Что-то тут не так

Когда мой сын был маленьким и пытался научиться чему-то новому (а по сути, вообще всему), у него, само собой, многое сразу не выходило. Буквы кривились и падали то вправо, то влево, краска почему-то упорно не желала ложиться на бумаге красивым рисунком, велосипед, даже с дополнительными колесиками по бокам, отказывался ехать в нужную сторону. «У меня никогда не получится! – плакал сын. – Никогда!» Но проходило время, и проблемы понемногу решались. Что-то я ему показывал, что-то – мама, а что-то – друзья, знакомые, родственники. И со временем многие вещи он научился делать лучше меня. Что с эволюционной точки зрения абсолютно правильно, иначе бы наша цивилизация давным-давно заглохла.

Правда, есть в этой картине несколько темных пятен. Например, когда сын смотрел тот или иной фильм или чье-либо выступление, он, бывало, спрашивал: «Папа, а ты так можешь?» В одних случаях я отвечал утвердительно. А потом подтверждал на практике – да, действительно, я могу так и даже лучше. В других приходилось признаваться: «Нет, Ваня, вот этого я не умею». И тут же следовал второй вопрос: «А почему?..»

Действительно, а почему я одно делать могу, причем весьма неплохо, а другое либо совсем не делаю, либо у меня это выходит из рук вон плохо? Приходилось долго объяснять, используя самые разные аргументы, мол, я просто этим никогда не занимался, но если возьмусь за дело, то обязательно научусь. Или мне это просто не нужно, неинтересно. Или у меня для этого вида занятий плохое зрение, сорванная спина, слабые мышцы или какие-нибудь еще физические недостатки. И так далее.

«Папа может» – «Папа не может, потому что не хочет (но если захочет, то обязательно сможет!)» – «Папа не может, потому что… не может, хотя и хочет». Вот вам три степени родительского авторитета в глазах собственных детей.

…Я много раз спрашивал себя, почему вот это я делаю на «отлично» (без ложной скромности), вот это – на «хорошо» и «удовлетворительно», а вот за это я предпочитаю вовсе не браться. В том числе потому, что когда-то уже пытался, но ничего хорошего не вышло. Или же даже не пытался, а просто боялся, что у меня ничего не получится. Как у моего сына, который ровно то же самое и говорил…

Считается, нельзя научить, можно только научиться. Сомнительная формулировка, но в ней есть здравое зерно: если внутри тебя появляется желание что-то сделать (научиться), это и есть тот самый главный стимул, который помогает тебе овладевать чем-то новым, незнакомым. Конечно, нередки ситуации, когда оно тебе совсем не нужно, а стимул приходит извне в виде приказа или распоряжения. В этом случае ты все равно чем-то овладеваешь, получаешь какие-то умения, но по воле третьих лиц, которые тебя учат.

Собственно, поэтому так важен личностный пример в обучении и воспитании, ведь мы смотрим на другого человека и хотим быть такими же, как и он, – умными, быстрыми, умелыми, воспитанными, культурными, интеллигентными, ловкими, сильными…

Казалось бы, конкурс «Учитель года» как раз и призван создавать условия, для того чтобы, во-первых, находить блестящих преподавателей, отличных педагогов, ярких личностей, великолепных предметников, нестандартно мыслящих и многогранно одаренных лидеров, способных научить многому и многих. А во-вторых, чтобы создать условия, в которых у остальных граждан возникло желание брать пример с лучших, стремиться к вершинам и, что вовсе не зазорно, пытаться то же самое сделать еще круче, продемонстрировать еще более впечатляющие результаты!

Но вот же беда-то какая… В очередной раз убеждаюсь, что есть люди, для которых конкурс стал моментом истины в довольно странном смысле: пройдя через многочисленные испытания и с честью их выдержав, эти учителя внезапно сделали для самих себя довольно неприятное открытие. Оказывается, в мире есть их коллеги, до которых им расти и расти. И уровень их профессионализма настолько высок и недосягаем, что… нет смысла пытаться до них допрыгнуть и им соответствовать. По сравнению с ними я полное ничтожество со всеми своими достижениями и победами. А потому, сравнив себя с этими корифеями, монстрами (в хорошем смысле этого слова), мэтрами педагогики, я прихожу к единственно верному выводу, что занимаюсь не своим делом. И лучше, наверное, попробовать себя в чем-то еще, чем продолжать тщетные попытки взобраться на самую вершину педагогического олимпа. Возможно, где-то в другом месте и в другом деле я смогу стать самым-самым. Но не здесь.

