На чтение: ≈ 20 мин.В двух публикациях в предыдущих номерах «УГ-М» мы рассказали о том, как было заведено уголовное дело, проведен судебный процесс над директором школы №816 Ольгой Ждановой, которую правоохранительные органы пытались облыжно обвинить во взяточничестве. После того, как дело развалилось, Ольга Викторовна решила добиться моральной и материальной компенсации за перенесенные страдания. Решила и добилась, причем помогли ей не адвокаты, а муж – Михаил Юрьевич, ставший за несколько лет просто профессиональным юристом.
Очередные судебные рассмотрения жалоб Ждановой заканчивались однотипно – отказом в их удовлетворении. Судьи менялись, а решения были похожи друг на друга как близнецы.
Схема – оставлять жалобы без удовлетворения, видимо, была разработана давно и действовала успешно.
Самое интересное было теперь в том, что ответственные лица «динамили» просьбы Ждановой провести служебные проверки и выяснить, кто же виноват в том, что на нее навели напраслину. В одном из судебных заседаний зам. прокурора Фомин сообщил, что одна из проверок проведена. Как рассказывал Михаил Жданов, в деле фигурировала папочка, на которой было написано: «Никулинская межрайонная прокуратура г. Москвы. Материал об отказе в возбуждении уголовного дела по заявлению Ждановой О.В. (по материалу служебной проверки УСБ ГУВД по г. Москве №100/Ж-8) о неправомерных действиях сотрудников ОБЭП УВД по ЗАО г. Москвы. На 44 л. Решение принято: 06.09.2007 г. Ст. следователь Маз А.М.». Надпись – на листочке формата А4, который скрепками был пришит к обложке папки. Когда Жданов удалил скрепки, то увидел истинное название этой папки: «МВД России. Главное управление Внутренних дел по г. Москве. Управление собственной безопасности. Материал служебной проверки №100/Ж-8. Копии жалобы Ждановой О.В. о неправомерных действиях сотрудников УВД по ЗАО г. Москвы. Начато 9 апреля 2007 г. Окончено 27 апреля 2007 г.». В самой папке не было ничего, кроме ксерокопий обращений Ольги Ждановой в Департамент собственной безопасности, переписки между чиновниками МВД и так далее. Материалов самой проверки Никулинской прокуратуры, вроде бы проведенной по заявлениям Ждановой, в папке не было! Между тем эта папка фигурировала на одном из судов и, по словам Жданова, представлял ее не кто иной, как первый заместитель Никулинского районного прокурора Федин. Так и осталось невыясненным: он не читал, не знал или, наоборот, знал, но поступил так, как поступать не должен, выдавая в суде материалы МВД за материалы проверки Никулинской прокуратуры? Но в результате судья Ломтева приняла решение и отказала Ждановой в ее жалобе!
Ольга Викторовна направила в Мосгорсуд кассационную жалобу на то, что суд, признавая проведенную проверку и вынесенные процессуальные решения должностными лицами Никулинской межрайонной прокуратуры по ее заявлениям о преступлениях законными, не истребовал и не изучил материалы этой проверки. Но коллегия МГС оставила решение судьи Ломтевой без изменения, а жалобы Ждановой – без удовлетворения. После этого Жданова направила в Мосгорсуд надзорную жалобу, которая была рассмотрена единолично каким-то судьей в более чем месячный срок и, разумеется, оставлена без удовлетворения!
По совету грамотных людей Ольга Жданова направила в Никулинскую МРП заявление, в котором попросила все же ознакомить ее с материалами проверки по своим заявлениям. Через некоторое время из прокуратуры пришли два ответа, суть которых сводилась к тому, что ее заявления в Никулинской межрайонной прокуратуре не регистрировались, проверка по ним не проводилась. То есть даже тогда, когда эти заявления принимает сам прокурор, делает запись в книге приема посетителей, накладывает визу на заявления вместе со своей личной подписью, никакой проверки по заявлениям не проводится.
Жданова направляет очередную жалобу уже председателю Мосгорсуда – Ольге Егоровой с вопросами, почему ей отказано в удовлетворении жалоб по ее заявлениям и какие материалы были исследованы для вынесения решений судьей Никулинского районного суда Ломтевой, коллегией из трех судей Мосгорсуда, судьей надзорной инстанции Мосгорсуда, если заявления Ольги Викторовны в Никулинской прокуратуре не регистрировались и проверка по ним не проводилась? Ведь материалов-то никаких нет, что же рассматривали суды?
По истечении опять более чем месячного срока (с нарушением УПК РФ) от председателя Мосгорсуда пришел ответ: «Проверив представленные материалы, полагаю, что Ваши доводы, изложенные в надзорной жалобе, являются несостоятельными по следующим основаниям.
