Дальневосточные “соколята”

Несколько лет назад довелось побывать на побережье Татарского пролива, в городе, с названием напоминающем о прошлом, – Советская Гавань. На тихой улице оказался свидетелем удручающей картины: двое неряшливых, чумазых малолеток, в замызганных обносках рылись в мусорных баках. Судя по всему, более содержательного и полезного занятия в часы досуга не нашлось.
Увы, картина для сегодняшней России типичная. Конечно, невзгоды, трудности можно со временем одолеть. Но каким за то время, пока мы будем их одолевать, станет подрастающее поколение, кем вырастут роющиеся в мусорных баках малолетки, если уже сегодня, сейчас не найти им разумного и полезного дела? Да только найдется ли среди нас – слишком занятых “одолением” невзгод взрослых – тот, кто презрев личное, сможет взяться за гуж нелегкой работы с подростками, увлечь их разумным и полезным делом?..

Прошло немало времени, и около года назад мне вновь довелось оказаться на Дальнем Востоке и убедиться: нашлись! В хабаровском краевом комитете по делам молодежи услышал о межрайонном подростковом авиационном клубе в Советской Гавани, прочно удерживающем в крае призовые места по военно-патриотическому воспитанию. Вспомнив о тех совгаванских сорванцах у мусорных баков, решил побывать там.
…Аэродром – место расположения штаба клуба – дышал теплым маревом нагретой бетонки. Летнее солнце, не столь щедрое в этих суровых краях, в тот день расстаралось на славу. И казалось, отблесками его лучей искрились задорные взгляды ребятишек, из-за навьюченных парашютов чем-то похожих на маленьких слонят. Они сгрудились вокруг коренастого мужчины.
– Сначала осмотритесь в воздухе, – услышал я обрывки разговора, – найдите наземный ориентир, а только потом начинайте управлять парашютом.
Улучив момент подошел к руководителю.
– Шибереков Геннадий, руководитель межрайонного клуба, – представился он. Рукопожатие энергичное, крепкое. Взгляд пронизан дружелюбным вниманием. Почему-то сразу возникло ощущение: “Да, за таким детвора потянется, пойдет куда угодно”.
– Извините, у нас инструктаж перед прыжками, времени в обрез. А хотите, с нами в самолет? Сами все увидите, там и поговорим.
Признаться, столь резкого поворота событий не ожидал. Но два десятка детских глаз с нетерпением смотрели на меня, и я понял, что тянуть с ответом – значит разорвать тонюсенькую нить установившегося было взаимопонимания. Не успел открыть рот для утвердительного ответа, как Геннадий, словно отрезал:
– Вот и договорились, – и скомандовал. – А теперь все быстро в самолет!
Мальчишки и девчонки, шустро похватав цветастые пластиковые каски, на ходу выстроились в цепочку, и вперевалку побежали к АН-2.
Трудяга-биплан с деловитым стрекотанием оторвался от земли, унося ребятню ввысь, подальше от мелочной земной суеты, заплеванных подворотен, хулиганских “разборок”… И вот уже в бездонной сини небесными лилиями распахнулись и поплыли купола.
Признаюсь, спокойного, размеренного разговора с Шиберековым во время моих посещений клуба так и не получилось. Были пятиминутные, импульсные обмены фразами, из них да обильных личных впечатлений складывалась объемная картина истории становления клуба и его дня сегодняшнего.
Тяга к организаторской работе у Геннадия была еще до службы в армии, а стойкий сибирский характер помогал преодолевать трудности. Вехи биографии: педучилище, в армии – школа младших авиационных специалистов, первая должность – инструктор парашютно-десантной подготовки. Послужив, понял, что знаний для такой должности маловато. Следующая ступень – школа прапорщиков. Затем служба в истребительном авиаполку на должности “главного парашютиста”, как именовали его сослуживцы.
Напряженные полковые будни, как известно, скупы на свободное время, но Шибереков уже тогда начал сплачивать вокруг себя гарнизонную детвору. Ребятишки знакомились с авиационной техникой, парашютом, учились выживанию в экстремальных ситуациях. В 1988-89 гг. с местным ДОСААФом организовали секцию, провели первые парашютные прыжки.