«Чушь какая-то, бред полнейший, неадекватность абсолютная!» – покрутит пальцем у виска обыватель. С его позиции все именно так и есть, ибо глупо бросать дело, которое у тебя получается, только потому, что в этом направлении есть немало куда более крутых профессионалов. Уж больно это похоже на детские капризы: либо я самый первый, победитель, либо вообще в вашу игру не играю, она мне не нравится!

Однако из песни слов не выбросишь, а факт остается фактом: в мире есть люди, которым конкурс «Учитель года» помог понять, что они находятся не на своем месте. После чего они просто уходили. Кто-то из школы, кто-то из профессии.

Чья в том вина? Или искать виноватых в столь деликатных сюжетах последнее дело? Можно, конечно, все свалить на ушедших. Тем более вряд ли они об этом узнают. Однако можно ведь поступить и иначе. Как сказал один замечательный педагог, проблема конкурса в том, что он просто констатирует: да, в мире есть такие-то звезды, они излучают ослепительный свет, дают сногсшибательные уроки, невероятно сильные мастер-классы, демонстрируют широчайшую эрудицию и вообще сами по себе красивые и обаятельные люди. Но конкурс не дает рецепта, как всего этого достичь. Потому что, если просто следовать стандартному пожеланию «больше читай труды классиков, люби детей, чаще давай открытые уроки, и у тебя все получится», это как-то уж больно обтекаемо. А если советовать брать пример с тех самых учителей года, которые вне досягаемости, то и тут ты всего лишь будешь идти по чужим стопам и повторять чужой опыт.

…Я знаком со многими абсолютными победителями, просто победителями и лауреатами Всероссийского конкурса «Учитель года». И могу сказать, что среди них нет людей, которых можно было бы отнести к разряду недосягаемых. Все они настоящие, умные и интересные, а главное – живые, со всеми присущими нормальным гражданам достоинствами и недостатками.

В свое время я работал в школе и даже, помнится, считался весьма хорошим преподавателем. И сам считал себя таковым. Правда, потом, побывав на занятиях у действительно хороших учителей, я понял, что тут даже и сравнивать бессмысленно, при всем желании мне с ними тягаться не под силу. Хотя это вовсе не повод бросать все и уходить из школы. (Я ушел из нее по совсем другим причинам.) А ведь есть и те, кто, оказывается, рассудил ровно таким образом.

…Честно признаваясь сыну, что не могу прыгнуть с высокого берега, как тот или иной киногерой, только по причине боязни высоты, я осознавал: вот в этом деле мне невозможно выступать в роли образца для подражания. Но ведь в каком-нибудь другом деле вполне! Не может же человек быть идеалом во всем, это нереально. Главное – быть на высоте хотя бы в чем-то, желательно в хорошем. А еще, уверен, будучи в чем-то лучшим, надо уметь сделать так, чтобы другие захотели быть на тебя похожими, стремиться делать, как ты, и даже лучше тебя.

Правда, остается открытым вопрос… Если кто-то решит, что ты для него высота абсолютно недосягаемая, а если невозможно тебя переплюнуть, не стоит вообще этим заниматься, то, может быть, в этом не столько их, сколько твоя вина?

…Сын уже давно не ребенок. И он уже забыл, когда в последний раз говорил: «У меня это никогда не получится! Никогда!» У него многое получается даже лучше, чем у меня. Хотя какие-то вещи я, как мне кажется, пока все еще делаю лучше него. Но мне бы очень не хотелось, чтобы он когда-нибудь заявил: «Вот в этом деле папа недосягаем, я вряд ли смогу превзойти его, а значит… вообще не буду этим заниматься!»

Что-то в этом неправильное, так быть не должно.

Вадим МЕЛЕШКО