На чтение: ≈ 10 мин.Негласной визиткой благословенной Анапы стала та самая белая шляпа, про которую пели в давние 30-е прошлого века. Потому как этот нехитрый головной убор сулит еще незагорелому, только что приехавшему отпускнику безмятежность, покой, и долгожданное пребывание в райском счастливом безделье перед бесконечной грядущей зимой.
В самом людном месте черноморского курорта означенная гулливеровских размеров шляпа возлежит на невысоком постаменте к радости многочисленных отдыхающих, и те с удовольствием запечетлевают себя в ее компании. Вероятно, отдавая дань уважения городу, Арутюн Хачатрян, режиссер, сценарист, президент Международного ереванского кинофестиваля «Золотой абрикос», а ныне еще и член жюри игрового конкурса XXIII «Киношока», постоянно и в любую погоду щеголял в белой, вызывающей зависть соломенной шляпе. На этот раз, впрочем, погода не оказалась к фестивалю благосклонной, традиционный бархатный сезон бархатом не порадовал, однажды случился даже самый настоящий шторм – шквальный ветер ломал деревья, а море вышло из берегов и подтопило набережную.
Открывался «Киношок», как и положено, в Зеленом театре Анапы. Звучали официальные приветствия, благой вестью разнеслось обещание местных властей в самом скором времени выстроить в Анапе фестивальный центр. Публике представили фильмы многочисленных конкурсных программ, а также членов жюри – те пообещали быть строгими, но справедливыми и, надо сказать, слово свое сдержали. Порхало по сцене новое поколение барышень из хреографического ансамбля «Айседора», разливались задорные кубанские казачьи песни, и в лучах прожекторов слепили клинки, высоко взметнувшиеся над головами танцоров…
А потом на сцену вышел Анатолий Кашепаров, вокалист из первого состава легендарных «Песняров». В немолодом уже человеке не сразу было узнать паренька с длинными льняными волосами, чей голос знала вся страна от Балтики до Сахалина. Но зал сразу откликнулся на первые такты «Белоруссии», вслед за нею зазвенела «Вологда» про письма и резной полисад, и весь Зеленый театр притих и на несколько минут окунулся во время, которому никогда уже не вернуться, в жизнь, которой уже никогда не повториться.
Позже, в течение недели конкурсных просмотров, постоянно искал на экране отзвуки той невозвратимой жизни, старался расслышать эхо канувшего в прошлое времени. Это было тоской не по нему самому, но по тому, что осталось в нем навсегда и называлось искренностью, открытостью, наивной верой в то, что скоро все обязательно изменится, и надо только подождать, потерпеть.
Но экран чаще предлагал другое: жесткость, нередко переходящую в жестокость, многозначительность, которую нынче именуют притчевостью, одетые в новые одежды старые невеселые сюжеты, ничего не добавляющие к тому, что и так хорошо известно, изменившиеся смыслы хорошо знакомых слов и понятий. И подобное кино, сделанное в разных странах на постсоветском пространстве, казалось снятым по одним лекалам, словно все наперебой хотели поделиться друг с другом не хорошими новостями про новую жизнь в новом времени, а проблемами и бедами, от которых голова постоянно идет кругом. Многим фильмам катострофически не хватало счастливых героев, получался один на всех сплошной артхаус. Иногда блистательный, если говорить о получившем Гран-при грузинском «Кукурузном острове» Георгия Овашвили, иногда назойливо тягостный.
И вдруг – пронзительная голубизна якутского летнего неба в десятиминутке «Ийэ кут» режиссера Прокопия Ноговицына, густая, по пояс, смесь травы и полевых цветов, и стайка мальчишек из далекого военного времени. Склонившиеся над озерком прозрачной ледяной воды или бегущие на камеру в попытке обогнать друг дружку, ребята не хотят верить, что где-то идет война, но знают, что их отцы и братья обязательно вернутся, потому что невозможно, неправильно не вернуться туда, где так ярко светит солнце, а высокая трава мешает бежать еще быстрее.
Маленькую героиню литовско-эстонской картины «Лиза, домой» режиссера Оксаны Бурой, названной лучшей в конкурсе короткого метра «Границы шока», тоже никогда не дозваться. До сих пор, хотя смотрел фильм уже во второй раз, не могу понять, какая она – игровая или документальная, настолько в ней живые, достоверные персонажи, органичные в диалогах, застолье, в беспокойстве и небеспокойстве за маленькую Лизу, которую постоянно где-то носит. Конечно, потом ее отчитают, возьмут с нее обещание, что она «больше не будет», хотя все прекрасно понимают, что завтра снова придется звать: «Лиза домой!». А Лиза все рано будет сидеть где-то в полном одиночестве, обхватив колени, следить за тем, как знакомая улитка управляется со своим рожками, слышать, как зовут, но торопиться домой и не подумает. Ее найдут спящей и, не разбудив, на руках принесут домой.
Уже давно замечено, что фильмы, как и люди, могут вступать в диалог, рифмоваться или дискутировать. И тут выбираешь, чью сторону принять. Заметными событиями нынешнего кинолета стали показанные в Анапе картины украинца Мирослава Слабошпицкого «Племя» и россиянина Александра Котта «Испытание». «Племя» приметили в Каннах и наградили за режиссуру в Анапе. «Испытание» стало главным триумфатором последнего «Кинотавра», а на «Киношоке» фильму вручили приз за музыку Алексея Айги. Нет смысла повторяться, говоря о профессиональных и художественных достоинствах этих лент. Но в этом треугольнике есть еще и третья сторона: мы с вами, зрители, то есть. Настоятельно советую всем без исключения смотреть «Испытание», чтобы окунуться в стихию того, что называется первой любовью. Если услышите, что это фильм про испытание атомной бомбы, не верьте – он только про первую любовь, про счастье и несчастье подросткового соперничества за ту, которая самая лучшая на свете. А атомная бомба из совсем другой истории, она только предлагаемое обстоятельство, словом, хотели снять про одно, а получилось про другое. К счастью.
А вот с «Племенем» все сложнее, рекомендовать его к просмотру зрителям, не готовым к подобным испытаниям, я бы не стал. Фильм тоже про молодых, но в нем не то что любовь – вообще нормальные чувства отсутствуют. И смотреть его тяжело, а иной раз просто физически невозможно. И не потому, что идет в мертвой экранной тишине, а от того, что даже попытка чувствовать в «Племени» намеренно карается железной авторской рукой. Кому в науку сделана эта картина догадаться несложно, но властям предержащим кино не указ. И тогда остается уповать только на фестивали, для которых подобные ленты чаще всего и снимаются.
И еще об одном победителе последнего «Киношока». Обычно конкурс «Киномалышок» находится в тени своих взрослых собратьев – игровиков и документалистов, полного или короткого метра. Но на этот раз само название фильма Натальи Галузо обратило на него внимание: в Анапу кинематографисты из Белоруссии привезли «Тимура и команду», и пропустить подобного было нельзя уже хотя бы потому, что он «Посвящается бабушкам и дедушкам всего мира». Конечно, история получилась несколько пасторальной и приглаженной, девочки на экране, как всегда, выглядят прагматичнее и мудрее мальчиков, что всегда неизбежно в фильмах про детей и для детей. Но идея перенести в наше отнюдь не тимурогайдаровское время сюжет, любимый многими поколениями, дорогого стоит. А как вам посвящение?
Фото: afisha.mail.ru; kinopoisk.ru; zorika.by; rarefilmfinder.com
Выбор читателей
Комментарии