Дело чести Дуэли в жизни и в русской литературе

Дуэль пришла в Россию в ХVII веке и завоевала себе заметное место, расцвела, собрала немалую жатву на полях русской культуры и русского воинства.
Первая дуэль на русской земле случилась в 1666 году в Москве, в Немецкой слободе. Участниками ее были иноземцы – англичанин майор Монтгомери и шотландец Патрик Гордон.
Дуэль утвердилась в России как один из первых случаев защитить себя. Сближение лицом к лицу со смертью становится очищающим средством, снимающим с человека оскорбление.
Пройдет каких-то сто лет, и как существенно изменится жизнь русских дворян. Они перестанут таскать друг друга за бороды (царь Петр Первый велит сбрить их), перестанут “матерно лаять” друг друга, а будут говорить по-французски. Они сменят зипуны и кафтаны на европейское платье и поймут, что существует на свете такое понятие, как “личное достоинство”.
Русский дворянин ХVIII – начала ХIХ века жил и действовал под влиянием противоположных регуляторов общественного поведения. Как верноподданный слуга государства, он подчинялся приказу. Идеал, который создает себе дворянская культура, подразумевает утверждение чести как основного законодателя поведения. Где, как не на дуэли, можно было открыто продемонстрировать и личную храбрость, и ревнивое отношение к части, и презрение к смерти? Где, как не на дуэли, можно было настоять на своем праве распоряжаться собственной жизнью?
Сам оскорбленный должен был решить, является ли бесчестие настолько незначительным, что для его снятия достаточно демонстрации бесстрашия – показа готовности к бою (примирение возможно только после вызова и его принятия – принимая вызов, оскорбитель тем самым показывает, что считает противника равным себе и, следовательно, реабилитирует его честь).
Если оскорбление было более серьезным, таким, которое должно быть смыто кровью, дуэль может закончиться ранением. (Чьим – не играет роли, поскольку честь восстанавливается не нанесением ущерба оскорбителю или местью ему, а фактом пролития крови, в том числе и собственной). Наконец, оскорбленный может квалифицировать оскорбление как смертельное, требующее для своего снятия гибели одного из участников ссоры.
В эпоху Александра I вошла в моду “американская” дуэль – самоубийство одного из противников по жребию. Соперники договаривались – вынувший жребий лишает себя жизни.
Часты были случаи, когда один из дуэлянтов, собираясь на поединок, твердо решал не стрелять в противника. Но как только он брал в руки пистолет или шпагу, его намерения резко менялись: такова дьявольская сила оружия, владение им приводит к стихийным действиям.
Споры о поединках возникают из века в век. По форме дуэль служила продолжением и развитием так называемого Суда Божия или судебного поединка, существовавшего уже с VI или с VII века.
Многочисленные эдикты королей о поединках свидетельствуют, что дуэль всегда была тяжким преступлением не только против личности, но и против государственной власти. Этот взгляд подкреплялся назначением все более суровых наказаний: изгнания, штрафы, заточения. Но дуэлянтов это не пугало!
Церковь тоже неустанно выступала против дуэлей, объявляя их порождением дьявола.
Но дуэли продолжались! Во Франции и Италии в ХVI веке приходилось на один год до 1000 дуэлей со смертельным исходом. Почему же дворяне не могли и не хотели отказаться от дуэли?
Дело в том, что в дуэлях участвовало рыцарство, гордое, самолюбивое, выработавшее новое понятие личности, достоинства, благородства, чести. Даже самый храбрый рыцарь был большим трусом перед мнением света, помните: “Что станет говорить княгиня Марья Алексевна!” и дорожил только одним: своей репутацией, положением в обществе.
Дуэльный террор господствовал и угнетал, но под его давлением люди – хотя бы только дворяне, научились уважать друг друга. Вежливость, утонченность в обращении, осторожность к чужому самолюбию, взаимная поддержка – все это черты, которыми славилось рыцарство по заслугам.
В России рыцарства не было. Суд Божий, существовавший у нас, умер в ХVI веке. Термин “честь” скорее понимался как “почет”, привилегия знатности, чиновности, старости. Случалось множество ссор, но они разрешались просто: потасовкой, штрафами, челобитными. Знатным людям это было выгодно: их обидчик обязан был выплачивать им за оскорбление.
Правительство относилось к дуэлям отрицательно. Однако дуэль в России не была пережитком. На то, что поединок представляет собой нововведение, указывала Екатерина II: “Предубеждения, не от предков полученные, но переснятые или наносные чуждые” (“Грамота” от 21 апреля 1787 года). А Николай I о дуэлях высказывался так: “Я ненавижу дуэли; это варварство, на мой взгляд, в них нет ничего рыцарского”. В официальной литературе дуэли преследовались как проявление свободолюбия, вольнодумства.
Рыцарские понятия о чести, а с ними и дуэли, проникали к нам вместе с иноземцами при Петре I, и прежде всего в военную среду. Но поединки Петр I приветствовал сурово, хотя и понимал, что понятие чести необходимо в армии, чтобы армия свои функции выполняла героически.
Со стороны мыслителей-демократов дуэль подвергалась критике как проявление сословного предрассудка. С этой точки зрения дуэль делалась объектом просветительской сатиры или критики. В “Путешествии из Петербурга в Москву” Радищев писал: “…вы твердой имеете дух, и обидою не сочтете, если осел вас улягнет или свинья смрадным до вас коснется рылом…”
“Бывало, хоть чуть-чуть кого-либо по нечаянности зацепит шпагою или шляпою, повредит ли на голове один волосочек, погнет ли на плече сукно, так милости просим в поле… Хворающий зубами даст ли ответ вполголоса, насморк имеющий скажет ли что-нибудь в нос… ни на что не смотрят! Того и гляди, что на эфес шпага!.. Также глух ли кто, близорук ли, но когда, Боже сохрани, не ответствовал или недовидел поклона… статошное ли дело! Тотчас шпаги в руки, шляпа на голову, да и пошла трескотня да рубка!” – писал Страхов в “Переписке Моды”.