Суд 1-й инстанции, рассмотрев Ваши жалобы от 06.06.2007 года и 02.07.2007 года, выслушав доводы Вашего представителя Жданова М.Ю., мнение заместителя прокурора Никулинской межрайонной прокуратуры ЗАО г. Москвы Федина И.А., исследовав представленные суду материалы, вынес постановление в порядке ст. 125 УПК РФ. Ваши доводы о незаконности и необоснованности постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела от 31 января 2007 года и от 01 февраля 2007 года проверялись судом и не подтвердились.
Ваши жалобы рассмотрены судом полно и объективно.
Постановление суда по Вашим жалобам, вынесенное в соответствии со ст. 125 УПК РФ, является законным и обоснованным.
Содержание решения кассационной инстанции не противоречит требованиям УПК РФ, поскольку в кассационном определении надлежаще изложены как доводы Вашей кассационной жалобы, так и ответы на них со ссылкой на исследованные в судебном заседании доказательства.
Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену судебных решений, не допущено.
Таким образом, оснований для возбуждения надзорного производства не имеется.
Из обжалуемого постановления судьи Московского городского суда видно, что приведенные в жалобе доводы проверены и обоснованно признаны несостоятельными.
На основании вышеизложенного Ваша жалоба оставлена без удовлетворения».
Куда же было деваться после такого ответа? Вроде бы некуда, но Жданова все же обратилась в новую структуру, образованную в прокуратуре, – Следственный отдел следственного комитета при прокуратуре Москвы по Никулинскому району с заявлением. В своем заявлении Ольга Викторовна просила сообщить ей:
1. Как были устранены нарушения уголовного дела №368723, установленные в открытом судебном заседании Никулинского суда 23 мая 2007 года, ведь дело было возвращено в прокуратуру для доследования?
2. Какое служебное расследование было проведено по установленному факту фальсификации листа уголовного дела №368723?
3. Какие меры были приняты к лицам, участвовавшим в вышеуказанной фальсификации?
Но Следственный отдел не торопился отвечать на вопрсы педагога. Прождав до января 2008 года и не получив исчерпывающего ответа, Жданова отправляет на имя руководителя отдела С.Курицына новую жалобу и просит ознакомить ее также и с материалами проверки по факту фальсификации материалов ее уголовного дела. В ответ ее пригласили для ознакомления с материалами.
В небольшой папочке были аккуратно подшиты документы: заявление Ждановой, постановление судьи Мальцева, рапорт об обнаружении якобы признаков преступления, составленный следователем следственного отдела Бородиным. Оказался в той папке и еще один оригинальный документ – объяснение старшего следователя Маза, взятое у него 7 июня 2007 г. заместителем прокурора Фединым.
В этом документе содержится объяснение, почему было сфальсифицировано постановление о привлечении Ждановой в качестве обвиняемой. Оказывается, прочитала Жданова в документе, «29.09.2006 г. следователь Маз предъявил ей обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 290 УК РФ, и вручил копию постановления о привлечении в качестве обвиняемой по уголовному делу. До предъявления Ждановой обвинения следователь составил проект постановления о привлечении в качестве обвиняемого. С этим проектом постановления он вошел в кабинет заместителя межрайонного прокурора Абрамова, который исправил в постановлении одно слово в предложении формулы обвинения «…за предоставление в аренду помещения спортивного зала школы» на «предоставление в пользование помещения спортивного зала школы». Неправленый и правленый проекты постановления о привлечении Ждановой О.В. в качестве обвиняемой лежали в служебном кабинете на рабочем столе Маза. 29.09. 2006 г. примерно в 15 часов 30 минут Ждановой было предъявлено обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 290 УК РФ, с которым она была ознакомлена под роспись. После этого на стадии допроса ее в качестве обвиняемой Жданова от дачи показаний отказалась, воспользовавшись правом, предусмотренным ст. 51 Конституции РФ. После этого следователь Маз вручил ей одну из копий постановления о привлечении в качестве обвиняемой, которые лежали у него на столе. То, что он вручил ей не правленную заместителем межрайонного прокурора копию постановления о привлечении в качестве обвиняемого, он якобы не знал. И оказалось, что Ждановой он вручил экземпляр постановления о привлечении в качестве обвиняемой, содержащий слово «аренда», и, не проверив текст постановления, заверил его (постановление) печатью Никулинской МРП «Для пакетов» и своей подписью. В дело же был якобы подшит экземпляр, содержащий слово «пользование»».
