На чтение: ≈ 10 мин.“Как они ко мне относятся?” – такой вопрос волей или неволей задает себе каждый руководитель, каждый педагог. А если не задает – то врет, потому что без рефлексии, ответной реакции невозможна нормальная работа с коллективом. Поэтому если педагог говорит, что для него отношение детей к нему самому стоит на двадцать восьмом месте, а главное в его работе – беззаветная преданность делу, великой цели, это или плохой педагог, или человек, страдающий комплексом неполноценности (который на самом деле является комплексом гиперполноценности).
Все это в полной степени относится и к районным методистам. Я имею в виду не освобожденных работников, резиденция которых – городской (районный, областной) методкабинет, а тех, кто согласился на эту тяжелую и неблагодарную работу на полставки, параллельно с учебной деятельностью в школе. Так вот, господа методисты, вас интересует, что мы о вас думаем?
Да ничего хорошего, потому что нам не угодишь. На вкус и на цвет товарища нет, а руководителя – тем более. Руководитель (а каждый учитель в любом случае в той или иной степени руководитель) не имеет оснований любить свое вышестоящее начальство, деятельность которого, как правило, нарушает его покой, выбивает из колеи. Работаем мы и работаем, как можем и как хотим. И если предупредят, что к нам придет с проверкой наш начальник по предметному направлению, то радоваться этому может лишь узкозаинтересованное лицо. Например, кто защищается на категорию, для кого дать открытый урок для своего методиста – вынужденная мера. Или кто не представляет себе, как можно работать без чуткого руководства сверху. Но таких мазохистов мало.
Мы не любим собираться даже раз в месяц после уроков в какой-нибудь школе, где наш начальник сообщит нам новые установки, проведет какое-нибудь запланированное на год вперед мероприятие и где мы сможем увидеть друг друга. И мы зудим, если наша встреча оказалась короткой и малопродуктивной – стоило переться в такую даль! Но если мероприятие чересчур затянулось, реакция куда более негативная – мы ведь и так после пяти-шести уроков, а тут еще три часа слушать! Поэтому-то на таких собраниях появляется лишь одна пятая часть всего состава предметников района, города – обычно молодые и зеленые, которых их опытные коллеги посылают вместо себя набираться опыта.
Правда, ходят легенды о зверствах отдельных методистов, которые жесточайшим образом отслеживают посещаемость общерайонных мероприятий. “Вы не были у нас в прошлый раз! Почему? Или вы считаете, что мы работаем зря, собираем людей от нечего делать? Или вы и так знаете все наперед? Тогда придется посетить у вас несколько уроков, оценить, так ли это, и действительно ли мы ничего нового вам не сможем сообщить!”. Некоторые изуверы идут на то, чтобы методические встречи организовывались не после уроков в обычные рабочие дни, а в свободную от занятий субботу (в условиях пятидневки это особо изощренный метод работы). И делается это на благо учителя, разумеется, чтобы он смог воспринимать новую информацию на свежую голову. Как говорится, благими намерениями выстлана дорога в ад.
Значит, методисты нужны для проведения в нашу жизнь и работу последних достижений научно-практической мысли. А вы у нас спросили, нужны нам эти мысли и новшества? Мы же на редкость консервативны и замшелы, наш средний возраст не позволяет радостно встречать те новшества, которые ломают годами отработанную и проверенную систему подачи материала. Потому-то чрезмерная инициатива методистов обычно не встречает должного понимания педагогов.
Хотя… Педагоги возмущаются, ругаются, ропщут, но где-то в глубине самосознания понимают, что все это для их же блага. Что иначе они вовсе окуклились бы в своих школах и не видели ничего, кроме того, что под носом. А посещение открытых уроков своих коллег в других школах не только дает повод для размышления о их методах работы, но и просто привносит живительную струю в серую рутинную жизнь.
Но мы понимаем это только задним числом, ругая действительность и вспоминая добрым словом предыдущих методистов, у которых всегда все было лучше. И честнее они были, и умнее, и интереснее. При чем тут честность, скажете вы? А как же тот факт, что все вопросы районных и городских олимпиад сначала попадают в руки методиста, а уж потом, на следующий день, пишутся на доске перед нашими детишками, делегатами от других школ! Но ведь он и сам учитель, у него тоже есть ученики. А ну как выйдет неудобство и его дети покажут самые низкие результаты? Что же получается, учитель руководит методической работой целого района, а у него такие слабые косвенные показатели? Потому-то мы все это понимаем, когда среди пестро-разнообразных олимпиадных работ попадаются вдруг на удивление полные и обоснованные, принадлежащие… сами понимаете кому.
Однажды мне забрезжила возможность стать районным методистом. Был я тогда еще слишком молод и глуп, чтобы сразу понять ее сущность. И только по опросам коллег понял, что эта неблагодарная должность достойна упоминания в энциклопедии застойной эпохи. Потому что за такие деньги ты должен в свободное от основной работы время посещать другие школы, описывать уроки своих коллег, оценивая их соответствие разряду, оформлять характеристики на аттестующихся (а значит, и иногда мотивированно отказывать людям, у которых педстаж больше, чем мой возраст). Кроме того, нужно проводить совещания, приглашая со стороны интересных людей и занимая коллег, когда эти люди по тем или иным причинам не приехали, связываться с музеями, заказывать экскурсии, проводить олимпиады разного уровня. И писать, писать, писать отчеты о работе методобъединения.
Кто же соглашается сунуть голову в это ярмо? Иногда это болезненно инициативные люди, которым тесно в рамках одной школы. Они способны вынуть из вас все жилы, преследуя свои цели, вовсе не обязательно совпадающие с коллективными. Например, якобы приобщить коллег к написанию нового учебника, который выйдет под другой фамилией. Изредка методистами становятся очень добрые и отзывчивые люди, искренне желающие, чтобы всем стало работать лучше. Но любовь в данном случае губит, и они скоро уходят по состоянию здоровья, отчаявшиеся и разбитые. Часто это могут быть нормальные педагоги, которые дают всем понять, что им тоже вовсе не улыбается сидеть допоздна, что-то обсуждая. Поэтому заседания у них проходят молниеносно: быстренько собрались, скоренько услышали последние установки и ценные указания, которые методист вынужден (он не виноват, его самого обязали!) донести до своих коллег, и “если вопросов больше нет, до свидания”. Такие нам приятны, мы с трудом вспоминаем, как их зовут, но ведь “счастлив тот народ, который не знает своего правителя”. Вот только меня теперь на эту удочку не поймать. Ведь в плане профессионального роста методическая работа в городе и районе – как правило, профессиональный тупик: всем не угодишь, требуют со всех сторон, везде крайний, и времени на свои нужды вообще не остается. А будешь заботиться о себе – наживешь врагов как сверху, так и снизу.
Короче, не обижайтесь, дорогие методисты, однако не ждите от нас ни любви, ни уважения. Ведь авторитеты для нас – те, кто уже умер или кто старше всех нас. Сами мы не настолько созрели, чтобы понять вашу пусть даже очень широкую натуру и могучий интеллект. И не надо трогать нас, мы и так задавлены нагрузкой, у нас и в школе свои проблемы, чтобы заниматься всякими там повышениями нашего уровня.
Ярослав САПОГЕВИЧ
Выбор читателей
Комментарии