Чужая азбука

Приказано выжить!

Вспоминайте иногда бедного студента!..

21-летняя Кэти Пирс работает в три смены: днем – в госпитале, вечером – в Макдоналдсе, утром – студенткой университета.

Полтора года назад, вскоре после того как на смену проигравшим консерваторам к власти пришло лейбористское правительство, Британия понесла тяжелую утрату: приказал долго жить незыблемый доселе принцип бесплатного университетского образования. Объявив о намерении ввести ежегодную плату за обучение в размере 1 тысячи фунтов стерлингов (примерно 1650 долл.), правительство Тони Блэра заявило, что этот шаг будет предпринят не от хорошей жизни: университеты Британии находятся на грани финансового кризиса. От платы за обучение были при этом освобождены студенты из самых бедных семей, коими, как правило, являются представители рабочего класса.

Решение правительства было встречено студенческими возгласами: “Позор!”, по стране прокатилась волна студенческих манифестаций. После того как закон вступил в силу, в ряде университетов были образованы комитеты потенциальных “неплательщиков”, упрямо заявивших, что они будут продолжать обучение, не внося непосильного для них оброка. Однако правительство не пошло на уступки, университетам было приказано открыть по мятежникам “огонь”: неплательщиков не допустили к экзаменам, у них были отобраны студенческие удостоверения, иными словами, дальнейший доступ в университетские аудитории был закрыт. Среди тех, перед кем по причине неуплаты был опущен шлагбаум, оказались и шесть студентов прославленного Оксфорда, пестующего интеллектуальную элиту страны.

Не будет преувеличением сказать, что нововведение Блэра было воспринято студенчеством как предательство и как удар ниже пояса, ибо меньше всего подобной подножки ожидали они именно от лейбористов, традиционных поборников бесплатного образования. У всех на памяти был, в частности, достаточно красноречивый инцидент, когда глава находившейся в оппозиции лейбористской партии Джон Смит уволил в 1993 году своего пресс-секретаря Джеффа Рукера, отвечавшего за сусек высшего образования, лишь за то, что бедолага Рукер осмелился предложить введение платы за обучение! Однако то, что не смели рассматривать даже в теории “старые” лейбористы, с задором и отвагой претворили в жизнь так называемые лейбористы “новые”. Свое драконовское нововведение, положившее конец студенческой “масленице”, реформаторы объяснили между тем не чем иным, как благородным устремлением к социальной справедливости, а именно тем, что предыдущая система была непосильным ярмом для наиболее неимущих налогоплательщиков, оплачивавших своими налогами возможность получения высшего образования для деток высшего и среднего классов. Иными словами, негоже, мол, тому, кто по окончании университета получит заведомо более высокий заработок, чем остальные трудящиеся, строить свое благополучие на костях тех, которые университетов не кончали. Между тем многочисленные оппоненты нового закона положили конец лукавым политическим витийствованиям всего лишь одним не нуждающимся в комментариях фактом: студенческий оброк принесет госказне дополнительный миллиард фунтов стерлингов в год – недурная цифра, спору нет!

…Ну а что принес оброк в жизнь самого британского студента? В большинстве случаев – серьезные материальные трудности, в ряде случаев – существование на грани кошмара, во всех случаях – эксперимент на выживание в условиях, приближающихся к экстремальным.