Просто детективная история, над которой можно было бы еще и посмеяться, если бы она не была напрямую связана с судьбой педагога, его репутацией и честным именем. А Маз остался честным и непорочным. Следователь Бородин, анализируя материал проверки и учитывая отсутствие объективных данных, подтверждающих противоправность действий Маза, пришел к выводу об отсутствии в его действиях состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 303 УК РФ, то есть фальсификации доказательств по уголовному делу о тяжком преступлении. Да и сам Маз посчитал, что никакой фальсификации доказательств и документов по уголовному делу не совершал, а просто допустил «техническую ошибку во время вручения Ждановой копии постановления о привлечении в качестве обвиняемой». Но ведь есть видеозапись, выполненная адвокатом Ежовым 29 января 2007 года, на которой видно, что за столом сидит Жданова, перед ней лежит ее прошитое уголовное дело, в котором есть постановление, материалы у Ждановой изымаются. Маз требует, чтобы она подписала протокол об окончании ознакомления с материалами своего дела, хотя та прочитала только малую часть. В результате в присутствии понятых, также запечатленных на видео, составляется некий акт об отказе обвиняемой в подписании протокола по ст. 217 УКП РФ. Позднее в уголовное дело будет подшит и этот документ, в котором нет подписей ни обвиняемой, ни ее адвоката, но имеется запись: «Ознакомилась полностью. От подписи отказалась. Ждановой О.В. вручены копии материалов ее уголовного дела». Следует напомнить, что каждую страницу той копии лично заверил своей подписью ст. следователь Маз. Добиться его наказания в результате Ждановым не удалось. А это значит, что такая история может случиться и с другими людьми. Но оставалась еще одна возможность добиться правды – решения о реабилитации.
Перед написанием заявления в Никулинский районный суд супруги Ждановы скрупулезно подсчитали все свои материальные затраты: денежные расходы на адвокатов, почтовую переписку, писчую бумагу, картриджи. Из-за привлечения к уголовной ответственности с директора была снята персональная надбавка на целый учебный год. Заявление попадает на рассмотрение уже известной судье Ломтевой, которая на первом же (предварительном) слушании, ничего не объяснив, возвратила все экземпляры заявления с прилагаемыми копиями документов, отказавшись рассматривать заявление. Оказывается, надо было идти по пути гражданского процесса. На этот раз Ждановы обратились в Зюзинский районный суд, где их дело должна рассматривать судья Соленая, но вместо этого его начинают передавать то одному судье, то другому. Каждый явно пытался перекинуть другому – видимо, уж очень необычным оказалось это дело, когда государство должно возместить ущерб честному человеку. В судебных заседаниях выясняется, что ответчик – Никулинская межрайонная прокуратура ЗАО и казначейство ЗАО не те субъекты, с которых необходимо взыскивать ущерб. Наконец-то ответчик определился – прокуратура Москвы и Министерство финансов РФ. За честь мундира этих структур сражалась прокурор Мелехова, которая что только не предпринимала: пыталась сбить с толку Михаила Жданова, представлявшего интересы жены, предлагала отказаться от ее исковых требований или изменить их. Судьи же были разные, но вели себя одинаково. Скажем, судья Перова попросила представить письменное причинно-следственное обоснование указанных затрат, посчитав, что написание многочисленных письменных обращений в разные инстанции якобы было прихотью Ждановой, ничего этого не надо было делать – следствие во всем разобралось бы! Судья Рубцова после нескольких заседаний 6 марта 2009 года все же приняла решение взыскать солидарно с Прокуратуры Москвы и Министерства финансов РФ в пользу Ждановой 103372 рубля 40 копеек, уменьшив требуемую сумму на 39952 рубля 92 копейки. Но и на это решение обе стороны – Жданова и прокуратура – написали кассационные жалобы. Жданова считала, что сумма компенсации мала, прокуратура – что велика.
26 мая 2009 года определением коллегии судей МГС решение судьи Рубцовой было отменено, а дело направлено снова в Зюзинский суд на новое рассмотрение в ином составе. Главной ошибкой судьи Рубцовой коллегия посчитала то, что она предложила взыскать в пользу Ждановой материальный ущерб с Министерства финансов РФ из средств Федерального казначейства РФ, в то время как «согласно п. 3 ст. 158 Бюджетного кодекса РФ в суде от имени казны Российской Федерации по искам о возмещении вреда… по ведомственной принадлежности выступает главный распорядитель средств федерального бюджета, которым является Министерство финансов РФ».
Теперь дело рассматривала судья Белоусова, которая решила в пользу Ждановой взыскать с казны Российской Федерации в лице Министерства финансов Российской Федерации 173911 рублей 20 копеек. При этом размер морального вреда составил лишь 15000 рублей. Вот какова оказалась цена потраченного здоровья, нервов, слез, унижения и подорванной репутации честного человека! Кассационную жалобу прокуратуры коллегия судей МГС не удовлетворила и оставила решение Зюзинского суда без изменения. Это была победа справедливости и закона. Остается лишь один маленький вопрос: а что же происходило в течение нескольких лет и кто все же должен ответить за происшедшее? Но есть и оптимистический факт: если бороться, то можно отстоять свое доброе имя. Борьбу за честное имя других педагогов мы вели и будем вести всегда.
Выбор читателей
Комментарии