Дети – гении

В жизненных историях 16-летней выпускницы Оксфордского университета Сафии Юсуф и 10-летнего американского студента колледжа Грега Смита нет ничего общего. Кроме одного: оба они – вундеркинды.

Папа, я тебя ненавижу
Пятнадцать из шестнадцати лет жизни Сафии Юсуф прошли в непрерывной учебе. Когда именно начался изнурительный марафон корпения над книгами и тетрадями, Сафия не помнит: ей кажется, что с пеленок. Во всяком случае ее детство, как, впрочем, и детство ее братьев и сестер, совершенно не походило на то, как жили их сверстники. Покуда другие ребята играли в игры и наслаждались безграничьем детской свободы, дети Фарука Юсуфа грызли гранит науки. Ибо целью жизни, которую поставил перед собой их отец, было ни много ни мало выпестовать из своих отпрысков гениев.
Ученый-математик Фарук Юсуф переехал в Британию из Пакистана в 63-м году. Умный, честолюбивый, рациональный, жесткий и чуждый мешающих воспитанию родительских сантиментов, Фарук Юсуф разработал собственную методику обучения. Эта методика была построена на принципе максимальной интенсификации занятий, так что нон-стоп учеба становилась, по сути, единственным содержанием жизни ученика, вытесняя все прочие желания, помыслы и устремления. Эту методику папа Фарук стал обкатывать на собственных детях. Он не отправил ни одного из своих пятерых в школу, которую считал пустой тратой времени, превратив в учебное заведение собственный дом. В этой домашней бурсе мистер Юсуф стал одновременно и учителем, и наставником, и отцом.
Занятия в “школе” Юсуфа шли с утра до вечера. Основной упор делался на точные науки. Главным объектом интенсивнейшей мозговой атаки была объявлена математика. Главным субъектом воспитательного эксперимента – старшая дочь Сафия. Вспоминая сегодня, как шли занятия в отцовской школе, Сафия говорит: “Мы постоянно мерзли. В комнате, где мы с сестрой и братом занимались, стоял жуткий холод. На нас было надето по два-три свитера, но мы все равно никак не могли согреться. По теории отца, концентрироваться в процессе учебы можно только при низких температурах, тогда как тепло, наоборот, расслабляет”.
Рассказывая о нравах домашней бурсы, Сафия застенчиво улыбается. Эта грустная, как бы испрашивающая извинения за неприятный рассказ о пережитых горестях улыбка не сходит с милого лица темноволосой девочки с глазами взрослого, умудренного жизнью человека. Нравилось ли им все время учить математику? Да, как будто бы нравилось. Потому что ничего другого дети Фарука Юсуфа не знали, и решение задач и уравнений было для них и игрой, и досугом, и работой, короче, всем на свете. Правда, помимо математики и прочих наук, им доводилось заниматься еще и теннисом, но не просто так, для удовольствия, а, как и в остальной учебе, ради достижения наивысших результатов. Иначе говоря, отец не спрашивал, хотят они играть или нет, так же как не спрашивал, хотят ли они непрерывно учить уроки – он попросту заставлял их. За ошибки в математике и пропущенные очки в теннисе бил. Согласно его методике таким образом он наказывал их за леность: “плохо старались”!
И палочная муштра вкупе с железной дисциплиной и спартанским образом жизни приучила детей “стараться”, то бишь работать мозгами на полную выкладку. Методика Фарука Юсуфа таким образом принесла желанные плоды: его дети стали вундеркиндами. Брат Сафии в 14 лет стал студентом Уорвикского университета, сестра начала учиться там же в возрасте 15 лет. Однако все рекорды гениальности побила старшая, Сафия. Закончив школьный курс математики на “отлично” в одиннадцать лет, в 13 Сафия Юсуф была принята в Оксфорд, став вторым “случаем” такого рода в мировой практике. Сафию нарекли математическим гением. Ее поступление в университет стало мировой сенсацией, о юном чудо-математике прошумела вся западная пресса.
Фарук Юсуф был на седьмом небе. Однако конечный результат, по его мнению, был еще не достигнут, а потому Сафии надлежало продолжать работать по его методике. Это означало, что он, отец, должен был по-прежнему держать ее под неустанным контролем, отслеживая каждый шаг дочери, распоряжаясь каждым часом ее времени за пределами студенческой аудитории и оставляя ее, взрослеющую девушку, послушницей все в той же бурсе.
В 15 лет, после завершения трехлетнего курса в Оксфорде, Сафия Юсуф вновь попала под прицел объективов телекамер, отснявших юную “Софью Ковалевскую” в академической шапочке и мантии. И фотографии улыбающейся девочки, чья фантастическая одаренность не оставляла сомнений в ее ярком будущем, вновь обошли мировую прессу. А через несколько дней после финальных экзаменов Сафия исчезла.
