На чтение: ≈ 18 мин.Новый год Карелия начала с новым министром образования. Его имя хорошо известно в республике, более того, молва уже не раз «назначала» Александра Селянина министром. Его стремительное восхождение началось после успеха на конкурсе «Учитель года» – кузнице новых лидеров в образовании. С обсуждения этой темы и началась наша беседа.
Досье «УГ»Александру Селянину 42 года. Выпускник ЛГПИ имени А.И. Герцена. Работал в школе приграничной Костомукши учителем истории, через два года стал ее директором. В 1999 году стал победителем республиканского конкурса «Учитель года» и лауреатом российского. Избирался депутатом Законодательного собрания Республики Карелия, был зам. председателя Комитета по образованию, культуре и делам молодежи. В апреле 2006 года назначен председателем Государственного комитета по спорту и делам молодежи Республики Карелия, 25 декабря – министром образования Республики Карелия.
– Александр Александрович, вспоминаю заключительный день республиканского конкурса «Учитель года», когда вы стали победителем. Показывали очень смешной скетч с вашим участием о суете в школе накануне приезда инспекторской проверки из министерства. А сейчас вы сами оказались в такой роли, да не рядового инспектора, а министра. Вы понимаете, как взбудоражены люди, когда к ним прибывает министр?
– О да! В момент конкурса я был директором школы, поэтому хорошо знал, каково это – приезд проверок, комиссий. Но у меня самого в душе никогда не было суеты. Думаю, это состояние – из старых времен, когда приезд руководителя грозил поиском недостатков, наказаниями, а не поддержкой коллектива школы. Был такой период в нашей педагогике. Сейчас ситуация изменилась. Приезд министра – ни в коей степени не проверка, не контроль, для этого есть другие процедуры. Это необходимость обратной связи с самими коллективами, с учителями, для того чтобы прояснить, какие еще решения надо принять, чтобы не ухудшить, а улучшить ситуацию в нашем образовании.
– В одном из ваших первых интервью в ранге министра вы сказали, что не понимаете, как это в школе может быть от трех до пяти заместителей директора и не хватать денег на лампочки…
– Здесь прямое наше вмешательство вряд ли возможно, нужно включать механизмы заинтересованности самих руководителей в эффективном использовании средств. Я имею в виду переход на нормативно-подушевое финансирование. Сейчас ведь почему в некоторых учреждениях избыточное количество административных единиц? Потому что они получают деньги под штаты, которые им согласовывают учредители. Они заинтересованы в дополнительных единицах – под них получат и деньги. А когда будет четко сказано: у вас столько-то детей и вы на год под них получаете определенную сумму, появится естественный регулятор наведения порядка.
– Как вы оцениваете национальный проект «Образование»?
– Придаю ему большое значение. Хотя это не проект, который ставит перед собой определенную цель, а программа мероприятий по финансовой поддержке системы образования. Но он важен как свидетельство того, что государство осознало: оно должно заниматься школой, слишком большое количество людей связано с ней ежедневно. Благодаря нацпроектам строятся вертикали управления, обеспечивающие доведение решения до конкретного получателя бюджетной услуги. Это еще и отстраивание новых механизмов управления как в образовании, так и в здравоохранении.
Нацпроекты напрямую не работают на качество образования, они решают наиболее острые проблемы. Очень правильно, что классным руководителям уделили внимание. Об этом в определенный период забыли практически насовсем.
– Многие директора школ жалуются, что жизнь осложняет кипа бумаг, которые требует нацпроект. С этим возможно что-то сделать?
– Наверное, возможно… Есть два объяснения. Это, конечно же, наша жуткая забюрократизированная система. Количество бумаг так велико потому, что много проверяющих. О второй причине говорит министр Андрей Фурсенко. Когда только начинался нацпроект, образовательная общественность кричала: «Эти деньги не дойдут до учителей, их разворуют!» Таким настроением и спровоцировали все эти проверки, каждая копейка отслеживается… Конечно, эта сторона национального проекта не очень приятная. Но я убежден: это пройдет, мы выстроим оптимальный алгоритм. Однако во всем мире, где есть государственные деньги, есть серьезный контроль и отчетность.
