Далекое – близкое

Лет двадцать назад люди еще любили писать письма. И друг другу, и в газеты. На дворе были иные времена. Появлялась педагогика сотрудничества, на волне перестройки рождались надежды на изменение школы. Редакционная почта измерялась мешками. Ранним утром мы волокли тяжелые бумажные тюки по пустынному редакционному коридору в отдел писем. Тогда это был самый большой коллектив в редакции. Считалось, что журналист не разовьет в себе такие нужные качества, как внимание к каждой человеческой судьбе, сострадание и не наберется житейской мудрости, если сначала не «перелопатит пуд писем».

«Лопатить» каждому из корреспондентов отдела писем приходилось в день по полста и более писем. Прочесть, вникнуть в суть и решить проблему, как и чем помочь автору. Легкими считались письма, на которых стояла цифра 46. Это был код, под которым скрывались послания с вопросами, претензиями к властям по предоставлению коммунальных услуг и жилья. С ними было все ясно. Если где-то на местах не выполняется правительственное постановление, шли бумагу в инстанцию повыше, в облисполком, к примеру. Там быстро вразумят «забывчивую» местную власть. Действенным было и обращение в профсоюзные органы. А уж если в партийные, то воздадут всем «братьям по серьгам»: кому выговор, кому предупреждение. Естественным считалось, что правда всегда на стороне учителя. И не только по вопросу бесплатных коммунальных услуг и предоставления квартир.

Негласное правило газеты того времени – во всем защищать учителя – свято претворялось в жизнь. А разве могло быть иначе? Критические выпады в адрес педагогов допускались лишь в редких случаях. Для этого должны быть очень веские основания и причины.

Тема, или по-современному код, письма указывала на разнообразие почты, всего насчитывалось 60 тем. В редакцию писали обо всем, самой неприятной и каверзной для сотрудников считалась 55-я. Под этим кодом скрывались письма на личную тему. Хотя и считалось, что у учителя здесь все примерно, как дневник отличницы, но, увы, почта говорила о другом. Как правило, аморальные послания были пространными, на нескольких листах. Но вся эта «клубничка» требовала серьезного рассмотрения, ведь нельзя было не отреагировать на нее. Кстати, копии наших ответов хранились в архиве. И именно на 55-й «погорел» один молодой сотрудник, ситуация была банальная. Сельская жительница жаловалась на «учителку-пигалицу», которая увела мужа. «И чем она его привлекла? – недоумевала разгневанная женщина. – Наверное, чистыми простынями?» Наш прямодушный молодец, прочтя такое, дал дельный совет женщине: мол, заведите и себе такие же. Его совет прочли в горкоме партии, куда он попал из тяжелых рук сельчанки. И «легкомысленного, поощряющего разврат» газетчика уволили с работы. Нашли к тому же в его ответах на письма еще один перл. На вопрос учителя: «Прав ли директор, при всех учениках обозвав меня дураком?» – наш герой ответил так: «Уважаемый имярек! Судя по вашему вопросу, директор прав».

Этот случай долгое время являлся «страшилкой» для всех новичков отдела писем. Хотя с высоты сегодняшних дней у парня просто потрясающее чувство юмора. Но времена не выбирают.

Ныне на дворе другая эпоха. И редакции многих газет объявили, что не вступают в переписку со своими читателями. Что ж, у каждого издания свой имидж.

А «Учительская газета» верна своим традициям. И пусть сегодняшняя почта измеряется уже не мешками, а пачками, но мы со своими читателями состоим в переписке. И эту связь прерывать не собираемся.