…Чтобы не было войны Для бывшей заложницы это не пустые слова

…Ресницы взметнули вверх, открыв красивые серые глаза. Ни одна тучка не набежала на миловидное девичье лицо в обрамлении шикарных рубиновых волос, и не скатилась ни одна слезинка за все время нашей встречи. 16-летняя Танечка Кучерявенко была очень спокойной и даже умиротворенной.
Ничто не выказывало в ней волнения, тревоги – последствий пережитого шока. С двумя подружками, Машей и Наташей, сокурсницами по Московскому учебно-педагогическому колледжу N14, Таня оказалась в числе заложников в театральном центре на Дубровке 23 октября. Маме одной из девочек, учительнице в школе, дали контрамарки на “Норд-Ост”, и в последний момент она вручила их счастливым подружкам. Те побежали на знаменитый мюзикл сразу же после занятий. Все трое чудом остались живы.
“…После третьего звонка мы вошли в зал. Спектакль начинался красиво. Все было ярко – костюмы, свет, декорации. Мы были очарованы. Когда начался антракт, никуда не пошли, сидели на местах. Нам было очень весело, мы смеялись. Я позвонила своему молодому человеку, сказала, что мне очень понравился спектакль. Но у меня почему-то было такое чувство, что пора уходить. Я сказала об этом девочкам. “Сейчас начнется второй акт”, – ответили они, и мы остались.
Летчики на сцене танцевали в военных костюмах, отбивали чечетку, пели песни. И как только сцена закончилась, в зал ввалились люди в форме и в масках. Один вбежал на сцену, сел на корточки и установил вверх автомат, а те, что были в проходах, начали стрелять в потолок. Все это так быстро произошло… Вначале никто ничего не понял, начали хлопать. Мы подумали, что это действующие лица. “Вот здорово! Порохом пахнет, – говорили мы друг другу. – По-настоящему все”. И начали хлопать еще сильнее. Было почему-то очень смешно. Потом включили свет, актеров посадили вниз, и мы уже поняли, что это не часть сценария…
– Вы с девочками осознавали, насколько все это опасно, что захватчики не шутят, что действительно на кон поставлена жизнь?
– Да, осознавали. В четверг ночью началась стрельба на улице и у нас в зале начали стрелять. Мы подумали, что начался штурм. В этот момент очень испугались и… попрощались. Мы говорили, что любим друг друга… Было очень страшно… Я в тот момент думала о своих родных, что, если, не дай Бог, что-то случится, они этого не переживут. Больше всего за папу волновалась, потому что он очень эмоциональный человек. Мама у меня может себя в руках держать, а папа – нет. Я боялась, что он в больницу попадет.
…Чеченцы-мужчины исключительно занимались бомбами, а женщины только следили за нами. У них в одной руке был пистолет, а в другой – граната. Террористки в первый день были в масках, а потом начали их снимать. Это были молодые женщины. Они рассказывали о себе. Среди них находились две сестры, одной 16, другой 18 лет. Женщины-камикадзе были очень злые, намного злее мужчин. Они говорили, что счастливы, что принесут своему народу дар, что вся их семья будет в раю, если они умрут. Я сидела на 11-м месте, а одна из женщин, лет тридцати, – на 16-м – охраняла бомбу. Как-то она достала пяльцы и стала вышивать. Я видела – она вытирала рукой слезы.
– Ты смотрела на этих женщин… Что было в их глазах?
– Они никогда не смотрели прямо, все время отводили взгляд. Но когда я его ловила, глаза были какие-то бездушные, безразличные, холодные, злые.
…Чтобы убить время, мы достали тетрадки с конспектами, начали учить биологию, математику, потом из салфеток, которые нам предусмотрительно раздали, делали оригами – кораблики, зверюшек. Есть не хотелось – настолько было психологически тяжело. В четверг нам кидали коробки с “Рафаэлло” и маленькие шоколадки. За все эти три дня я съела две конфетки и маленький кусочек шоколадки – плитку, грамм 20, мы разделили на шестнадцать человек. И пили мы, только чтобы смочить горло.
– Что вспоминали в те жуткие дни и часы?
– Колледж. Думали о том, что наши девчонки сейчас делают. В пятницу у нас должны были быть соревнования по аэробике, а я с Наташей в команде. Беспокоились, как они без нас выступят. Вспоминалось хорошее, мы старались не думать о плохом. Когда нам было сложно, мы за руки держались. Говорили друг другу, что все будет хорошо. Мы думали, что так просто не умрем, мы – крепкие, выдержим.
– Танечка, какая твоя самая большая мечта?
– Не знаю… – После долгого раздумья: – Чтобы не было войны…

Ирина Каминская