День рождения по пятницам. Дело не в дисциплине, а в свободе

Исходное состояниеОбычная школа: «Выпрямили спинки, руки перед собой, слушаем учителя, смотрим на доску, кто хочет сказать – поднимите руку…» Строй!Чего хотелось бы: каждый ребенок занимается своим делом, один тихонько читает книжку, другой вполголоса с соседом обсуждает задачку по математике; кто-то рисует газету, а кто-то пошел куда-то – то ли в компьютерный кабинет, то ли в библиотеку… Каждый занят своим делом и не мешает другому. Как в мастерской.

Как перейти от первого состояния ко второму? Как разрушить строй?Три года назад я думал, что надо сразу всем дать свободу: хочешь смотреть фильм – смотри, хочешь идти в читальный зал – иди.  И это было левацкой ошибкой. Некоторые дети, правда, всё поняли и начали работать… Есть дети, которые могут спокойно читать книжку,  разговаривать шепотом, просто спокойно работать.Но вот другие. Стас, 6-й класс, получив «волю», катается весь урок на стуле на колесиках в компьютерном кабинете, хохоча и размахивая руками, радуется… Алена, тот же класс,  забившись в угол: «Ничего я не хочу, скажите конкретно, чего мне делать!» – почти плачет… А отличник Глеб, распластавшись на парте, стонет, что он ужасно устал, что он ничего не хочет (только спать), и рисует какие-то каракули на листочке…- Дети, вы можете делать то, что вам интересно… Дети, ну вы можете… Дети… Но большинство детей  чувствуют себя нормально в обстановке жесткого порядка – жесткого строя. Они любят строгих учителей. Там, на нормальных уроках,  они послушны и работоспособны. Стасик сидит, как первоклассник, и поднимает руку, Алена решает математические задачи третьего уровня сложности, Глеб…  Глеб отличник, как было сказано… И строгие учителя торжествуют: «У нас-то на уроках никто не катается на стульях и не рисует каракули. У нас проблем нет».Проблемы начинаются при попытке даже не сломать, нет,  а лишь ослабить строй.И вот учитель, который хочет общаться с детьми по-доброму и по-человечески, столкнувшись с суровой правдой школы, говорит: «Нет, с ними нельзя иначе.  Они невменяемы…»Это так. После нескольких лет школы нормальные дети становятся невменяемыми.  Это серьезное обвинение школе. Приговор. Школа доводит послушных девочек до  истерического плача,  активных мальчиков  –  до  истерического хохота. А отличников – до состояния каракуль на листочке.Шоковая терапия не прошла Что ж,  свободе и самостоятельности надо  учить,  как учат математике и чистописанию. Медленно, шаг за шагом.Пятый класс. Русский язык. Катя  и  Лиза опаздывают на каждый урок. Остальные – в классе в основном мальчишки – приходят заранее, приготовятся не спеша, успевают поговорить о своих делах. А эти две девушки опаздывают… Слова, уговоры, разным тоном сказанные, не помогают,  приходят на 5 минут позже, доедая булку. (Ну, признаемся, и со взрослыми так бывает.) Делать что? «Странный вопрос, – скажет нормальный учитель. – А на что дневник? Пара замечаний, может, дело даже и не дойдет до порки дома… Просто родители поговорят как следует…»Прохор. Этот не опаздывает, нет. Но природе своей,  скажем мягко,  необузданной  молчать на уроке не может. И опять же, нормальный учитель: «Как это ребенок не может молчать, чему в первом классе научили?! Пресечь надо сразу». Не знаю: сечь или пресечь, много есть способов сделать, чтобы  ученик «строй держал».  Сам я семь лет в школе служил и не то что не могу, но как-то не хочется.Да и обстановка урока-то какая: ведь можно говорить с места.  Ничего плохого нет, если  Глеб или Кирилл, допустим,  два-три раза что-то спросят тихонько. Ведь мы работаем, иногда и поговорить друг с другом надо. Ну этот-то, любимый ученик Прохор, он и 20, и 30 раз скажет, и что  ж: «Ты, Глеб, можешь с места говорить, а ты, Прохор, не можешь…»А вот еще ситуация.  Работаем по парам: один другому диктант диктует… И Настя, и Глеб, и Валера, и Сережа это делать могут тихо и спокойно. Встают, тихонько пересаживаются. Вполголоса  диктуют, не мешая ни классу, ни даже мне…А Полина не может. Полина – еще одна любимая ученица. Умная, грамотная и добрая девочка. Но активная – любит поговорить. И вот от радости она начинает смеяться, обсуждать что-то, жестикулировать.