Cтрашная сказка эпохи барокко. Создатели сериала про Салтычиху перестарались с ужасами и забыли о хронологии

Когда речь заходит о российском ХVIII веке, среднестатистический зритель вспоминает разве что «Гардемарины, вперед!». Современные режиссеры ситуацию решили исправить: после того как на экраны вышли аж две версии жизнеописания молодой императрицы Екатерины, режиссер Егор Анашкин задумал показать зрителю ее жестокую современницу – помещицу Дарью Салтыкову, серийную убийцу, замучившую десятки девушек-крепостных. Как принято считать, мучительницей она стала от неразделенной любви. Создатели сериала «Кровавая барыня» эту идею поддержали, правда, объект любви для Дарьи Николаевны придумали новый и прямо-таки дерзкий.

Первая серия картины создана как будто специально, чтобы зрители задумались: а действительно ли они хотят смотреть этот сериал? В несколько минут экранного времени уместилась львиная доля приемов, характерных для ужастиков средней руки: публичная казнь, готически мрачная героиня, выкапывание гроба под покровом ночи, трупы девушек с выколотыми глазами и наглядное, даже слишком, изгнание дьявола из маленькой Даши Ивановой. Сразу подсказка: не любите страшные сказки? Не смотрите!Хотя актрису Юлию Снигирь, коль уж она надевает платье с кринолином, российские зрители привыкли видеть государыней Екатериной (как в сериале «Великая» 2015 года). Но и с этой непростой ролью она справилась отлично. Ступающая задумчиво, глядя перед собой, словно по ковровой дорожке, мучительница и душегубица Дарья Николаевна Салтыкова впечатляет с первых кадров. Здесь и болезненная бледность на фоне черной шевелюры, и временами накатывающее безумие, и вовремя просыпающаяся, хоть и не совсем здоровая, страсть. Если задачей режиссера было вызвать сочувствие зрителя, то это удалось: поневоле сопереживаешь несчастной женщине, унаследовавшей от матери расстройство психики, от мужа – коварных дядюшек, а от отца – привычку никому не доверять.Правда, тех, кто с честью выдержал испытание ужастиком в первой серии, дальше ждет вполне заурядный любовный сериал, в ходе просмотра которого пару раз все же хочется крикнуть: «Не верю!» Тут и любовь с первого танца с будущим императорским фаворитом Сергеем Салтыковым (Петр Рыков), и неожиданно страстная богомолица, охотно бросившаяся в брачную ночь в объятия мужниного брата, и бабка-ворожея, и предсказуемая кровь из порезанной руки на простыне, и крепостные девочки с «типично крестьянскими» именами Аксинья и Фекла, и кокетливая подружка-блондинка княжна Богданова (Ксения Непотребная), которая охотно сплетничает о жизни при дворе.И нарочитое – вплоть до одновременного рождения детей от одного отца! – соперничество с императрицей: блондинка против брюнетки, чувство против долга, не позавидуешь Сергею Салтыкову… Романтично. Вот только снова: «Не верю!» Хоть создатели фильма в титрах честно предупредили, что следовали только духу времени, но все-таки не могла пусть и молоденькая, но умная принцесса Фике (Северия Янушаускайте) позволить хоть кому-то сомневаться, что Павел – сын императора, и прежде всего самому своему любовнику. В этом хладнокровии и был секрет ее благополучного восшествия на престол, на который она не имела права ни по закону, ни по крови. Здесь же Екатерина не только пишет откровенное письмо, но и рассказывает о нем приближенным. И «помилование» (ради покаянной ямы) Салтычихи, которое должно было стать показательным примером для дворян, представлено  как проявление императорской слабости.Сказка. Вплоть до последних пары-тройки серий, в которых режиссеры, кажется, вспомнили, что сказка должна быть страшной.Если десятки трупов крепостных, которые попросту сбрасывают в болото, раз уж батюшка хоронить отказался, действительно отражают реальную картину зверств Дарьи Салтыковой, то вот омолаживающее купание в крови девственниц, к которому сумасшедшая Салтычиха прибегает по совету знахарки ради соблазнения мужчины, уж точно было бы уместнее в неадаптированной сказке братьев Гримм. Равно как и вырезание сердца крепостной девочки, к которой приревновала кучера, тут уж и вовсе мерещатся отсылки к мачехе Белоснежки. Правда, Салтычиха Юлии Снигирь в свете-зеркальце видит не красоту свою и даже не конкуренток, а покойников.Несколько литературных отсылок в сериале заставляют даже улыбнуться. Например, юный сосед на выданье Митрофанушка (Павел Комаров), которого мать стрижет «под горшок» и заставляет учиться, уж точно близкий родственник фонвизинского Недоросля (и ведет себя примерно так же). Девочка-байстрючка Настасья (Анастасия Зенкович), рожденная от крепостной бабы, но выращенная в господском доме и обученная языкам, заставляет вспомнить как минимум о «Бедной Насте», а зрителям пообразованнее навевает мысли об упомянутой в стихах Некрасова крепостной Груше, которая «в барском доме была учена вместе с барышней разным наукам».Правда, образованных зрителей Митрофанушка вряд ли подкупит. Не хватит его, чтобы компенсировать, а мелькнувшее в середине XVIII века креслице эпохи модерн, то и дело отсутствующие парики у дворян екатерининской эпохи и не всегда соответствующие своему времени костюмы. И уж тем более не пойми как перепутанные даты восшествия на престол Екатерины и рождения Павла и проигнорированный факт, что процесс по делу Салтычихи вообще-то длился несколько лет. Но опять же создатели кино честно предупредили: это по мотивам, это не документальный фильм.Очевидно, продемонстрированная в первых сериях сидящая за решеткой мать маленькой Даши (Алена Лисовская) должна служить неким предсказанием – вот именно так будет выглядеть Салтычиха, просидев в покаянной яме тридцать лет и три года. Создатели фильма только уточнили, что она пережила императрицу Екатерину, свою якобы соперницу в любви. Что же произойдет к тому времени – вопрос, да к тому же остающийся для зрителей открытым. Для ответа на него можно заглянуть, например, в «Кладбищенские истории» Григория Чхартишвили, там, как мы помним, автор захотел, чтобы Салтычиха в конце концов раскаялась.