Чтобы “чудик” не “срезал” “микроскоп”

Итак, для широкого обсуждения представлены “Требования к уровню подготовки выпускников” и “Обязательный минимум содержания образования”, которые, как сказано, в дальнейшем явятся “исходной основой создания государственных образовательных стандартов общего среднего образования”. Ясно, что право на самостоятельное существование оба документа смогут получить лишь в том случае, если будет обеспечена их подлинная новизна. Иными словами, если для них будет найдена такая форма, которая не приведет к подмене учебных программ.
Выдвинут совершенно верный тезис: “Лидирующим документом проекта являются требования к уровню подготовки учащихся”. Предпочтение “деятельностного языка” “перечню дидактических единиц” выражает не только суть обоих документов, но и регулирует их отношения с учебными программами, в которых акцент делается как раз на “перечне дидактических единиц”.
Посмотрим теперь, как данный тезис реализуется в тексте документов. На материале такого предмета, как литература.
Вот как представлены в “Обязательном минимуме” рассказы В.М.Шукшина:
Основная школа:
– в русскоязычной школе – “Срезал”, “Микроскоп”;
– в национальной школе – “Обида”, “Миль пардон, мадам!”
Старшая школа:
– в русскоязычной школе – “Чудик”, “Выбираю деревню на жительство”;
– в национальной школе – “Чудик”.
Охотно допускаем, что у составителей документа были какие-то резоны включить в старшую школу “Чудика” и “Выбираю деревню на жительство”, а в основную – “Срезал”, “Микроскоп”, “Обиду” и “Миль пардон, мадам!”. Речь сейчас о другом. Нужна ли в “Обязательном минимуме” подобная степень детализации “дидактических единиц” вообще? Ведь в рассматриваемом документе произведения, предназначенные для изучения, указываются даже конкретнее, чем это делается в некоторых учебных программах по литературе.
И любопытно узнать, как же в этом случае будет обстоять дело с реализацией заявленного тезиса о приоритете документа, в котором изложены требования к уровню подготовки выпускников? За счет чего же этот приоритет будет достигаться?
Несомненно одно: в таком виде “Обязательный минимум” фактически подменит собой учебную программу .
Рассмотрим еще одну конкретную ситуацию. Допустим, нам необходимо составить “Хрестоматию по русской литературе для старших классов национальной школы”. И, согласно ведущей идее курса, которая в данной хрестоматии будет воплощаться, нам позарез нужен рассказ Шукшина “Микроскоп”. Но мы не сможем включить его в хрестоматию! Из-за того, что не можем не включить “Обиду” и “Миль пардон, мадам!”, жестко заданные в “Обязательном минимуме”! К тому же объемы хрестоматии, в которой должна быть отражена вся русская литература ХХ века, строго ограничены. Так что включение в нее целых трех рассказов одного писателя вряд ли кто-нибудь поймет и одобрит.
Короче говоря, “Обязательный минимум” в том случае, если он будет утвержден в своем нынешнем виде, приведет к такому единообразию литературного образования, о котором даже советский чиновник-бюрократ от педагогики мог только мечтать. На наш взгляд, для того чтобы этого не случилось, содержание образования должно задаваться в нем лишь в самом общем виде. Вполне достаточно будет назвать писателя, указать жанр включаемых его произведений, а также – примерное их количество. Дальнейшую же конкретизацию следует считать прерогативой составителей учебных программ.
Например, для старшей школы (русскоязычная школа) форма записи может быть такой:
И.С.Тургенев. Один из романов.
Н.А.Некрасов. Шесть стихотворений и фрагменты из двух поэм.
В.М.Шукшин. Два рассказа.
Следует подчеркнуть, что, высказываясь против инвариантного принципа определения “Обязательного минимума” , мы нисколько не сомневаемся в компетентности его непосредственных составителей. В связи с этим хотелось бы выразить чувство глубочайшего удовлетворения тем обстоятельством, что в документе услышан наконец голос многотысячной рати отечественных словесников, уже который год протестующих против той формы “завершенности” курса литературы основной школы, которая навязывается сторонниками переноса лучших отечественных романов первой половины ХIХ века в десятый класс. Мы также считаем, что для достижения “завершенности” курса средних классов совсем необязательно оставлять миллионы школьников, заканчивающих свое общее образование в девятом классе, без трех недель с “Онегиным”.

Михаил БАБИНСКИЙ,
кандидат педагогических наук, ведущий научный сотрудник Института общеобразовательной школы РАО