Сотни способов знает нормальная школа, чтобы поставить этих недорослей в  строй и научить тянуть носок. Неужели нельзя без этого «раз-два-раз»?Можно.Каждый ребенок хочет быть взрослым Так вот нашей наградой  за умение «быть самостоятельным»  будет признание его «взрослости».- Дети, по пятницам у вас будет день рождения. И вы будете получать подарки… Ну не все, конечно, ну посмотрим…- ???- Так вот сегодня вторник, и  вы еще дети. Но те из вас, кто научится до конца недели делать три вещи, могут считать себя взрослыми…- ???- Приходить вовремя на урок, держать в порядке папку с листами (они у нас вместо тетради) и не выкрикивать с места…- А подарки?- Вы становитесь взрослыми и получаете три взрослых права: право сидеть с кем хочешь, право самостоятельной проверки своих работ и право без спроса, как захочешь,  выходить из класса на 5 минут…- В туалет?- В туалет…Взрыв хохота, переходящего в  бурные аплодисменты. Вот счастье, вот права!  Ради такого  можно и постараться.Чувствую, как кипит возмущенный разум нормального школьного учителя: «Свобода ходить без спроса в туалет…  Чем озабочен этот учитель? У нас и так дети на урок не опаздывают, и тетрадки ведут…»Что ж, преклоняюсь перед вашим мастерством, дорогие коллеги. А у меня опаздывают и булку доедают.С чего начинается школа? С приучения ребенка к тому,  что пИсать нужно  не тогда, когда хочется,   а  когда разрешено, то есть на перемене. Следовательно, если  человек может справлять нужду тогда, когда ему нужно,  это уже не Школа.Что и требовалось доказать.   Прошла неделя. Из 6 уроков Катя и Лиза опоздали лишь на один и страшно переживали из-за этого. Прохор замолчал совсем.В пятницу отмечали день рождения! Мы стали старше:  вчера были детьми,  а сегодня уже взрослые. К сожалению, не все: праздник для Кати и Лизы был перенесен на одну неделю, я все же строгий учитель…А как насчет выходов из класса на 5 минут? Где-то к середине недели, Кирилл: – Можно выйти на минутку?- Так взрослые же…- Ах да, я забыл… Тихо сидеть! Конечно, есть сомнение: не восстановил ли я тем самым хорошо известную «оценку за поведение»?  Тихо сидеть и не драться на переменах…  Нет, это что-то другое,  скорее «зачет за самостоятельность».Ведь этой самостоятельности учить надо. Не рождается ребенок с умением  само-стоять. Учить медленно и терпеливо.  Приходит к нам  подросток из обычной школы, допустим в восьмой  класс, семь  лет он привык молча и неподвижно сидеть. А тут мы говорим ему: «Можешь пойти в библиотеку книжку поискать, можешь  посмотреть видеофильм на компьютере, можешь говорить с соседом по парте вполголоса».А он не может вполголоса: может только молчать или кричать! Так за что ж ругать его?  Не даем же мы первокласснику и восьмикласснику одинаковую задачку по математике,  так и здесь:  дети находятся на разном уровне самостоятельности, и требования к ним должны быть разные. А в противном случае мы вынуждены будем всегда подстраиваться под самого неорганизованного ученика и запрещать все всем. То есть ходить строем.Мысль простаОдиннадцать лет ребенок учится в школе. И переходит из одного класса в другой, если выполнил программу по математике, русскому языку.  Такая же программа может быть и «по самостоятельности».Ты научился работать в группе – можешь 20 минут спокойно читать книгу, тихо ходить по классу.  Ура! Ты поднимаешься на одну ступеньку взрослости…Можешь без присмотра взрослого работать в компьютерном классе – еще на одну ступеньку…Можешь работать дома по индивидуальному плану – еще взрослее! И ты получаешь право свободного посещения уроков.Сколько будет таких ступенек? Как будут называться эти «возрастные группы»? Какие права получает ученик, «взрослея» на один уровень? Конечно, это решать учителю. Может быть, вместе с классом.И последнее «Зачеты за самостоятельность» –  это оружие. И страшно, если это оружие попадет в руки учителя, который будет использовать его в борьбе за дисциплину на уроке. Дело, повторюсь, не в дисциплине,  а в свободе.Эти дни рождения нужны только тому учителю, который не приемлет душой школьную казарму и хочет хоть как-то «дать волю» детям, но понимает, что нельзя просто сказать:  «Дети, вы можете делать что хотите…»   Люди, увы, свободными не рождаются,  а становятся.​Рустам КУРБАТОВ, директор лицея  «Ковчег-ХХI», Красногорск, Московская область