Дедушка Крылов

Как-то моя внучка Василина, которая учится в 5‑м классе известной двадцатой тульской школы, вслух читала басню Ивана Андреевича Крылова «Свинья под Дубом». Она столько раз ее повторяла с особым выражением («Нам так сказала учить стихи Светлана Вячеславовна!»), что невольно слова басни стал произносить и я. Подивился современности ее морали: «Невежда так же в ослепленье // Бранит науки и ученье, // И все ученые труды, // Не чувствуя, что он вкушает их плоды».

Появилось желание обратиться к творчеству Крылова, оживить в памяти вехи его большой жизни. Как всегда, помогла в этом любимая газета: нашел в моем архиве статью «Звери мои за меня говорят…» («УГ» №24 от 16 июня 2009 г.). В домашней библиотеке поднял издания трудов Крылова разных лет.
Очень важно, что учебник по литературе предлагает пятиклассникам к чтению и осмыслению не только басни Крылова, но и рассказ о становлении самобытной личности писателя. К Крылову, его творчеству обращали восторженный взор многие его современники – Н.В.Гоголь, В.А.Жуковский, А.С.Пушкин, И.С.Тургенев. В одном из первых своих критических выступлений в печати Пушкин прямо назвал Крылова представителем духа русского народа. Интересно, что Крылов стал одним из первых русских писателей, получивших мировую известность. Басни еще при его жизни были переведены на основные европейские языки. А в Советском Союзе они звучали более чем на пятидесяти языках его народов.
Мое погружение в тему прервала внучка: «А почему говорят «дедушка Крылов»? Ведь не говорят же, например, «дедушка Пушкин». Действительно, его рано стали печатно называть «дедушка Крылов», и мало кто в Петербурге помнил совсем другого Крылова – энергичного и ядовитого, порой весьма неосторожного журналиста.
У него не было семьи – жены, детей и внуков. Став при жизни признанным классиком, благодушный толстяк Крылов, казалось, много заботился о том, чтобы создать о себе мнение как о простаке, который и в светском салоне вел себя по-домашнему: любил хорошо поесть, мог задремать во время глубокомысленного спора и вдруг, очнувшись, сказать к месту какую-нибудь пословицу.
По недоразумению или с умыслом Крылова с его сложными гротескными образами и жесткой сатирой отнесли к детской литературе. Видимо, так удобнее взрослым: правда глаза колет! Пусть лучше забавляет детишек своими баснями о зверушках.
Вместе с тем построенная по драматическим законам басня Крылова теряет четкость дидактической ориентации, не представляя в сюжете положительного героя. Вот это-то и создает, как неоднократно отмечалось в педагогической литературе (как правило, с недоумением), неприспособляемость крыловской басни для целей детского воспитания. Используя басню в качестве нравственной прописи, учитель нередко не находит отклика в наивном восприятии, реагирующем на басенный рассказ не умозрительно (как должно), а эмоционально и, по сути, более точно.