На чтение: ≈ 15 мин.Что бы там ни говорили, но нынешний сумасшедший июнь останется в памяти прежде всего месяцем ставшего теперь уже прошлым чемпионата мира по футболу. О, эти ни с чем не сравнимые страсти, о, эта удивительная игра, рождающая драматические коллизии, – нравственные, человеческие, политические, какие угодно. Футбол давно перестал быть только игрой, став для кого-то еще и образом жизни.
И как раз теперь молодой московский режиссер и продюсер Демьян Сидоренко приступает к работе над десятисерийной игровой картиной “Честная игра”, которая и будет посвящена неизбывной страсти миллионов.
– Демьян, лет 20 назад один известный в прошлом футболист, а позже и тренер, успешно работающий и сегодня, вызвал многочисленные иронические улыбки, попытавшись ввести в обиход выражение “искренний футбол”. В профессиональной среде, во всяком случае, подобный призыв был воспринят достаточно скептически. Собираясь снимать сериал “Честная игра”, вы не опасаетесь подобной перспективы?
– Я даже не предполагаю, а знаю, что так и будет, но отношусь к этому спокойно, потому что наше кино не для футбольной или околофутбольной номенклатуры, оно адресуется даже не футболистам, хотя по логике должно быть так. И все же те, к кому мы хотим обратиться в первую очередь, – это молодые ребята, да и не только они, все, кто, посмотрев, предположим, не самые лучшие “Улицы разбитых фонарей”, все же теперь знают, что в милиции есть и такие люди, как Ларин, есть нормальные люди. Наш сериал не собирается отражать жизнь во всех ее проявлениях, это и невозможно, если говорить о такой сложной вещи, как взаимоотношения с футболом. Скорее хочется поговорить о том, каким в идеале мы хотим видеть футбол.
– Создание этого сериала вы связываете с именем человека, которого хорошо знают все, которого без натяжек можно назвать рыцарем футбола, потому что он олицетворяет в себе все то, за что мы любим этот спорт. Имею в виду знаменитого когда-то атакующего спартаковского защитника Евгения Ловчева, которого признали однажды лучшим футболистом сезона, под руководством которого мини-футбольный “Спартак” добился сегодня внушительных успехов и чемпионских медалей в российском чемпионате. Как Ловчев появился в вашем проекте?
– Евгений Серафимович появился в этой истории еще в… 1980 году. А если быть откровенным до конца, то он как раз тот человек, благодаря которому возникла сама идея этого проекта. Причем без его непосредственного участия, а по той банальной причине, что мы с Ловчевым оказались соседями по дому, а его сын с мальчишества стал моим лучшим другом. Мы ровесники, учились в одной школе, проводили вместе много времени, немало безобразничали, и Евгения Серафимовича я наблюдал не только в телевизионной картинке, не только дающим интервью, но и просто в жизни. И, наверное, желание говорить о честном футболе возникло еще и потому, что я постоянно видел перед собою честного футболиста. Человека, разумеется, непростого, с неоднозначной судьбой, со сложностями, но, если внимательно проследить его путь, то обнаружишь, что ему всегда сопутствовала удача. И одной из ее составляющих, мне кажется, была как раз честность. Перед делом, перед игрой, в которой он не играл, а просто жил.
– Для вас, насколько я понимаю, футбол никогда не был главным увлечением. Более того, две ваши предыдущие работы в кино – “Астерий” и еще не вышедший пока “Свой” – вообще не имеют отношения ни к спорту, ни к футболу. Насколько будущая работа будет перекликаться с тем, что делали в кино до этого?
– С точки зрения тех социальных проблем, о которых мы говорили в предыдущих картинах, в “Честной игре” найти совпадения будет, наверное, трудно. “Астерий” – древняя Греция, “Свой” – современная фантасмагория, теперь – футбол. Но все это, по-моему, объединяет одно: честное, откровенное отношение к людям. Да, мы можем заниматься разными вещами, нас в жизни может интересовать самое разное, идти или не идти за тем призванием, что нам дано, но в своем отношении к делу мы всегда проявляем отношение к жизни.
– Демьян, говоря о себе, вы как-то сказали, что пришли в кино через “черный ход”.
– Все, и правда, началось не сразу. Отец у меня философ, и то, что люди обыкновенно получают в институте, мне досталось в детстве уже за завтраком. Потом я окончил юридический факультет и параллельно изучал психологию в Московском государственном социальном университете. Был первым в России юристом, который защищал в суде честь и достоинство церкви, это был иск против газеты “Культура”.
– Выиграли?
– Выиграл. Я выигрывал практически все дела, за которые брался… Наверное, я должен быть очень благодарен маме с отцом, которые помогли мне выработать системное мышление. Собственно, из-за него я юриспруденцию-то, в конце концов, и бросил. Не сложилось… Ушел в бизнес, зарабатывал деньги, много зарабатывал, магазин у меня свой был. А одновременно занимался программами в Центре реабилитации детей и подростков, провел два фестиваля, которые, считаю, могут быть, самым важным из того, что сделал в жизни. Один был спортивным: вместе с пятью командами обычных ребят было еще три – дети, больные церебральным параличом. Правила были для всех одинаковы: никаких и никому поблажек и послаблений. Первое место в футболе заняла как раз команда мальчишек-колясочников. Тут я, правда, немного слукавил, не предупредил никого заранее, что эти ребята – чемпионы мира среди детей-инвалидов. В самый последний день олимпиады, став чемпионами, они, наверное, еще раз смогли убедиться в том, что самое главное на свете заключено вовсе не в физическом совершенстве.
