На чтение: ≈ 15 мин.Ее родословная теряется в XV века, и еще до Первой мировой войны Тышкевичам принадлежали огромные замки с башнями и анфиладами залов в Варшаве и Вилянуве, а от бабушки ей досталась библиотека в 17 тысяч томов. Последняя аристократка польского кино, в отличие от некоторых своих соотечественников, старается не порывать добрых отношений с Россией и никогда не отказывается к нам приехать. Так, на кинофоруме «Золотой витязь-2006» актриса приняла из рук Николая Бурляева почетную золотую медаль имени Сергея Бондарчука «За выдающийся вклад в кинематограф», а в мае этого года побывала на фестивале «Польская весна», который проходит у нас под ее патронажем уже не один год…
– Пани Беата, вас связывает нежная дружба с режиссером Андреем Кончаловским. Когда он издал свои мемуары, то многие женщины, о любовных отношениях с которыми он рассказал, обиделись. У вас такого чувства не возникло?
– У меня большое преимущество перед другими, как вы говорите, обиженными женщинами Кончаловского – я его книгу, слава богу, не читала. Каждый человек по-своему видит жизнь. Одну и ту же историю можно рассказать пристойно, а можно так, что читатели зальются краской. Если я начну с безжалостной откровенностью анализировать поступки Андрона, ему это очень не понравится. Устроит вас такой дипломатичный ответ? Я в жизни ни на кого напрасно не держала обиды. Пусть люди сами обижаются и корят себя за те неприятности, которые мне причиняют.
В своей книге «Не все на продажу» я описала нашу с Андроном историю детально и красиво. В молодости он был потрясающим парнем. Когда 40 лет назад я согласилась сыграть Варвару Лаврецкую в экранизации тургеневского «Дворянского гнезда», Андрон привез меня в подмосковный поселок Николина гора, где у семьи Михалковых-Кончаловских была дача – красивый старый дом с террасой. Лес, река – живописные места. Душой дома была Наталья Петровна – мать Андрона и Никиты, одна из интереснейших женщин, когда-либо мной встреченных. Мы так сблизились, что долгое время я обращалась к ней «мама». Роскошный туалет моей героини в «Дворянском гнезде» украшали настоящие драгоценности, принадлежавшие Наталье Петровне. Потом их украли у Андрона.
Очаровал меня и Сергей Владимирович Михалков, который побил рекорды Гиннесса, написав три гимна. Однажды он взял меня на закрытую меховую фабрику, где специально для советской элиты выделывались соболиные шкурки высочайшего качества. И совершенно неожиданно я стала обладательницей шикарных соболей. Увы, в 1981 году, когда в Польше было введено военное положение, и мне пришлось задержаться в Париже, то чтобы не умереть с голоду, эти шикарные меха я вынуждена была продать.
– Как познакомились с Андреем Тарковским?
– Это случилось тоже на Николиной Горе. До сих пор храню две фотографии. Одну, где Андрон стоит в поле с косой, он подписал: «Дорогой Беате. Если я не смогу снимать кино – я буду косить траву». И, наверное, ничего бы удивительного в этом не было, если бы и Андрей Тарковский не подарил мне фотографию, где он тоже стоит с косой. Я спросила: «Андрей, какой символ ты в это вложил? Почему вы оба так сфотографировались?» В Польше фото в поле с косой – значит, человек уходит в партизаны, вступает в конфронтацию. Мы долго смеялись. В России такого подтекста в фотографии не вкладывают.
– Чем еще запомнилась те дни?
