На чтение: ≈ 12 мин.Воистину щедрость педагогическая не знает границ. Отправляясь на встречу с учителем года России-2007, учителем математики Петергофской гимназии Александра II Дмитрием ГУЩИНЫМ, я и не подозревала, что вновь побываю в увлекательной роли ученицы. Но если кто-то предположит, что урок касался сложных алгебраических действий, то ошибется. Математик, признанный в нынешнем году лучшим учителем, преподал мне урок… журналистики.
Физик или лирик?
Но о журналистике мы заговорили не сразу, потому что вернулись в прошлое. Конечно, было интересно, почему именно в Петергофскую гимназию, – а это одно из старейших учебных заведений Петродворцового района, в 2005 году гимназии исполнилось 125 лет, – пришел работать Дмитрий.
– Я вернулся со стажировки из Франции и обнаружил на автоответчике сообщение. Бывшая директор гимназии Вера Георгиевна Черкасова приглашала меня на встречу, оставив рабочий и домашний телефоны. Проявленные вкупе уважение, доверие, надежда и стали для меня решающим фактором в выборе места работы.
– А что повлияло, в свою очередь, на выбор директора гимназии?
– Думаю, что пригласить меня ей посоветовала Нина Николаевна Колпачкова, которая тогда работала районным методистом и в этом качестве проводила аттестацию школы, где я раньше преподавал. Нина Николаевна и сейчас трудится в нашей гимназии, и я считаю ее своим учителем.
Меня неудержимо тянет задать вопрос, зачем молодой, умный мужчина пришел в школу, и я его задаю.
Собеседник едва уловимо кивает:
– Да-а, любят этот вопрос журналисты. И почему-то ни у кого не возникает недоумения на тот счет, что мужчина делает в вузе? Ну, конечно, мужчин от школы отгоняет одна причина: недостаточная зарплата. Если в вузе можно получить грант на исследование, то в школе, чтобы разумно существовать, необходимо работать на две ставки. Но если касаться меня, то данный пример нетипичен. Я никогда не брал по 30 часов в неделю. Помимо школьных уроков я преподаю в Смольном институте свободных искусств и наук, подразделении Санкт-Петербургского государственного университета, читаю лекции в научно-методических центрах, в Санкт-Петербургской академии последипломного педагогического образования. Почему? Потому что это интересно, потому что это вносит свой вклад в профессиональное и личностное развитие. Я общаюсь с людьми разного возраста и разного уровня подготовки. Знаком с целями, задачами, потребностями преподавателя вуза, и в то же время мне понятны цели, задачи, потребности школьного учителя. Эти знания, соединенные в одной голове, дают гораздо больший эффект, чем если бы они содержались в двух разных головах.
Кроме того, я работаю с абитуриентами на своем родном физическом факультете СПбГУ. Мы проводим для них выездные физико-математические школы, составляем олимпиадные задания. И это позволяет видеть картину, складывающуюся в образовании в целом.
– И как вам сегодняшний абитуриент? Не слабоват?
– Единственная проблема при приеме в том, что ребят поступает мало. Но это пройдет. А то, что «абитуриент нынче пошел слабый», версия надуманная. Открою секрет: учебники, по которым учились мы и которые используются сейчас, одни и те же. Да и учительский корпус в основе своей остался прежним. Изменилась только внешняя атрибутика, но это не значит, что содержание постигли кардинальные перемены. Просто память сохраняет лучшее, и то, что было ранее, начинает идеализироваться.
– И все-таки, возвращаясь к затронутой банальной теме, – не унимаюсь я, – вы не ушли в науку, а пришли работать в школу?
Собеседник, понимая, что унять меня может только математическая лаконичность, говорит:
– Потому что я не хочу уходить в науку. А диссертацию все равно защищу. Это цель, которая была поставлена и которая будет достигнута.
Что ж, натуры цельные всегда вызывают уважение. Они умеют выбрать цель, определить ее разумность, избавиться от сопутствующей романтической шелухи. Они умеют поглощать необходимую информацию, структурировать ее, направлять и использовать для достижения результата. Может, подобное искусство свойственно людям с математическим складом ума, логикам и аналитикам? А, может, свою лепту вносит род деятельности, образование, полученное человеком?
Зная, что на заданную тему можно рассуждать бесконечно, Дмитрий вздохом подтверждает, что аналитикам в жизни тоже непросто. И сейчас же иллюстрирует это:
– Хотел поздравить коллег с Днем учителя. Начинаю думать, что пожелать? Хороших учеников? Но если по аналогии, разве желают медику хороших больных? А шахтеру – хорошего черного угля? Находя противоречия, с ужасом понимаю, что вообще не знаю, что пожелать коллегам.