По-разному к поединку относились декабристы, но в то же время широко пользовались правом поединка. Так, Е.Н.Оболенский убил на дуэли Свиньина, несколько раз дрался К.Ф.Рылеев, А.И.Якубович слыл бретером. Шумный отклик у современников вызвала дуэль Новосильцева и Чернова, которая приобрела характер политического столкновения между защищавшим честь сестры членом тайного общества и презирающим человеческое достоинство простых людей аристократом. Оба дуэлянта скончались от полученных ран через несколько дней. Северное общество превратило похороны Чернова в первую в России уличную манифестацию.
Дуэль – средство защиты достоинства оскорбленного человека. Дуэль – предрассудок, но честь, которая вынуждена обращаться к ее помощи – не предрассудок. Для возникновения дуэли достаточно было просто оскорбить человека. Оскорблением считались слово, намек, жест, всякий поступок, намеренно вызывающий презрение, неуважение одного лица к другому. Дуэль подразумевала наличие строгого и тщательного исполнения ритуала. Только четкое исполнение установленного порядка отличало поединок от убийства. Но в России не было строго квалифицированной дуэльной системы. Французские кодексы не совсем совпадали с русской дуэльной традицией. Строгость в соблюдении правил достигалась обращением к авторитету знатоков, живых носителей традиции и арбитров в вопросах чести. Такую роль в “Евгении Онегине” Пушкина выполняет Зарецкий.
В дуэлях классик и педант,
Любил методу он из чувства,
И человека растянуть
Он позволял – не как-нибудь,
Но в строгих правилах искусства,
По всем преданьям старины…
Серьезность оскорбления принято было делить на три степени: легкое – слово, намек, жест; среднее – грубое ругательство, издевательство; тяжкое – пощечина, удар, обесчещение жены, дочери.
Когда дуэль была в большом ходу, то каждый старался быть к ней всегда готовым и хорошо знал права и обязанности, возлагаемые этим обычаем на него и на все общество. Чем больше воспитывалось общество, тем и дуэли становились реже.
Дворянин не имел права уклониться от дуэли. И он имел неотъемлемое право на дуэль. Он не имел права вмешивать государство – городские власти – в дуэльные дела, т.е. прибегать к защите закона, запрещающего поединки. Дворянин не имел права опускаться на недворянский уровень поведения. Опускаясь на него, он лишал себя права на уважительное, хотя и враждебное поведение противника, и должен быть подвергнут унизительному обращению – побоям, публичному поношению. Он становился вне законов чести. И не потому, что он вызывал презрение сам по себе, а потому, что он осквернял самое понятие человека чести – истинного дворянина.
Через много лет, добиваясь дуэли с Дантесом и считая, что тот пытается уклониться, Пушкин собирался бить Геккернов на светском приеме – опозорить, как людей вне чести, и заставить драться. Предрассудок чести – этот жестокий эталон появился в послепетровское время. Боярину или дворянину петровского времени в голову не приходило смывать оскорбление кровью на поединке или просто убить или умереть ради чистоты репутации. В этом не было нужды. Государство само регулировало отношения между людьми.
В Уложении царя Алексея Михайловича не говорилось о наказании за дуэль, а провозглашалось вот что: “А буде кто при царском величестве выймет на кого саблю или иное какое оружие и тем оружием кого ранит, и от той раны тот, кого он ранит, умрет, или в те же поры он кого до смерти убьет, и того убийца за то убийство самого казнить смертию.
А хотя буде тот, кого тот убийца ранет, и не умрет, и того убийца по тому же казнить смертию”. Речь идет здесь не о дуэлях в присутствии величества, а о любом вооруженном инциденте. Рубка на саблях в царском пиру никакого отношения к делам чести не имела.
Дуэльная традиция в России – важное историческое явление, без нее невозможно понять историю русского дворянства вообще. История русских дуэлей ХVII-ХVIII веков – это история человеческих трагедий, мучительных смертей, высоких порывов и нравственных падений.
Реформы Петра Первого повлияли не только на общество, но и на порядки в нем. Появление дуэлей в России было частью бурного процесса образования дворянского авангарда. Право на поединок стало для русского дворянина свидетельством его человеческого раскрепощения.
Дуэль давала возможность самому решать – пускай ценой жизни – свою судьбу.
До самого конца ХVIII века в России еще не стрелялись, но рубились и кололись. Это время характеризовалось тем, что если в России на дуэлях дрались иностранцы, то русские занимались похожим делом в основном за границей, где они сами были иностранцами.
Летом 1717 года граф Н.М.Зотов, бывший “дядька” и воспитатель молодого Петра, посланный с молодыми русскими дворянами за границу, сообщал императору в Петербург:
“Маршал д▓Этре призывал меня к себе и выговаривал мне о срамных поступках наших гардемаринов в Тулоне: дерутся между собой… Того ради отобрали у них шпаги”.
В сентябре новое письмо: “Гардемарин Глебов поколол шпагою гардемарина Барятинского и за то под арестом обретается…”
Это первые имена первых русских героев дуэльных историй.

Светлана ДОЦЕНКО
Тоско,
Ленинградская область