И все бы ничего, но смена политических устоев в 90-х годах больно ударила по армейским низам. В полку началось сокращение, а затем и полное расформирование. Дальше – больше. Острым дефицитом в районе стало топливо. Работу секции пришлось приостановить на неопределенный срок. Геннадию, чтобы прокормить семью, пришлось браться за любую работу. Подвернулось “хлебное”, “сытное” место в… ресторане. Но, чуть поработав, понял: не по нему все это. Неизбежные моральные издержки ресторанного быта претили молодому военному пенсионеру.
О местных ребятишках, слоняющихся без дела, он не мог вспоминать без тревоги. Как-то, собравшись с ребятами-энтузиастами, бывшими его подопечными, попытался возобновить работу секции. Начались самые тяжелые, но одновременно и радостные будни возрождения клуба. Пришлось пройти не один десяток чиновничьих кабинетов, уговаривать, убеждать высокое руководство районов и края в том, что подросткам крайне необходимы внимание и забота.
Шибереков предлагал простой выход – собрать подростков под крышу объединения или клуба, официально зарегистрировать его в органах власти, выделить бюджетную строку для становления и развития. В принципе идея не нова, но ей нужен был ход. Нашлись в краевой и районной администрациях, комитетах по делам молодежи понимающие люди, пошли навстречу.
А клуб не стал ждать, пока раскрутится государственное “колесо”, начал принимать детей. В основном это ребята, живущие без родителей, из “трудных”, неполных семей. Первое время работали на общественных началах. Свои сбережения в клубную казну несли и руководитель, и активисты, иногда ребятам помогали и местные спонсоры.
Расформированный раннее авиаполк к августу 1994 г. должен был сдать все свои технические помещения и взлетно-посадочную полосу. Шибереков и его команда сделали, казалось бы, невозможное – стали правопреемниками военных летчиков. И 1 августа ребятишки получили официальную документацию на право существования и символический ключ от аэродрома.
И начались усиленные тренировки, а уже в сентябре – первые прыжки. Клуб, тогда еще в виде парашютной секции заработал вовсю.
Поначалу не хватало специалистов – от поваров, водителей до летчиков и механиков. Первые полеты на арендованном самолете, загодя пройдя соответствующую подготовку и получив допуск на право управления АН-2, выполнял сам Геннадий Шибереков.
Через некоторое время в клубе появились первые разрядники. Естественный отбор мальчишек и девчонок в клуб проводило само небо. Принцип руководства был таков: попробуй себя в воздухе. Если желание дружить с куполом не пропало после первых прыжков, готов к дальнейшим тренировкам в небе – твое место здесь.
Клуб в рекламе не нуждался. В прыжковые дни расцвеченные купола на небе было видно за десятки километров. Малолетних парашютистов узнавали, среди ровесников их авторитет был непререкаем. На аэродром стали приходить, проситься в клуб девяти-десятилетние малыши. Перед Геннадием Шиберековым встал вопрос: что с ними делать? К тому же, и среди ребят постарше оказывались те, кому не дано было жить небом. Что ж им – от ворот поворот?..
Шибереков и его сподвижники решили организовать детский летний лагерь, в котором подростки смогли бы заниматься начальной военной подготовкой, спортом, морским делом, благо, географические условия благоприятствуют.
Одно из пустующих зданий военных моряков совгаванского района базирования Тихоокеанского флота клубу Шиберекова отдали без особых проволочек. “Дело ведь благое”, – рассудили военные начальники, подписывая необходимые бумаги.
В двухэтажном особняке ребята своими силами оборудовали спальные помещения, столовую с кухней. Рядом, в лесу, соорудили полосу препятствий, спортивный городок.
Лагерные сборы группы “Сокол”, распределенной по нескольким взводам, стали разнопрофильными. В одном взводе упор делали на авиационный аспект, в другом – туризм, выживание и служебное собаководство. В третьем – большую часть учебного времени сориентировали на морскую тематику.
Если материальная часть для юных парашютистов имелась в избытке, то юнги поначалу ограничивались экскурсиями на одну из близлежащих баз Тихоокеанского флота, где на боевых кораблях основательно штудировали азы морского дела. На шлюпках совершили первые выходы в море, учились вязать узлы, знакомились с основами судовождения.