Для того чтобы читатель мог наглядно представить житье британского студента, приведу примерный расклад затрат на “верхнее” обучение. Прежде всего напомню, что студенческих общежитий, в советском понимании этого слова, на Альбионе не существовало никогда в том смысле, чтобы платить за свое койко-место символические копейки. На первом году обучения колледж (университетская система в Великобритании подразумевает принадлежность студента к определенному колледжу) предоставляет своему питомцу комнату с индивидуальными удобствами, за проживание в которой платится примерно 700-900 фунтов (1155-1485$) за первый квартал и чуть меньшую сумму – за последующие полгода. На старших курсах студент переезжает в студенческий домик, представляющий собой общежитие на четверых, что обходится ему лично или его любезным родителям в 700 фунтов за полугодовое проживание плюс к тому в стоимость коммунальных услуг. Разумеется, пропитание является отдельной статьей расходов. Нередко приходится платить студенту и за учебники, так как университетские библиотеки, где они выдаются бесплатно, как правило, не в состоянии обеспечить всех желающих, а стоять в очереди за знаниями себе дороже: экзамены, понятное дело, отлагательств не терпят. Между тем учебные пособия, как и все прочие товары и услуги в Британии, кусают своими ценами с особой жестокостью: 10-15 фунтов за учебник – вынь да положь! Короче, те 22 тысячи фунтов стерлингов, в которые, согласно статистике, фактически влетало получение университетского диплома, и до введения “оброка” были тяжким бременем для многих британцев. Однако различного рода компромиссы и ухищрения, как то: учеба только по месту жительства без затрат на аренду, подработка в выходные и на каникулах, а также пополнение кармана за счет стипендии – делали высшее образование более-менее доступной реальностью. Однако после введения “налога на учебу” маячившая на горизонте перспектива гордо носить студенческую мантию стала предательски удаляться, превращаясь по мере приближения к заветному диплому в иллюзорную фата-моргану. Наконец последним гвоздем, вбитым в крышку гроба высшего образования, стало правительственное решение об отмене стипендий (сохранены нынче лишь “премии” за отличную учебу и небольшие пособия от местных муниципалитетов. – О.Д.): вместо оных учащейся молодежи была предложена так называемая студенческая банковская ссуда. Процент займа – льготный, в отдельных случаях кредит и вовсе беспроцентный, сумма ссуды – до 10 тыс. фунтов – приличная. Чем не соломка, подстилаемая гуманным государством падающему от истощения учащемуся? Однако более половины студентов Британии предпочли, даже падая, “соломку” не подстилать. Ведь расплата за нее наступит – не успеешь оглянуться. По подсчетам экспертов, одолжившийся у государства банковским займом студент покинет университет с долгом примерно в 6 тысяч фунтов стерлингов (~ 10 тыс.$). Должок начнет педантично вычитаться с первых же зарплат дипломированного выпускника, продолжая держать теперь уже работающего молодого специалиста все на том же скудном пайке.

Где же в таком случае для бедного студента выход? Разумеется, в борьбе! Но так как бороться с правительством, как показывает горький опыт, не слишком полезно, британский студент начал героическую борьбу за элементарное физическое выживание.

…20 летняя студентка медицинского факультета Кингстоунского университета Кэти Пирс с некоторых пор ведет “тройную жизнь”. Ярким свидетельством трехличия Кэти являются три униформы, висящие в ее гардеробе: студенческая мантия – раз, полосатая “туника” медсестры – два, наконец, клетчатая рубашка официантки “Макдоналдса” – три. В котором часу Кэти приступает к трудовой деятельности, сказать затруднительно, ибо, по сути, эта деятельность не имеет ни начала, ни конца. В те дни, когда в университете нет лекций, Кэти облачается в полосатое, вешает на шею фонендоскоп и отправляется в госпиталь, где исправно исполняет обязанности медицинской сестры. К 6 часам вечера Кэти переодевается в клетчатое и с лихой синей каскеткой на голове держит путь в ресторан “Макдоналдс”, где она подает посетителям аппетитные чизбургеры. За стойкой “Макдоналдса” Кэти Пирс проводит по 15 часов в неделю плюс все свои выходные. К десяти часам вечера трудовая вахта подходит к концу – начинается учебная. Возвращаясь домой, Кэти садится за конспекты. Следующий в программе – 5-часовой сон, а утром настает черед облачаться в студенческие одежды и вперед, в университет! “Работать в подобном режиме для меня – единственная надежда выжить, – говорит Кэти. – Хотя иногда мне кажется, что я уже дошла до точки самовозгорания. Устаю до такой степени, что подготовка к экзаменам становится просто непосильной. Одному Богу известно, как я вообще умудрилась сдать последнюю сессию! Впрочем, мне еще повезло – я живу у родителей, по соседству с университетом, и мне, стало быть, не приходится платить за жилье. Иначе, где бы я нашла такие деньги?”

В куда худшем положении, чем Кэти, пребывает Дейв Пул, студент Брайтонского университета: “Все, что я имею, – это 60 фунтов в неделю от моей ссуды и стипендии. Из этих денег я должен платить 38 фунтов за аренду жилья и 30 фунтов за проезд в электричке до университета. Работу я найти не могу, и мне приходится в прямом смысле слова нищенствовать и голодать. В таких условиях я скорее всего провалю экзамены. Не считая крошечной стипендии от фонда социального воспомоществования, которую мы можем получить единожды в год, не существует никаких других фондов и организаций, куда мы могли бы обратиться в ситуации полнейшего кризиса”.

