Дети – очень благодарный и отзывчивый материал. На стремление своей наставницы сеять, не халтуря, разумное, доброе, вечное, они ответили удесятеренным ростом талантов и добродетелей. Они писали рефераты на уровне студенческих дипломных работ, просиживали вечера и выходные в музеях и библиотеках, участвовали в раскопках и изучали архивы, на уроки приносили кипы книг, и их ответы у доски напоминали научные изыскания молодых ученых… Что было потом, после выпуска? А ничего. Лобового столкновения с жизнью не произошло. Конечно, были неприятные царапанья. Оказывается, обманулись относительно цветовой палитры окружающего мира. Думали, преобладают розово-голубые тона, оказалось – мрачно-серые. Люди обернулись немного другими: грубее, приземленнее, циничнее. Работа – более рутинной. Но накопленные знания и привычка к труду помогли ребятам переварить эти неприятные открытия. Словом, эксперимент удался на славу. Но почему-то мне не хочется трубить о том, что из одной, отдельно взятой школы он должен шагнуть в широкий мир и стать достоянием педагогической общественности.

Любая школа вправе быть оранжереей и лелеять прекрасный цветок своего опыта. Но не стоит забывать, что наша социальная почва становится все менее подходящей для подобного рода экспериментов. Число рабочих мест в России, где актуализируются творческие способности, удручающе мало по сравнению с Америкой и особенно с Японией. За годы реформ произошло дальнейшее сокращение видов деятельности, требующих высокого уровня интеллекта и творческого потенциала. Если общество не предоставляет человеку возможности отдать богатства ума и души, ему остается одна отдушина – алкоголь, наркотики, психушка. Право, не каждый может ночью работать кочегаром, а днем штудировать Спинозу.

Вспоминаю жуткий рассказ американского фантаста, услышанный по радио. В обществе будущего каждый одиннадцатилетний ребенок проходит экзамен, этакий “ай кью” с точностью до наоборот. Им устанавливается предельно допустимый уровень интеллекта. Превышающего… убивают. Не больно и бесшумно, электричеством. Я представляю это огромное Арлингтонское кладбище похороненных возможностей человеческого разума. Рассказ не был бы таким жутким, если бы не рождал весьма конкретных ассоциаций. Ведь и наш с вами ай кью еще весьма и весьма ничего…

Ольга КОНДРАТЬЕВА