– Удовлетворены ли вы бюджетом образования? Понятно, что средств не хватает, но на что в первую очередь?
– Я бы так не говорил, что не хватает. На основное – заработную плату и учебные расходы – средства уже второй год в республиканском бюджете заложены в полном объеме, ситуация стабильная. На что не хватает? На инвестиции. В инвестиционной программе объектов образования не так много, как хотелось бы. Федеральный бюджет вот уже несколько лет не финансирует строительство, реконструкцию или капитальный ремонт объектов муниципального и регионального уровней. Для того чтобы существенно обновить нашу базу в части основных средств – зданий, сооружений, своих денег, конечно, не хватает. Хотя по чуть-чуть, но мы продвигаемся: каждый год либо строим школу, либо капитально ремонтируем. Процент школ в аварийном состоянии сократился за последние годы с 10 до 2 процентов.
– Родители, общественность заметно больше стали интересоваться образованием. При Министерстве образования и науки России создается общественный совет. Это обнадеживает. Ведь случалось и так. Готовятся решения, которые касаются всех и каждого, а мнением людей даже не интересуются. Будет ли создан такой совет в Карелии?
– Сейчас вырастает, и это меня безумно радует, другое поколение родителей. Обращаются с разными идеями, причем связанными не с финансами, а с содержанием. Новое поколение родителей, получившее образование в советской школе, вынуждено адаптироваться к совершенно другим социально-экономическим условиям, оно чувствует потребность в других подходах к образованию своих детей. Наше Министерство образования провело в последние два года ряд проектов, которые были нацелены на создание управляющих советов – им передавались определенные управленческие полномочия. Мы планируем выйти на один из двух вариантов – либо создание общественного совета при главе Республики Карелия, либо при министерстве с привлечением в него профсоюзов, с которыми мы и так активно взаимодействуем, общественных организаций и родителей.
– Современным Ломоносовым – одаренным детям из глухих поселков и деревень – сегодня пробиться в жизни почти невозможно, стартовый уровень у них по понятным причинам низкий. Считаю огромной ошибкой ликвидацию у нас в Карелии очно-заочной Школьной академии. Она была создана как раз для таких детей, давала шанс приподнять этот уровень. Будет ли что-то сделано для этих детей?
– Это стратегическая задача, которую мы ставим перед собой не только на 2007 год, а, как минимум, на три ближайших года. Раньше шла речь о создании условий для доступности образования и повышения качества – это были отдельные направления. Теперь же мы сформулировали для себя задачу повышения доступности качественного образования. В Петрозаводске 24 процента школ реализуют программы повышенного уровня, а в большинстве районов нет даже одного процента! Наша задача – приблизить возможность качественного образования к ребенку. Необходимо в каждом районе создать школу, которая бы позволяла ребятам получать либо профильное образование, либо образование повышенного уровня. Мы намерены реанимировать идею центральных и магнитных школ, придать им особый статус, утвердить повышенный норматив финансирования, чтобы создать там условия для более качественного образования. В каждой школе создать такие условия невозможно, ни одна самая богатая страна в мире так и не смогла себе этого позволить. А вот приблизить такую школу к ребенку реально. Плюс к этому в центральных школах будем внедрять современные технологии образования. Это могут быть и приезды ребят в центральные школы на какое-то время, и дистанционное консультирование. Школьная академия дала замечательный опыт, мы от него не отказываемся, но все равно это решало проблему частично. Нам бы хотелось подойти к ней системно и как можно большему количеству ребят создать условия для качественного образования. Используя опыт академии, мы намерены проводить в Петрозаводске обучающие семинары. Только что впервые провели зимний лагерь для школьников-программистов из районов.
– Дети все хуже говорят по-русски. Одно из объяснений – в школе мало дискуссий, в ходе которых развивается устная речь.
