Что ты чувствуешь, когда горят волосы?

Александр Снегирев – писатель, чей уровень трудно определить, поскольку в рамках одного сборника он публикует рассказы как абсолютно блестящие, так и довольно скверные. Приблизительное соотношение – пятьдесят на пятьдесят.

Один из самых удачных рассказов в книге – «Где не достанет рука». Можно сказать, главный хит. Его центральный персонаж – писатель-лузер, а главная тема – распад человеческих отношений и связей, как личных, так профессиональных и социальных. Главный герой находится в сложных отношениях с девушкой из литературных кругов, которая к концу повествования трансформируется из литагента в писательницу. Их бурный, но нескладный роман развивается в контексте соперничества за популярность, что позволяет автору многое сказать о феномене так называемой успешности, тотальной зависимости общественного мнения от манипуляций и инфантилизме как лидеров мнений, так и публики, до смешного падких на вымученный «позитив», «беллетризованную исповедь» и прочий дешевый коучинг: «героиня обретает душевное равновесие, занимается правильным дыханием и женскими практиками». Рассказ хорошо построен, в нем защитная отстраненность удачно сочетается с сентиментализмом и обезоруживающей самоиронией, а комплекс невостребованности, острое чувство одиночества и отверженности преобразуются во множество весьма выразительных образов: «Я сажусь на тот самый одинокий стул, смотрю перед собой. Ситуация любопытная. Меня приперли к стенке, отрезав путь к бегству, не гвардейцы с дубинками, не чечены с ножами, а четыре ряда пустых стульев. Четыре ряда пустых стульев выстроились боевым порядком, и холодный нимб уставился прямо в лицо» или «…я боюсь людей. От людей никогда не знаешь, чего ждать: люди могут разрушить красивый дом или утопить трехдневных щенков. В последнее время я какой-то не особо гибкий, от столкновения с людьми по мне могут пойти трещины».

Здесь описано глубоко и безнадежно кризисное, а может быть, и предсмертное состояние мира, падающего в могилу: «По моему мнению, происходившее и в литературе, и в стране напоминало дурную пародию. Президент копировал то ли советских диктаторов, то ли русского царя позапрошлого века, писатели копировали литературных классиков. Казалось, будто бывшие холопы забрались в покинутую барскую усадьбу, нарядились в истлевшие костюмы и принялись изображать хозяев дома. Сели за стол, расположились в кроватях. Но этого им показалось мало, они вытащили из могил скелеты и усадили подле себя. Смотрите, какая у нас преемственность, прах от праха».

А вот рассказ «Нас ждет маковый рулет» уже точно фиксирует послесмертие, постапокалипсис. Момент, отделяющий жизнь от гибели в глобальном смысле, – самоубийство Ирины Славиной (она не названа по имени, но не угадать, о ком идет речь, невозможно), событие, глубоко символичное во многих отношениях: «Она сожгла себя, приковав к скамейке перед памятником трем поколениям правоохранителей: городовому, советскому милиционеру и современному полицейскому. По замыслу скульптора Сергея Клещева, памятник отражает преемственность поколений. На открытии памятника начальник ГУ МВД России по Нижегородской области… заявил, что скульптурная композиция может стать объектом культурного наследия столицы Приволжья». Единственный человек, с которым в рассказе ассоциируется понятие полноценной жизни, убивает себя. Кто же остается? Остается компания, которая обсуждает случившееся за праздничным столом:

«- На ней синтетический плащ? – спросила жена художника, жуя утку.

– Чем она себя облила? – спросила хозяйка так, как если бы интересовалась, какой приправой посыпано блюдо…

– Что чувствуешь, когда горят волосы? – спросил хозяин.

– Я сожгла прядь волос одноклассницы, – сказала жена художника. – Омерзительный запах».

Эти персонажи, которые ближайшим образом напоминают героев блокбастера «Не смотри наверх!», – люди, не способные ни осознать масштаб и значимость происходящих вокруг событий, ни соотнести их с собой, ни оценить их с точки зрения этики, ни выстроить причинно-следственные связи. Единственным стимулом для приложения их сил служит стремление сохранить душевный и физический комфорт. Вернее, больших усилий даже и это не требует, поскольку возвращение в состояние комфорта происходит, можно сказать, автоматически: «Все пришли к выводу, что не дай бог, что очень жалко, что нельзя находиться в горючей одежде вблизи открытого огня. А женщина явно была не в себе. Возможно, даже, нельзя, конечно, так говорить, но, возможно, так лучше для всех». Астероид уже столкнулся с Землей, жизнь закончилась, а этого никто даже и не заметил, потому что большинство жителей Земли были мертвы еще до катастрофы. Когда они умерли, неизвестно.

Но планка качества в сборнике подвижна. Опускается она в основном из-за неработающих механизмов, один из которых – хеппи-энды. Они совсем не убеждают и своей фальшью портят практически все рассказы, которые их включают. К числу редких исключений относится рассказ «Отнесу тебя подальше», где главная героиня долго собирается избавиться от пойманной в мышеловку мыши, но так и не решается это сделать.

В некоторых рассказах нет самого события, о котором стоило бы говорить. Пара любовников возвращается в Москву из путешествия. В аэропорту они расстаются, женщину встречают муж и сын. Грустно, но для полноценной истории этого мало.

Во многих случаях автора подводит занятая им позиция проповедника добра под маской лишенного иллюзий циника. Назидания, разоблачительный пафос и брутальность – скользкий лед: одно плохо подобранное слово – и позиция автора превращается в весьма неловкую позу.

Но при всем этом после 24 февраля очень многие литературные произведения и отдельные темы утратили актуальность и важность. В сборнике Александра Снегирева есть рассказы, которые их не утратили. А это очень существенный показатель, возможно, главный.

Александр Снегирев. Плохая жена хорошего мужа. – М. : АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2021. – 375 с.