– Все пытаюсь найти в вашем рассказе исходную причину случившегося позже прихода в кино.
– Вероятно, никогда в жизни я бы не пришел в советское кино. Оно казалось мне достаточным, там и так хватало людей, способных, как было принято говорить, дарить прекрасное.
– Получается, что теперь в российское кино может прийти кто угодно, чтобы делать что угодно? А раз всем можно, так почему бы и самому не попробовать? Такая логика?
– Мне кажется, что в жизни любого человека, и тут от возраста не зависит, наступает такой момент, когда вдруг начинаешь ощущать свое призвание. Я пришел в кино именно потому, что обнаружил незанятую нишу, а эта ниша – любовь к стране, в которой живешь, к людям, которые в ней живут. Эта ниша показалась абсолютно незаполненной, и если об этом никто не говорит, почему этого не могу сделать я?
– Вернемся к нашей “Честной игре”. Насколько ситуация, которую вы собираетесь моделировать в своем фильме, будет близка к реальной картине, которая, по-вашему, существует сегодня в футболе?
– Наш главный посыл – именно честная игра. И собираемся мы говорить не об одной конкретной игре, укладывающейся в формат отдельного матча, который длится 90 минут и проходит на поле, где бегают с мячом 22 человека. Нам любопытна сложная система человеческих отношений и ценностей, когда результат игры определяется не столько технической и тактической оснащенностью игроков и тренеров, сколько гармонией, возникающей или не возникающей внутри самой команды. А это ведь не только игроки и тренеры, но и множество других людей, так или иначе связанных с делом: администраторы, менеджеры, доктора, массажисты, семьи, болельщики, наконец. И как все это “работает”, завязанное в большом противоречивом и прекрасном механизме, называемом футболом, остается только представить. Все зависит от взгляда на футбол, здесь важно увидеть, как он меняет характер людей, как работают их души, как он их сплачивает или разобщает. Как раз на это наш сериал и хочет открыть глаза зрителей. Тогда начинаешь понимать сущность игры, самого спорта.
– Не секрет, что у нас, как известно, в трех вещах – медицине, искусстве и футболе – разбираются все без исключения. Готовы по выходе картины к упрекам, что показанное вами не имеет к футболу никакого отношения, что все не так?
– Абсолютно. Но говорить-то мы собираемся не о том, что происходит на поле, больше интересует то, что за кулисами, в раздевалке. А про это как раз известно немногим. Все знают, что такое тренировка, но единицы – как они проходят на уровне крупных профессиональных соревнований. Сам футбол мы покажем на экране всего пару раз за те десять серий, что сейчас планируется снять. Нам больше хочется рассказать о нем, показывая лица игроков, тренеров, болельщиков, стражей порядка. Нередко эти крупные планы значительно интереснее самого матча. И только последняя минута игры в одной из серий вернет внимание зрителей на поле. Так смотреть футбол мы еще не привыкли. Кстати, планируем провести во время съемок необычную игру, в которой команда мини-футбольного “Спартака”, который тренирует Ловчев, встретится с артистами, которые в нашей картине будут играть футболистов. По сюжету тот клуб, о котором мы рассказываем, будет бороться не за чемпионство, а за выживание в лиге. В том, что артисты профессиональных футболистов не одолеют, можно не сомневаться, предполагаю, что их ожидает оглушительный разгром, а мне как раз и надо, чтобы они на собственной шкуре узнали, что переживаешь, крупно проигрывая. Но то, о чем я сейчас говорю, – будущий сюрприз для Евгения Серафимовича. Надеюсь, он не будет против такого необычного поединка.
– А любовь в вашем кино будет?
– Обязательно, если иметь в виду, что основными зрителями сериалов являются представительницы прекрасного пола. Но дело не только в желании получить высокий зрительский рейтинг. Во-первых, хочется рассказать женщинам о футболе. А во-вторых, они должны знать, что мы понимаем, как в связи с футболом им иногда приходится трудно. Одной из нескольких любовных сюжетных линий в картине будет рассказ о семье, где глава – страстный футбольный болельщик, а его настроение зависит от успехов или провалов любимой команды. И тут хочется отдать должное терпению женщины.
– Как, между прочим, относится к футболу ваша жена?
– Уже начинает интересоваться. Даже проникаться.
– Только что завершился чемпионат мира. Ваши личные ожидания оправдались?
– Я с самого начала предполагал, что время звезд и разделения на откровенно сильных и слабых ушло в прошлое. Сильными оказались почти все. И откровенно слабые – скорее исключение, подтверждающее правило. В этом чемпионате победила команда, у игроков которой в каждом матче глаза горели от первой до последней секунды. Это люди, которые приехали побеждать, и географическая принадлежность, историческое отношение к футболу при этом значения не имеют. Мы уже видели, как на этом чемпионате “пострадало” великое число авторитетов. Думаю, этот турнир стал временем открытий новых подходов к футболу, когда команде звезд пришлось уступить пьедестал команде-звезде.
Алексей АННУШКИН
Выбор читателей
Комментарии