– Согласен. Когда в школе, где я работал, мы обсуждали, как сформировать у ребенка компетенцию по устной коммуникации, всем коллективом пришли к выводу: ее формирует каждый предмет. Если ребенок на уроке истории не рассказывает, не высказывает свою точку зрения, а только заполняет тесты, то, конечно, у него не будет формироваться эта компетенция. Не сможет учитель словесности на уроках литературы ее сформировать. Но практика общения отсутствует не только в школе, но и в семье. Родителям нужно даже в нашей бурной жизни находить время для разговора с ребенком о том, что он чувствует, что переживает. Интересоваться не только тем, какие у него оценки, сыт он или голоден и сделал ли домашнее задание…
– Александр Александрович, вы сторонник не революции, а эволюции. Но грядущие изменения требуют новых кадров. А молодые неохотно идут в школу…
– Наши учителя работают очень добросовестно, самоотверженно, но они работают так, как считают правильным. Я всегда за приход молодых сил в образование, пусть они и неопытны, и у учеников не так быстро формируют навыки. Но молодежь принесет в систему образования самое главное – новый подход, новое видение того, как нужно общаться с детьми и как их нужно учить.
Большие надежды мы возлагаем на новую отраслевую систему оплаты труда. Критерий стажа мы в нее не закладываем. Предлагаем ввести критерий образования и критерий уровня квалификации. Кстати, молодежь не так активно идет в школу не только потому, что не хочет, но и потому, что мест нет. Если лет 5-6 назад коэффициент нагрузки на учителя в Карелии был 1,7, то есть каждый работал больше, чем на полторы ставки, то к началу этого учебного года – 1,1, то есть фактически каждый учитель работает на ставку. Проблем с кадрами в смысле вакансий практически нет.
Серьезные изменения в переподготовку учителей внес институт повышения квалификации. Если раньше все было четко регламентировано, то теперь мы внедряем модульный принцип, когда учитель сам выбирает, какие блоки, модули ему необходимы для профсовершенствования. Много средств вкладывается в подготовку учителей к работе с информационными технологиями. Здесь ученики часто опережают учителей.
А вообще для меня, как для министра, самая главная проблема на данный момент – руководители образовательных учреждений. От директора школы или училища зависит очень многое. Российским Законом «Об образовании» директорам предоставлены достаточно большая свобода, полномочия. Многие этим не пользуются, и не потому, что им не разрешают их руководители, а потому, что и сами директора не решаются стать настолько самостоятельными, насколько позволяет закон. От управленческих качеств директора сейчас зависит и эффективное использование финансовых средств, и создание безопасных условий для школы, и рациональное использование фонда оплаты труда, чтобы он стимулировал новое качество образования. Инструменты есть, механизмы есть, у многих директоров просто не хватает умения это делать. Поэтому подготовка директорского корпуса – одна из главных задач, которые мы сейчас ставим перед собой. Это острейшая необходимость!
– Вокруг любого руководителя всегда много людей, которые говорят ему приятные слова о том, какой он замечательный, талантливый. И есть те, кто не согласен, критикует за что-то… Очень просто зачислить первых в друзей, а вторых – в противники. Готовы ли вы к этому тяжелейшему испытанию медными трубами? Какую линию поведения изберете?
– Вопрос очень трудный. Я уже проходил это испытание. Директор школы тоже руководитель, вокруг которого есть такие и такие. Я увольнял кого-то, возможно, им казалось, по причине того, что они не построили со мной отношения. Но уже тогда я не позволял себе не то что уволить, но грубо разговаривать с человеком, который критикует мою деятельность. У меня, к счастью, всегда такие в коллективе были. Я ценю тех людей, которые говорят мне правду, указывают на то, что делается с их точки зрения ошибочно. Единственное – должна быть такая форма доведения своего мнения, чтобы руководитель из-за эмоциональной обиды не пропустил содержательную сторону. А вообще я человек необидчивый. Готов выслушивать критику, анализировать ее, чтобы это становилось основанием для принятия решений.
Петрозаводск, Республика Карелия
Выбор читателей
Комментарии