– Удивило, что свой огромный дом Наталья Петровна вела в старинном стиле, держала в ежовых рукавицах и Никиту с Андроном, и каждую их новую жену. Она привечала всех внуков, и все ее снохи были любимыми. В доме постоянно кипел самовар, пили чай. Сама занималась огородом и садом. На Пасху здесь пекли куличи. Комната хозяйки была увешана клетками с поющими птицами. Этот дом притягивал талантливых композиторов, артистов, режиссеров. Утром все шли на реку купаться, весь день проводили на воздухе и лишь вечером, когда становилось прохладно, заходили в дом. Думаю, что в этой жизни на природе – залог физического здоровья и творческого долголетия семьи Михалковых-Кончаловских. На Николиной Горе постоянно проходил марафон блестящих интеллектуальных диспутов, обсуждений сценариев. Для меня это были ценнейшие уроки русского языка. Помню я и вкусные котлеты из молодой капусты, которые готовила Наталья Петровна. Так получилось, что в то время Михалковы не могли купить бойлер для нагрева воды. И я, шикарная польская звезда, в очередной свой приезд тащила из Варшавы в Москву двухсотлитровый бак им в подарок. Выполняла всякие домашние работы – сама выбрала эту роль. И до сих пор их всех очень люблю.
– Вы три раза состояли в браке. Чем для вас была любовь?
– Всем: отчаянием, счастьем, беспомощностью, надеждой. Любовь не только прекрасное, окрыляющее чувство, но и заразный недуг, который, к счастью, проходит. Моя жизнь делится не по годам, а по фильмам, в которых я играла, и историям моей любви. До сих пор бережно храню пачки писем от былых возлюбленных. Многое в моей судьбе значит Анджей Вайда. В 67-м году у нас родилась дочь Каролина, хорошенькая такая и, как мне тогда казалось, неправдоподобно маленькая. Очень скоро выяснилось, что я не была готова к браку. По натуре Анджей – деликатный, тонко чувствующий человек, я была слишком молодой, чтобы это оценить. Через пять лет мы расстались, но до сих пор поддерживаем хорошие отношения. Ведь у нас дочь, а это связывает навсегда.
Мой второй брак с Витеком Ожеховским был случайным, не настоящим и не стоит долгих разговоров. Архитектор Яцек Падлевский, человек, в которого я была романтически влюблена еще в юности – мой третий муж, отец Виктории. Сама я никогда не провоцирую перемен. Но если чувствую, что мой любовный союз выгорел, убегаю! Компромиссов в любви не приемлю. Кстати, я ни разу не венчалась в церкви, потому что не могла присягнуть Богу, что не расстанусь с этим мужем до самой смерти. Не стоит делать из Бога идиота.
– Дочери пошли по вашим стопам в профессии?
– Как сказать. Они обе, несомненно, личности творческие. Но в кино снимаются, как говорится, за компанию с мамой. Актерство – профессия неблагодарная, ей должен сопутствовать постоянный успех, а это редкость. Поэтому у моих дочерей несколько другая жизнь. Старшая Каролина получила высшее юридическое образование, но от престижной сейчас профессии отказалась, уединилась в свое имение в 140 километрах от Варшавы, где разводит всякую живность: коз, индюков, кур, уток. Есть кавказские овчарки и роскошные коты-мейнкуны – очень редкая порода диких котов с огромными головами. Любит своих испанских коней луизитанской породы, которые умеют танцевать под музыку. У местных ребятишек особой популярностью пользуются ее прирученный волк и обезьяны.
Младшая дочь Виктория свою судьбу связала с искусством. Недавно издала книгу об известных женщинах и их дочерях.
– А Беата Тышкевич попала в эту книгу?
– Ну, сами посудите: когда у тебя такая мать, и ты часто болтаешь с ней на кухне, то весь материал для книги у тебя под рукой…
– Если любите бывать на кухне, значит, вы хозяйственная женщина?
– Я всегда любила заниматься домом, но не имела на это времени и сил, разрываясь между съемками и детьми. В Польше считают: если женщина не умеет готовить, она не женщина. Это одна из форм самореализации и возможности доставить радость близким. Всю жизнь собирала рецепты блюд и сейчас собираюсь написать «Кулинарную книгу». Интерес к продуктам у меня от мамы, которая готовила самозабвенно, виртуозно. Чему и меня научила. Считаю, что это очень важно: перенять от родителей максимум их знаний о жизни. К тому же, наше с братом детство пришлось на тяжелые военные годы, когда к продуктам относились бережно и благоговейно.
