ценности, приоритеты, да и в целом ситуация в школе и обществе, из-за чего заниматься этим стало весьма непросто. Так что же мешает юннатскому движению?
– На сегодняшний день вижу сильное недопонимание у нас в стране значимости и важности юннатского движения в плане воспитания детей и молодежи, – говорит Всеволод Степаницкий, советник генерального директора автономной некоммерческой организации «Дальневосточные леопарды», заслуженный эколог Российской Федерации. – Для меня также крайне важно, что за 100 лет своего существования юннатское движение зарекомендовало себя как школа будущих профессионалов в области экологии, охраны природы, биологии, лесного и сельского хозяйства. Большое число ярких ученых и высококвалифицированных специалистов-зоологов, ботаников, охотоведов, экологов и так далее были выходцами из юннатской среды. И их профессиональная ориентация проходила прежде всего в кружках юных натуралистов. Это великая кузница кадров, целая система подготовки мотивированной молодежи, которая затем идет работать туда, где она реально что-то может и хочет изменить. Но, если движение исчезнет, последствия будут самыми негативными, прежде всего для соответствующих профессиональных сообществ.
– Откуда исходит опасность?
– Станции юннатов, центры детского краеведения и детского туризма постоянно реформируют, объединяют. А значит, есть явное недопонимание роли и значимости этих структур для всей страны. Причем недопонимание на уровне профильных министерств, призванных определять политику в соответствующей сфере, – Минпросвещения, Минприроды, и не только.
– Так ведь и на самых нижних, базовых, уровнях особого понимания сегодня не наблюдается. Что-то не заметно, чтобы учителя и дети в массе своей горели желанием заниматься тем, чем всегда занимались юннаты.
– Да, но все это потому, что к такого рода занятиям начинают относиться как к некой форме внешкольного досуга, развлечения. А это принципиально неверно! Нельзя юннатский кружок приравнивать к спортивной секции или кружку кройки и шитья, то есть пытаться все регулировать указами и распоряжениями сверху, мол, стране надо, значит, извольте исполнять и обеспечивать 100%-ный охват. Кампанейщина в этой сфере может быть делом очень даже вредным, когда кто-то начнет приказывать всем подряд развивать экологические знания, умения и навыки. А ведь самое главное и правильное здесь – просто-напросто не мешать подвижничеству. В истории юннатского движения все наиболее яркие страницы связаны именно с подвижничеством. Напомню, что юннатство как таковое у нас в стране зародилось еще в 1918 году в Москве, а затем в течение 10 лет во всех крупных городах страны начали копировать столичный опыт. Но тогда везде были не банальные исполнители, а энтузиасты, люди, которые горели идеями, умели организовывать, заинтересовывать, вести за собой. Так вот, они есть и сейчас, и важно хотя бы не мешать им. А лучше поддерживать их, создавать условия для их максимально эффективной и продуктивной деятельности. И тут было бы очень важно услышать официальную позицию органов федеральной власти.
– Что конкретно сегодня мешает работать этим подвижникам?
– Проблем у них, как ни грустно, даже больше, чем в советские времена. Прежде всего стало несоизмеримо труднее работать в первую очередь в материальном плане. Вспомните, раньше, еще в застойную эпоху, многие вещи либо вообще ничего не стоили, либо обходились в сущие копейки. Много ли надо было денег, чтобы отправиться на электричке за город или даже на поезде в другой регион вместе со школьниками? А сегодня это для многих весьма недешево! Поэтому результативная работа юннатских кружков, тем более ее выездная составляющая, требует постоянной финансовой поддержки. Но дело не только в выделении бюджетных ассигнований.
Истекший вековой опыт юннатского движения наглядно демонстрирует: успех работы любого юннатского кружка в решающей степени определяют его руководители. И сопутствует успех тем кружкам, во главе которых стоят настоящие подвижники, трудяги, бесконечно преданные своему делу. Здесь вспоминаются слова Чехова: «Подвижники нужны, как солнце». Но при этом успех тех же известных московских кружков (ставших многолетней кузницей научных и природоохранных кадров) в значительной мере был обусловлен ролью их основателей, заложивших основу этих школ, сильнейших педагогов, таких как Владимир Дормидонтов, Петр Мантейфель, Петр Смолин, Анна Разоренова. Эти люди вправе стоять в одном ряду с такими звездами русской педагогики, как Ушинский, Макаренко, Сухомлинский. Ценило ли в полной мере их государство при жизни? Как бы не так. Наоборот, устраивали травлю Мантейфеля, ставили палки в колеса Смолину, на Бутовском полигоне под Москвой в 1937 году расстреляли Дормидонтова. И один из главных уроков минувшего юннатского века мне видится таким: к числу важнейших условий развития юннатского движения как школы будущих кадров для науки и охраны природы можно отнести поддержку и стимулирование работы подвижников, сильных и преданных делу педагогов, взявших на себя это не очень благодарное дело – работу с мотивированными детьми. Поддержка и стимулирование, причем невзирая на то что люди эти зачастую неординарные, не привыкшие поступаться принципами, не желающие сливаться с массой послушных и заурядных служащих.