– И что же все-таки пожелали?
Дмитрий смеется:
– Больше праздников, организованных в их честь!
– Значит, вы все-таки физик, а не лирик?
– Скорее всего. Однако лирика тоже присутствует. В последнее время езжу на рок-фестиваль «Нашествие» в качестве журналиста. И получаю от этого несказанное удовольствие. Кстати сказать, – в Дмитрии на глазах пробуждается физик, – я даже выстроил теорию диалога с интервьюируемым.
– Делитесь опытом! – пользуясь эмоциональностью гуманитария, требую я.
Два шага
для министра
– Прежде всего я продумываю беседу и выстраиваю вопросы. Они все разные. Скажем, первый звучит так: развитие музыки за последние двести лет – это прогресс или регресс? Это концептуальный вопрос, требующий некоторого размышления. Другой вопрос несколько анкетный: опишите свой рабочий день. Третий вопрос из разряда творческих: с кем из известных людей, ныне живущих или уже умерших, вы бы хотели поговорить? Получив ответы на вопросы, я смотрю, где человек полнее раскрывает себя, о чем ему интереснее говорить, и, уже учитывая это, продолжаю беседу.
– У кого из рок-знаменитостей уже взяли интервью?
– У Юрия Шевчука, группы «Чайф», группы «Алиса».
– А что для себя выносите из бесед?
– Это сродни конкурсу, сродни чтению книги. Ты не можешь сказать, что именно этот абзац изменил твою жизнь, а обогащаешься за счет общих впечатлений: выразительность языка, любопытные мысли… Неправильным будет сказать, что, съездив на конкурс, я изменил стиль дальнейшего преподавания, но какие-то перемены, безусловно, грядут. Также при беседах с музыкантами. Ведь интересен не столько фактический материал, сколько ход мыслей. Я вижу, как, отвечая на третий вопрос, кто-то называет действующих политиков, кто-то – философа, кто-то вспоминает ушедшего родителя. Человек раскрывается, проявляет себя, и тогда и ты на его творчество уже начинаешь смотреть иначе.
– Дмитрий, интересен ваш ответ на ваш третий вопрос: с кем бы вы хотели поговорить?
Наш герой, не стесняясь, признается, что не знает ответа.
– Если брать кого-то из древних, то вряд ли у нас получился бы интересный диалог. Ведь это люди другого времени, другой культуры. А сообщать для галочки, что говорил с Диогеном или Пифагором, все равно что фотографироваться со звездой. Диалог должен быть интересен обоим собеседникам. Что занимательного я могу сказать Пифагору? Да, ему, наверное, было бы удивительно узнать устройство мира через две тысячи лет, но смог ли бы он его понять? Наверное, с Пифагором можно было бы говорить о философии, о школе перипатетиков, которую он основал.
– Давайте представим тогда другую фантастическую ситуацию: вы стали министром образования. Ваши шаги?
– Я бы сначала поинтересовался, в чем заключается работа, оценил бы фронт работ. Если навскидку, то первым шагом стало бы, конечно, изменение финансирования учителей. И здесь я в большей степени говорю про глубинку, где люди ведут по сорок часов и получают за это по десять тысяч рублей. Нельзя оправдывать такие зарплаты тем, что в глубинке все дешевле. Что там дешевле? Только хлеб и стоимость проезда на маршрутке. Но жизнь этим не ограничивается, правда?
Далее я бы подумал о создании единого образовательного пространства в стране. При сорока учебниках и восьмидесяти образовательных программах у детей, переезжающих в другой регион, возникают серьезные проблемы. Мы, собравшись в Череповце, обнаружили, что здесь ребята учатся по другим учебникам, и было сложно органично влиться в учебный процесс, который там реализуется.
А вообще я не хотел бы в одночасье стать министром. Человек вписывается в должность, когда он какое-то время к ней идет. Чтобы стать министром, нужно побыть его заместителем.
Замечая, что Дмитрий начинает говорить практически афоризмами, я в угоду проснувшемуся лирику задаю вопрос о мечте. Есть ли задумки на будущее помимо защиты диссертации?
– Может быть, через год-два интересно было бы создать свою школу и собрать коллектив единомышленников, – после раздумья мечтательно сообщает наш герой и тут же с уверенностью прагматика добавляет:
– Впрочем, это наверняка когда-нибудь случится.
И, собственно, в это верится без сомнения. Может быть, потому, что удачно сведенные природой пропорции рационального и иррационального дают в результате интересную, неповторимую, сильную личность, которую обязательно ждет своя вершина.
Выбор читателей
Комментарии