Видимо, серьезность и целеустремленность ребят подвигла военное руководство передать клубу списанный катер вспомогательного назначения. С запчастями и восстановлением помогли местный ремонтный завод и военно-морская база поселка Заветы Ильича. На “оживление” судна, его покраску ушло около месяца. А затем свою вахту юные моряки отрабатывали уже в море.
Геннадий Шибереков, расширяя спектр деятельности клуба, понимал, что для полноценной работы нужны люди, знающие психологию детей, воспитатели по убеждению, по состоянию души, а не только по образованию. Среди “ветеранов” первого набора он приметил нескольких ребят, по его мнению, способных стать лидерами. И когда образовывалась группа “Сокол”, вопрос о поиске старших детских команд отпал сам собой. Так появились командиры взводов – молодая семейная пара Александр и Елена Рябковы, чуть позже на должность преподавателя-инструктора пришла выпускница Хабаровского института культуры Елена Верещенская.
Жесткий распорядок дня и дисциплина не всем приходились по нраву. С некоторыми приходилось расставаться задолго до окончания смены. Бывали случаи, когда родители исключенного из лагеря отпрыска приходили с просьбами о восстановлении своего чада в клубе. Другие же дети так прикипали душой к коллективу, к тому, что в нем ежедневно происходило, что по окончании смены сами не хотели возвращаться домой. В летние месяцы клуб работал, как “стационар”, а когда начиналась школьная учеба – в часы, удобные для детей.
Многим шиберековцам, так они сами себя называли, клуб помог выбрать верную дорогу в жизни. Воспитанник подросткового объединения Евгений Мельничук окончил военное училище, служит офицером. Его брат Денис направился в пограничный институт. Николай Медведев после летно-технического училища служит в ВВС. В спецназе воздушно-десантных войск служил Саша Карезин. Отзывы о нем – только хвалебные. Многие ребята спустя годы, повзрослев, признавались, что стойкий характер, готовность к преодолению трудностей сформировал в них клуб и его руководитель. Но это эмоции, а вот красноречивые цифры.
За год лагерные сборы прошли около четырех тысяч детей, причем многие из них – по четыре, а то и более раз. Одних только “перворазников” (так в клубе называют тех, кто совершил свой первый в жизни прыжок с парашютом) насчитывалось более 1300! А если общее число совершенных детворой за всю историю клуба прыжков, то оно перевалило за добрых пять тысяч.
Шиберековцы – частые гости во всех близлежащих воинских частях. Военные считают ребят полноправными членами своих коллективов. Как-то в одной из частей устроили спортивный праздник, пригласив на состязания по прикладным видам спорта и подростков из межрайонного клуба. Ребята показали неплохие результаты, а по некоторым видам спорта даже превзошли солдат срочной службы! На краевых состязаниях среди подростковых клубов совгаванцы тоже не ударили в грязь лицом, завоевав внушительное число призовых мест.
У “соколят” я заприметил мальчугана на вид лет одиннадцати. Он во главе взвода носился по полосе препятствий как угорелый, заражая всех своей энергией.
– Это наш самый молодой парашютист клуба, – сказала мне командир взвода Елена Рябкова, – недавно первым прыжком открыл свой индивидуальный счет.
– Как зовут?
– Андрей Шибереков.
Ну а тех ребят, которых встречал у мусорных контейнеров, случайно увидел в клубе. Вот только узнал не сразу. Возмужавшие, в опрятной, ладно подогнанной полевой форме они с веселым азартом маршировали по бетонным плитам, ловко вскидывая руку к виску в воинском приветствии.
Прозвучала команда, и замерли “соколята”. Не шелохнутся. Лишь лучистые взгляды выдают озорной мальчишечий настрой. Каждому “превзошедшему” нехитрую строевую науку известно это волнующее чувство обретения пружинистой, упругой силы, которая, кажется, вот-вот оторвет тебя от бренной земли, устремив ввысь.
Ну а после строевых занятий трудяга-биплан вновь унес ребятишек подальше от мелочной земной суеты, от заплеванных подворотен, хулиганских “разборок”, бесцельной праздности у мусорных баков в пронизанную солнечными лучами бездонную синь. И вот уже из брезентовых сумок выпорхнули, раскрываясь, бутоны парашютного шелка. Под ними высоко в небесной выси парят “соколята”…

Сергей Балаклеев