Отец девочки верить в несчастный случай отказывался: согласно версии Фарука Юсуфа его дочь скорее всего могли похитить… конкуренты или сектанты. Зачем? Затем, чтобы выпытать у девочки гениальную методику ее отца по подготовке гениев. Однако на сей раз мистер Юсуф ошибся: его старшая дочь попросту пустилась в бега! “Я стала думать о побеге еще в 13 лет, – рассказывает Сафия. – Но я боялась, что не смогу прокормиться, потому что денег у меня не было, а детей ведь не принимают на работу. Надо было ждать, пока подрасту”. И она стала терпеливо ждать. В 15 лет Сафия решила, что пора. Дождалась экзаменов, блестяще сдала их и с чистой совестью села в поезд, который увез ее к морю, в прекрасный курортный город Борнемуф, сияющий солнцем и свободой. В этот город гений математики и приехала с одной лишь дорожной сумкой, в которой лежали ее нехитрые пожитки и запас продовольствия, который она тайно копила несколько недель перед побегом. В Борнемуфе Сафия устроилась посудомойкой в приморском ресторанчике. Хозяину заведения и в голову не могло прийти, что его новенькая посудомойка – математик-вундеркинд с оксфордским дипломом. Сама Сафия, по ее собственному признанию, впервые в жизни почувствовала себя свободной и счастливой. Зная, что родные могут волноваться, жива ли она, девочка послала отцу записку по электронной почте. В этой записке Сафия сообщила своему отцу, что жива-здорова, но что к нему не вернется уже никогда, потому что пятнадцати лет физических и психических издевательств, которым он подвергал ее, с нее хватит. Фарук Юсуф отказался верить, что письмо написала его дочь. Он заявил журналистам, что, как он и предполагал, Сафию похитили и репрограммировали сектанты или соперники.
…Полиция нашла Сафию в ресторанчике Борнемуфа две недели спустя после ее бегства. Садясь в машину, девочка попросила, чтобы ее отвезли не домой, а в полицию, где она пообещала рассказать всю правду о кошмарных экспериментах своего отца. Осенью Сафия собирается вернуться в Оксфорд, чтобы продолжить изучение математики – теперь уже по собственному желанию, как свободный человек, делающий свой свободный жизненный выбор.
10-летний американский студент разрабатывает программу борьбы с агрессией и готовится стать президентом США
Десятилетний американец Грег Смит – самый юный студент на планете. Он учится в одном из самых престижных колледжей страны, намереваясь получить дипломы сразу по трем направлениям: биомедицине, аэрокосмической инженерии и политологии. На вопрос, зачем ему понадобились три столь разнородных диплома, серьезный, рассудительный блондин ростом “метр с кепкой” отвечает следующее: “Исследованиями в области биомедицины я намерен заняться, чтобы найти способ излечения рака и СПИДа. Аэрокосмическая инженерия нужна мне для того, чтобы разработать проект космической станции для установления контактов с внеземными цивилизациями. А политологией я занимаюсь потому, что намерен, как только мне позволит возраст, баллотироваться в президенты США. Находясь на этом посту, я поставлю цель – установить наконец мир во всем мире”.
Взрослые, беседуя с будущим президентом-медиком-астронавтом, слегка тушуются: они не совсем уверены, можно ли говорить с Грегом как со взрослым, но сомневаются, что он поддержит общение, если вести себя с ним, как с ребенком. Впрочем, смущаются и его родители, Боб и Джанет Смит: они понимают, что несут ответственность за аномально раннее повзросление своего единственного отпрыска и что столь бурным цветом цветущая сверходаренность может быть излишне тяжелым грузом для неокрепшей психики ребенка. Но, увы, процессом превращения их маленького Грега в гения Боб и Джанет не управляют.
Испытывают ли они тревогу за своего сына? Да, испытывают. “Мы пытались неоднократно отговорить его от слишком больших учебных нагрузок, – признаются мистер и миссис Смит, – но он всеми силами стремится к учебе. В частности, перед тем, как несколько месяцев назад он пошел в колледж, мы пытались убедить Грега, что это для него слишком рано, но, увы, отговорить не смогли”.
Как и когда узнали родители об особом даре своего сына? “Очень рано. К двум годам он уже свободно читал книги, выучил всю историю динозавров. В три года увлекся классической литературой. Но все это он делал абсолютно самостоятельно. Мы не провоцировали и не подталкивали его.
А интересуют ли десятилетнего студента сугубо детские вещи? Очень даже интересуют! “Мое хобби – собирать коллекцию солдатиков и заниматься программами установления мира на планете, – с бесхитростной наивностью ребенка отвечает на этот вопрос “гений”. – Еще я люблю играть в футбол и баскетбол. И у меня много друзей среди моих сверстников”.
…В колледже, куда пришел учиться маленький Грег Смит, и преподаватели, да и сами студенты поначалу испытали замешательство: как адаптируется мальчик среди 18-19-летних товарищей по студенческой скамье? Ведь в молодежной среде нравы подчас отнюдь не детские, да и язык не всякий раз предназначен для ушей десятилетки. Однако “эксперимент” по вживанию в молодежный коллектив Грег прошел отлично – и не потому, что он усвоил “свободный” язык и нравы своих взрослых товарищей, а потому, что сами студенты ввели цензуру на крепкие слова и выражения, проявив таким образом внимание и заботу о мальчике.

Ольга ДМИТРИЕВА
Лондон