На чтение: ≈ 10 мин.Шестиклассник Слава Горяев никогда не отличался буйным нравом. Дома у них уже несколько лет говорят полушепотом и передвигаются по квартире с особой осторожностью: в проходной комнате их “двушки” лежит больная девяностолетняя прабабушка. Почти каждую ночь – с 3 часов до 5 утра – у нее то давление поднимается, то судороги мучают. Тогда вся семья не спит: вспыхивает свет, громыхает дверь, звенят склянки, шумит вода или приезжает “скорая помощь”. Слава редко высыпается, может, оттого в буйных проделках одноклассников не участвует, ходит с вечно извиняющейся, словно приклеенной улыбкой. Но вот недавно он вернулся из школы с пылающей щекой и покрасневшим глазом.
Случилось невероятное: на уроке русского языка учительница ударила его дневником по лицу так, что задела глаз твердым корешком “главного школьного документа”. Мать Славы побежала к директору. Тот указал ей на порог: “Забирайте сына, куда хотите. Он нашу лучшую преподавательницу назвал дурой. Хихикает вечно, весь класс разлагает”.
Соседи советовали матери обратиться к врачу за экспертизой и потом в суд. Она бы так и сделала, возможно, да тут бабушку парализовало, стало не до Славы.
Что же произошло? По свидетельству ребят, Слава в тот час улыбался не больше, чем всегда, но учительница сделала ему три замечания: “Смех без причины – признак дурачины”. Тему она объясняла сложную – спряжения глаголов, всякие исключения. Славин сосед по парте стал их неприлично рифмовать. Слава повторил частушку погромче и прыснул со смеху. По словам школьников, учительница “подлетела к нему во всю прыть”, крича “Мне надоели твои вечные улыбочки, дебил, давай сюда дневник”. Слава сонно начал вытаскивать из ранца потрепанный дневник, удерживая его одной рукой, другою листал страницы. “Опять издеваешься”, – учительница дернула часть дневника к себе, Слава – оставшуюся часть к себе… Что дальше произошло, не установит сам Шерлок Холмс: звук пощечины и вскрик “дура” раздались одновременно. Учительница уверяет: “Он первый начал”.
Самым страшным мне кажется здесь вот что: потерявшая самообладание учительница – выпускница Санкт-Петербургского педагогического института, специалист высшей категории, хорошо воспитанный, деликатный в быту человек. Мне доводилось раньше беседовать с ней – оставалось ощущение душевного участия, тихого, доброго света. Тревога не отпускала меня, и все же я не решалась поговорить, по долгому опыту зная, какой это стресс для педагога – вмешательство прессы.
Но в один из тех же вечеров на меня обрушились еще два телефонных звонка, затмивших ситуацию с “ненормативным использованием дневника”.
В школе Советского района немолодая учительница математики объявила тщедушному семикласснику, выставив его столбом перед доской:
– Да я за такого урода замуж не пошла бы!
Мальчишка прибежал в лихорадке домой и отказался идти в школу: девочка, в которую он влюблен, смеялась вместе со всеми. Психологи говорят, что такая травма может сказаться на развитии личности и остаться пожизненной.
Меж тем учительница вовсе не исключительный монстр, просто ее юмор перешел в сарказм, в то, что Астафьев называл “плевки в душу ребенка”.
Сам же ребенок – двенадцатилетний Саша из семьи потомственных медиков – так увлечен биологией, что математикой почти не занимается. Все его мысли и время поглощают домашний террариум и оранжерея экзотических растений на окне. Он схлопотал по математике три двойки за одну неделю и получил от учительницы записку к родителям. Увлеченный работой в террариуме, он забыл записку отца (обещание прийти) дома. В классе началось грозное разбирательство.
– Папа придет. Если мне не верите – проверьте. Я предлагаю вам позвонить ему на работу, – оправдывался подросток.
– Ты делаешь мне предложение? – накалилась учительница. – Да я за такого урода…
И в этой ситуации любопытна позиция директора:
– Знаете ли, Саша не такой простой мальчик.
То есть именно поэтому пятидесятилетняя учительница математики называет его уродом и отказывается выходить за него замуж?! Это и есть личностно-ориентированная педагогика, которую школа провозгласила своей технологией в ходе недавней аттестации? Или за этим скрываются чьи-то фрейдистские комплексы?
Следующая история произошла и вовсе в известной школе, куда за опытом эстетического и нравственного воспитания ездят из других районов, как в научно-исследовательскую лабораторию.
…У семиклассницы Тоши трое братьев и сестер. Вырядилась Тоша по весне в новенькие ботинки брата: за зиму его ноги переросли свою обувь. Пришла в своих джинсах и чужих ботинках в школу на урок человековедения. Ввели такое новшество для воспитания гуманности. Методика, естественно, прогрессивная: идти к цели урока от интересов и опыта самого ребенка.
Вот учительница и пошла:
– Тоша, что это на тебе за ботинки? Они же мужские, не так ли?
Тоша залилась краской: стыдно было сказать, что на другие ботинки денег в семье нет.
– Это мода такая, удобно, тепло. Красиво. В “Комсомолке” написано, что в этом году женщины будут носить мужские костюмы, галстуки и жилеты. Вот я и начала с ботинок, – самозабвенно выступала Тоша.
Так начался скандал в классе: учительница сокрушалась по поводу безобразной моды, которая отражает стремление к унисексу, к распространению гомосексуализма. Ярким образчиком такого влияния моды была выставлена Тоша: носит брюки, гоняет во дворе на роликах с мальчишками, стремительна в движениях… Но класс любил веселую, добрую Тошу, начитанную и остроумную, и горой встал за нее. Детская логика заставила их восстать против той морали, которую навязывала им учительница.
– Вы нарушаете права человека, – кричали с задней парты, – “голубые” тоже люди, они создают семьи и усыновляют детей. Вы не имеете права!
Учительница едва не плакала от возмущения, призывая на головы “голубых” и “розовых”, а заодно на главных редакторов СМИ все кары небесные. Она хотела бы выкинуть проклятые ботинки в окно, но тут прозвенел звонок, и группа тинейджеров с криком “да здравствуют голубые” ринулась на улицу.
– Наша учительница, наверное, сектантка, – объявила Тоша дома, но ее мудрая мама, знающая почем фунт лиха, тяжело вздохнула и поделилась своей догадкой с отцом:
– У них такая маленькая зарплата, что они набирают себе по сорок часов, не успевают ни к урокам готовиться, ни почитать что-то новенькое, ни выспаться. Ты представляешь – голодный, невыспавшийся человек, которому и зарплату задерживают, и передышки не дают, озверевший, одичавший от такой жизни… Какой же из него педагог?
Как жаль, что эту мудрую маму не слышат министры и депутаты. Но, может, они хотя бы в газете кое-что прочтут: ведь им же не приходится вести две ставки и по ночам проверять сотню тетрадей. Иначе они бы знали, как быстро и опасно разрушается нервная система учителя, как иссякают его силы в битве за хлеб насущный, как он в конце концов впадает в состояние, при котором видит в учениках – а не в министре – виновника всех своих бед и обид. Теряя лучших своих учителей – опуская их и опустошая, – Россия теряет нравственность.
Галина ФРОЛОВА
Новосибирск
Выбор читателей
Комментарии