Что значит жить достойно

Когда-то эта проблема была темой школьных и молодежных диспутов, газетных дискуссий. Нынче же только такой независимый и бесстрашный человек, как наш коллега Юрий Валерьевич Данилин, может позволить себе посвятить этой теме целую книгу.

Жанр по нынешним временам вполне классический, устоявшийся: книга воспоминаний известного российского журналиста о людях, с кем сводила его профессиональная и человеческая судьба, «Портреты по памяти» («Новая газета», Москва, 2008). Но пояснение в предисловии не случайно: речь «о людях, которые произвели большое впечатление на автора и которым он сам старался следовать в жизни». У Данилина дар «впечатляться» именно теми людьми, которым действительно стоит «стараться следовать в жизни». И это одновременно дар убежденности, что старание это абсолютно естественно и притягательно для его читателей, для всякого нормального человека.

А впечатляет его прежде всего масштаб личности человека, его деятельное и героическое противостояние всяческой пошлости, лжи, невежеству, а то и вовсе нечеловеческим, трагическим условиям жизни, в которых его герои сохраняли и талант свой, и силу духа, и способность нести миру свет, знания, красоту.

Это штучный, тщательный отбор: писатель Владимир Дудинцев, пианистка Вера Лотар-Шевченко, актриса Фаина Раневская, академики Михаил Лаврентьев и Дмитрий Беляев, хирург Михаил Давыдов… Люди высоких мыслей, высоких чувств и поступков. Создающие самим своим существованием подлинные феномены в науке и искусстве. Как создал академик Лаврентьев свой «Город Солнца» – Академгородок в Сибири, первую демократическую республику на территории СССР.

«Михаил Алексеевич, как всякий выдающийся человек и талантливый учитель, конечно же, был идеалистом – создать научное поселение со свойственной истинной науке демократией, обрести новые ценности, которые могли бы формировать другого человека-интеллектуала, просветителя, на этих началах попытаться организовать жизнь – можно, если есть Лаврентьев. Его преемники, наверное, неплохие ученые и люди, в сравнение с ним не годились. Прекрасная затея вырождается чуть ли не в блажь… Новое поколение академиков, взращенное здесь со студенческой скамьи, к сожалению, идеализмом не страдает и учительством не блещет».

Особо ценит Данилин в Лаврентьеве дар, названный им Учительством. «Раздумывая над этими его особыми качествами, я прихожу к выводу, что главное и самое привлекательное из них – его врожденное УЧИТЕЛЬСТВО. Только учитель готов каждый день совершать безумные поступки ради прекрасных целей. Он мог наблюдать педагогическую деятельность отца, он сам учился у лучшего педагога столетия академика Николая Николаевича Лузина, которому отечественная наука обязана чуть ли не всей современной математической школой. Учительство Лаврентьева, слава богу, произрастало не из пединститута, а из лучших традиций российских просветителей прошлого столетия, о которых не в каждом педвузе и слышали. Это особые представления, где наука и образование никогда не разделялись, где все освещалось высокими этическими идеалами. Специально обучиться этому невозможно, всем этим надо было жить, дышать… Именно так он и жил, и дышал».

Его герои и впрямь духовно родом не из нашего, а из XIX века, из периода взлета российского просветительства. О блистательном онкохирурге Михаиле Давыдове сказано: «По натуре Михаил Иванович явный «шестидесятник». Но не нашего (с поэзами и бренчанием на гитарах), а прошлого века. С верой в знание. Ему было бы хорошо с Ильей Ильичом Мечниковым. Потому что он и хирург, и естествоиспытатель.

…Его рабочее место давно уже сформировалось между абсолютным отчаянием и отчаянной надеждой и окружено исключительно высокими понятиями: ЖИЗНЬ, СМЕРТЬ, ПРЕОДОЛЕНИЕ, БОРЬБА и т.п. Михаил Иванович все это учитывает, но говорит просто и понятно. Особенно с больными. И скорее не хирург, а именно естествоиспытатель находит слова, интонацию, меру откровения, позволяющие сделать любого больного соучастником предстоящей работы».

Есть и еще одно общее качество у всех его героев и собеседников: абсолютное равнодушие к чинам и званиям, полная независимость от мнения властей предержащих, которые платят той же монетой.

«Михаилу Ивановичу недавно исполнилось пятьдесят. Президент страны не подверг его поцелуям, в отличие от любимых чиновников. И орден не прислал. А напрасно: талантливых хирургов в России немного. Но, думаю, Давыдова это не опечалило. Он не жалует публичность, не ищет внимания телевидения, избегает фуршетов и презентаций, и, как мне показалось, ему наплевать, любит его начальство или нет. Догадываюсь, что не обожает. Оттого упорно не избирали Давыдова в медицинскую академию. Тамошним интриганам мало научных достижений. Нужны, позарез необходимы околонаучные. А ему они не нужны. Вот и все причины».

В книге постоянным фоном для портретов этих замечательных людей присутствуют фигуры их антиподов, но именно тех, кто по должности поставлен вершить судьбы науки, культуры, образования.

Собственные глубокие познания в науке и музыке сделали Данилина одним из ведущих научных публицистов и музыкальных критиков страны. Но его просветительство не ограничивается только словесными формами.

С его любимыми героями Данилина роднит дар Учительства: он постоянно кого-то растит и опекает, кроме того, уже много лет ведет курс истории знаний для будущих режиссеров научного кино во ВГИКе. А в последние годы придумал и проводит Международный музыкальный конкурс имени Лотар-Шевченко.

Он из тех весьма редких по нынешним временам людей, кто в творчестве и в собственной жизни постоянно ищет и претворяет формулу, что же это значит – жить достойно.