Не в лучших условиях пребывают и многие иностранные студенты, прибывшие в Британию постигать премудрости заморского учения. Гэн Куан, 18-летней китаянке, еще только предстоит учеба в Кембридже, где математически необычайно одаренной студентке обещано место. Однако пребывание в престижнейшем Тринити колледже (один из колледжей Кембриджского университета. – О.Д.) предполагает для иностранного студента 14 тысяч фунтов ежегодных затрат. Дома, в Китае, у Гэн Куан осталась одинокая больная мама, которая сама нуждается в материальной помощи, а потому рассчитывать девушке абсолютно не на кого. Чтобы накопить “жировые” финансовые запасы для “зимовки” в Тринити колледж, Мэгги Гэн – так прозвали китаянку ее британские преподаватели – устроилась ночной уборщицей в частной школе для девушек, в той самой школе, где она сама сегодня и учится: за ее выдающиеся успехи Мэгги приняли на учебу на полный пансион. Пять ночей в неделю китайская студентка скребет полы в Брутон скул, собирает мусор и драит до блеска туалеты. За ночную работу будущий математик с Кембриджским дипломом получает 4 фунта в час и откладывает их на свой университетский “черный” день.

Вообще же ночной уборщик – чрезвычайно популярная работа у британских студентов, к счастью, не страдающих ни барскими замашками, ни предрассудками относительно непрестижного труда. Следом за уборщиком в списке студенческих профессий в Британии следуют официанты, бармены ночных клубов, медсестры, няни, обслуживающий персонал бензозаправочных станций, кинотеатров и вокзалов. Однако в последнее время к этим рутинным занятиям прибавился еще один род деятельности, к которому доселе в достопочтенной Британии ее славное студенчество не приобщалось: торговля собственным телом…

Джон (фамилия его по понятным причинам не называется) изучает философию в Лондонском университете. Имеющихся в наличии средств, включающих стипендию, на жизнь Джону решительно не хватает. Однако ссуду в банке он точно так же решительно не берет. “Кому хочется выйти из университета с десятитысячной петлей на шее?” – мудро рассуждает Джон. Где же он добывает свой хлеб? – На панели. Джон с недавнего времени – проститутка. Оставляя душу философии, свое тело он предоставил некоему агентству “Эскорт”, которое нанимает студентов в качестве мальчиков и девочек по вызову, продает их услуги массажным салонам, стриптиз-барам и прочим веселым заведениям. Каждому студенту-проститутке агентство выдает мобильный телефон. Как только раздается звонок, свидетельствующий о наличии ожидающего заказчика, нужно бросить все и стремглав мчаться к клиенту. Таковы условия контракта. Часовой сеанс подобных услуг пополняет студенческий кошелек баснословной суммой порядка 100 – 150 фунтов стерлингов. Конечно, признает Джон, хотелось бы думать об учебе, а не мотаться по клиентам, но что делать, если финансовая ситуация просто отчаянная!

Еще одна студентка по имени Джейн из приморского Братона работает вместе с шестью сокурсницами в массажном салоне. На вопрос, как реагируют клиенты, узнав, что их обслуживает студентка, Джейн отвечает: “Очень хорошо, это даже снимает с них некоторое чувство вины, ведь они понимают, что полученные от них деньги я истрачу на учебу, а не на наркотики”. Агентство “Эскорт” также считает, что студенты – просто идеальная рабочая сила на панели: “Клиентам куда больше нравятся свежие неглупые девушки из университетов, нежели затертые профессионалки!”

…Когда истории о проституции бедствующих британских студентов стали достоянием гласности, общественность испытала легкий шок: об учащихся университетов, выброшенных обстоятельствами на панель, судачили на каждом углу. Однако, посудачив, забыли. Ибо образовательная реформа, составной частью которой стала плата за обучение, затянувшая студенческий поясок до полного удушения, продолжала на всех парах нестись к заветной цели – “созданию университетской системы, честной и приемлемой как для студентов, так и для родителей, как для университетов, так и для бизнеса. Наконец, приемлемой для Британии в целом”. Так во всяком случае, гласит правительственная декларация. Между тем студенты британских университетов, потерпевшие неудачу в своих первых акциях протеста против платного обучения, собирают силы для нового броска – более мощных забастовочных действий в следующем учебном году. Ну а отдельные из тех, которые по своей натуре не бойцы, начинают мало-помалу осваивать “смежные” студенчеству профессии, в том числе пополнять ряды профессиональных жриц любви: хорошие заработки засасывают, мобильный телефон, зовущий к очередному клиенту, звонит без устали, на учебу уже попросту не остается сил, что ж, когда студенту говорят не “учись студент!”, а “борись, студент!”, храм науки начинает потихоньку превращаться в дом терпимости.

Ольга ДМИТРИЕВА

Лондон