– В последние годы в странах бывшего соцлагеря женщины ринулись в политику, вытесняя на этом поприще мужчин. Как вы относитесь к такой тенденции, и нет ли у вас желания попробовать свои силы в политике?
– Боже упаси. Это не для меня. Я пишу статьи в одном еженедельнике. И вот однажды я задалась вопросом: «Должна ли дама заниматься политикой?» Ответ был такой: «Да, должна. Но зачем?» Далее я вступила в дискуссию с одной женщиной-политиком, которая, рассказывая о вручении польской премии «Виктор», перепутала нашего президента Леха Качиньского с известным оперным музыковедом Станиславом Качиньским. Последний настолько эксцентричен, что даже внешне похож на персонажа из какой-нибудь причудливой оперы. Это было бы смешно, если бы не было так трагично. В силу своей чрезмерной эмоциональности женщины часто все путают, они способны извратить до неузнаваемости даже самые обычные вещи.
– Кстати, о политике. Не так давно в России был показан фильм «Солидарность, солидарность», состоящий из нескольких новелл, авторами которых выступили известные польские режиссеры Анджей Вайда, Кшиштоф Занусси… Картина вызвала разноречивые споры…
– Ой, не хотелось бы мне об этом говорить. Ну, постараюсь ответить. На мой взгляд, фильм получился не совсем таким, какой мы все ждали. Почему? Времена Солидарности еще слишком близки и живы в памяти. Четверть века – это не тот срок, чтобы художнику можно было дистанцироваться и на основе реального материала создать достойную вещь. Это проблема многих произведений искусства, основанных на близких по времени исторических событиях. Вот например, недавно сняли картину о поляке Карле Войтыле, более известном под именем Папа Римский Иоанн Павел Второй. Главную роль там удачно сыграл Петр Адамчик. Но поскольку мы хорошо знали реального Папу, то воплощение его образа в кино несколько разочаровало. Получилось как бы два разных человека.
– Как-то на Московской международной книжной ярмарке был представлен ваш альбом фоторабот. Чем вас привлекла карьера фотохудожника?
– Я не считаю себя большим фотографическим мастером. Тем более в наши дни, когда в фотопроизводстве все упрощено. Фотография перестала быть уделом избранных, и сейчас получить качественные снимки можно даже с самой дешевой мыльницей – нужно только проявить художественный вкус и найти интересный объект. Я пристрастилась к фотографированию с рождением старшей дочери. Я очень жалела, что от моего послевоенного детства никаких фотокарточек не сохранилось. Поэтому я твердо решила, что детство моих детей останется на фото как можно подробнее. Потом эта необходимость переросла в увлечение.
– Стрессы в личной жизни, обиды легко переживаете?
– Какие стрессы? Не смешите меня. Такого не бывает. Разве могут меня ввести в стресс мои друзья или партнеры по фильмам? Я дружу только с мужчинами. У пани Беаты разбитого сердца не бывает. По знаку зодиака я Лев – царственное животное. Подобно ему я бываю очень трудолюбива и очень ленива. Одно другого не исключает. Когда у меня приступ трудоспособности, я снимаюсь в сериалах, чтобы заработать немного денег и быть независимой. А когда ленюсь, занимаюсь тем, что по душе: пишу книги, фотографирую. Очень люблю вязание. Это успокаивает. Я уже собрала внушительную коллекцию для детей: свитера, платьица, пальтишки. Хочу открыть свою фирму под названием «Беата Т» и подумываю о магазине.
– И как же все успеваете?
– Секрет прост: я никогда не берусь за ту работу, которая у меня может не получиться. Не люблю испытывать разочарование.
Выбор читателей
Комментарии