В наши дни, как никогда, эта поддержка нужна педагогам, продолжающим исповедовать неформальный подход при приобщении детей к азам натуралистики и полевой биологии. А мы сегодня можем наблюдать, как бюрократической машине свойственно последовательное уничтожение успешной, сложившейся за многие десятилетия системы педагогической работы с детьми на природе. Лишний повод, конечно, дали негодяи, виновные в трагедии трехлетней давности в Карелии, на Сямозере, но в целом вся эта кампанейщина легла на подготовленную почву. Детские туризм и краеведение, экологические лагеря, экологические школьные учебные практики и экспедиции, полевые работы юннатских кружков, школьные лесничества – все это шаг за шагом душится на корню штампуемыми нормативами, стандартами, регламентами, инструкциями. Как не вспомнить Порядок вывоза детей на природу, ограничения ночлега в палатках, ограничения по использованию транспорта, ограничения на размещение школьных эколагерей и т. д. и т. п. Мешают многочисленные чиновники, клерки, горе-юристы, все они на словах пекутся о здоровье детей и поднимают на щит благие намерения, а на деле движет ими чеховское «оно, конечно, так-то так, все это прекрасно, да как бы чего не вышло». И мало их волнует, что на практике все эти требования откровенно невыполнимы, что с детьми в конечном итоге перестанут заниматься, что дети будут лишний раз предоставлены сами себе, болтаться без дела, искать на свою голову приключения, что их одновременно лишают ярких элементов радостного детства (что уж там говорить о крахе идеи профессиональной ориентации школьников – будущих биологов, экологов, географов), это все пустое, главное, чтобы чего не вышло и начальство не заругало. Бюрократы, формалисты, имитаторы деятельности, презирающие чуждые им идеи и подвижничество, готовы загнать в могилу все то живое наследие, которое 100 лет создавали выдающиеся (и обычные) отечественные педагоги. И этой тенденции необходимо давать отпор!
– Но, может быть, все эти требования оправданы какой-то статистикой?
– За всю историю кружка юных биологов Московского зоопарка (КЮБЗ) был зафиксирован всего один (!) случай, когда серьезно пострадал подросток 15 лет, причем дело было в 1925 году. Это случилось в результате неосторожного обращения с боеприпасами к гладкоствольному оружию, парень лишился глаза. Но это, повторяю, один случай за 95 лет! Кстати, пострадавший впоследствии стал легендой отечественного заповедного дела, выдающимся натуралистом – это Лев Капланов, знаменитый исследователь дальневосточных тигров. А если бы мы с первых лет существования КЮБЗа начали требовать соблюдения всего этого чудовищного процедурного ритуала, призванного обезопасить детей от враждебной окружающей среды, не было бы ни этого кружка, ни сотен профессиональных биологов и природоохранников, которые из него вышли.
– Это просто непонимание банальных вещей или открытое противодействие движению?
– Полагаю, непонимание, следствием которого является фактическое противодействие. Никто же не говорит открыто, что он против юннатского (или туристического, краеведческого) движения, нет, вроде бы все делается во имя здоровья и благополучия подрастающего поколения. Но гипертрофированный формализм и бюрократизм приводят к имитации бурной деятельности, крайне негативно отражающейся на состоянии отечественной юннатской школы.
– А есть ли некоммерческие организации и бизнес-структуры, которые, наоборот, вполне конкретно помогают юннатскому движению и его подвижникам?
– Увы, их мало. И в первую очередь здесь хочется отметить те государственные организации, благодаря которым продолжают функционировать успешные «несистемные» юннатские кружки, то есть те, которые находятся вне структуры Минпросвещения России. Среди них и Московский зоопарк, и Дарвиновский музей, и биологический факультет МГУ, и Зоологический музей МГУ, под эгидой которых ведут многолетнюю работу знаменитые кружки юных натуралистов.
Наша организация – АНО «Дальневосточные леопарды» – является структурой, созданной для содействия делу сохранения, изучения и восстановления популяции дальневосточного леопарда. Но мы поддерживаем юннатское движение, ибо мы понимаем его значимость как школы будущих зоологов, экологов, профессиональных природоохранников. Именно поэтому мы курируем кружок юных натуралистов при Зоологическом музее МГУ, который существует более 25 лет. Это, на мой взгляд, один из сильнейших юннатских кружков Москвы, там высококвалифицированные преподаватели, очень продуманная обучающая программа, но нет практически никаких финансовых ресурсов, все на чистом энтузиазме. Поэтому мы финансируем проведение полевых практик в различных регионах России, приобретаем для ребят полевое и научное снаряжение. И в этом мы опираемся на помощь со стороны бизнес-сообщества, например ООО «Бразер».
От редакции
Разумеется, возникает вопрос: что же необходимо сделать, чтобы отношение к юннатскому движению в нашем обществе изменилось? Ответ на него можно найти в рекомендациях круглого стола «Современное состояние, проблемы и перспективы юннатского движения в России», прошедшего в начале этого года на площадке VI Общероссийского фестиваля «Первозданная Россия» (в приложенном файле).
На чтение: ≈ 15 мин.
Выбор читателей
Комментарии