Что менять в армии? Уполномоченный по правам человека в РФ Владимир ЛУКИН

Владимир Лукин родился 13 июля 1937 г. в Омске. Окончил исторический факультет Московского государственного педагогического института им. В.И. Ленина. В 1990 г. был избран народным депутатом РСФСР. С февраля 1992 по сентябрь 1993 г. – посол РФ в США. С мая 1992 г. был постоянным наблюдателем РФ при Организации американских государств. В декабре 1995 г. избран депутатом Государственной Думы. Возглавлял Комитет по международным делам. После избрания в 1999 г. депутатом Госдумы третьего созыва был вице-спикером палаты. 13 февраля 2004 г. назначен Уполномоченный по правам человека в Российской Федерации. Доктор исторических наук, профессор. Награжден орденом «Знак почета».

Призыв и отсрочки

– Думаю, мы должны изменить призывной возраст. Сегодня у нас в армию призывают с 18 лет. Для имеющих среднее образование этот ценз был установлен в 1939 г., а с 1967 г. его распространили и на остальных потенциальных новобранцев.

Такой же призывной возраст установлен, скажем, в Германии. А в Норвегии и Швеции служить идут с 19 лет. Но есть немало доводов в пользу увеличения этого возраста.

К 18 годам молодой человек, даже окончив школу, не успевает сформироваться как личность, социально и психологически незрел, легко поддается негативному влиянию. Все эти возрастные «недостатки», как правило, минимизируются к 20 – 21 году. Поэтому предлагаю проработать вопрос о внесении изменений в Закон «О воинской обязанности и военной службе» и установить призывной возраст – 20 лет.

Что касается отсрочек от призыва, то, мне кажется, нужен их беспристрастный анализ. Право граждан на освобождение от службы при наличии на то предусмотренных законом оснований относится к категории фундаментальных. Более того, неукоснительное применение системы отсрочек отвечает интересам государства, общества, да и боеспособности самих Вооруженных сил. Проблема в том, что действующая система отсрочек не является эффективной, то есть, справедливой и понятной обществу, рациональной и не допускающей злоупотреблений.

С 1993 по 1997 г. число отсрочек у нас резко возросло: если в СССР их было 9, то сегодня – 25. Это больше, чем в любой другой европейской стране, где есть призыв. Потому считаю необходимым упорядочить нынешнюю систему отсрочек, проведя ревизию действующих в этой сфере многочисленных правовых актов.

Что касается студентов, то право на отсрочку от службы для завершения образования – это, по сути, составная часть конституционного права на получение образования. А значит, для учащихся и студентов, обучающихся за счет государства, отсрочки должны быть сохранены.

Вместе с тем заметен быстрый рост числа вузов, имеющих право предоставлять отсрочки. Если во всем СССР их было около 500, то сегодня в России уже больше 1000. Я не ставлю под сомнение право новых вузов, прошедших установленную законом аккредитацию, оказывать гражданам платные образовательные услуги. Но, похоже, некоторые из этих вузов созданы главным образом с целью дать своим студентам возможность уклониться от службы. Потому считаю уместным ограничить право на отсрочку для студентов, обучающихся на коммерческих отделениях вузов.

Призывные комиссии и военкомы

– Нарушений множество. Немало случаев, когда ребят призывают в период действия отсрочки, то есть до окончания обучения. По требованиям военкоматов учебные заведения нередко досрочно выдают выпускникам дипломы. Типична и ситуация, когда юношей, которым 18 лет исполнится лишь к концу призывной кампании, в нарушение закона принуждают заранее проходить медицинские и призывные комиссии.

Одна из главных причин – стремление любой ценой выполнить план по призыву. Злоупотребление административными мерами, в том числе такими, как милицейские облавы на призывников, – все это, к сожалению, стало обыденным явлением. С учетом этого предлагаю подумать не о совершенствовании мер принуждения при призыве, а о разработке системы поощрения добросовестных призывников – скажем, дать им право выбора рода войск.

К сожалению, у нас немало фактов призыва негодных для службы из-за проблем с физическим или психическим здоровьем. Нередко это обусловлено нехваткой врачей-специалистов – психиатров, невропатологов, окулистов. Есть трудности с выявлением наркозависимых и ВИЧ-инфицированных. Врачи-наркологи в обязательный состав медкомиссий не входят. Исследование крови на ВИЧ в перечень обязательных медицинских исследований при призыве не включено. В итоге необоснованный призыв не только нарушает права граждан, но и влечет приличные затраты бюджетных средств, связанные с их последующим лечением и досрочным увольнением.

Заслуживает внимания идея возвращения к практике комплектования частей по этническому признаку, причем эти части должны позиционироваться как элитные.

О преступности в армии

– В 2004 г. преступность в Вооруженных Силах выросла по сравнению с 2003 г. почти на 5%. При этом до 40% преступлений приходится на неуставные отношения. Характерно, что, запугивая и подвергая насилию молодых солдат, старослужащие тем самым выполняют порой некие квазидисциплинарные функции, присущие младшим командирам.

Главные причины неуставных отношений – крупные недостатки в организации правовой и воспитательной работы, архаичная система оценки деятельности командиров, вынуждающая их зачастую «не замечать» правонарушения, чтобы не портить отчетность. Плюс кадровый кризис в офицерском корпусе, порождающий проблему укомплектованности командных должностей в звене «взвод – батальон». И, наконец, деградация института сержантов. Последнее особенно тревожно.

В вооруженных силах ведущих государств мира младшие командиры, прежде всего, сержанты – основа всей командной структуры. В нашей же армии они пока самое слабое звено, явно нуждающееся в реформировании. Практика, при которой юноша со школьной скамьи направляется в учебный центр, а через 5 месяцев уже не только командует, но и обучает, воспитывает более опытных солдат, явно вошла в противоречие с жизнью. Считаю, что сержантами должны становиться лица, которые состоят на контрактной службе, прошли длительный (во всяком случае, не 5-месячный) курс подготовки, умеют управлять людьми и получают адекватно высокое вознаграждение.

Живучести дедовщины способствует и практика сокрытия правонарушений. Ведь считается, что командир, регистрируя любое ЧП в своей части, как бы расписывается в неэффективности. И он не рвется этого делать. А значит, статистика учтенных правонарушений отражает действительность далеко не полностью. К тому же сегодня у нас нет органа, к компетенции которого в полном объеме были бы отнесены вопросы поддержания правопорядка в армейской среде. Этими вопросами занимаются и командиры, и прокуратура, и коменданты, и дознаватели… В этой связи, на мой взгляд, целесообразно вернуться к проработке вопроса о создании института военной полиции, которая взяла бы на себя оперативно-розыскные и следственные функции, несение патрульно-постовой службы, конвоирование задержанных, охрану и досмотр военных грузов.

Если война отняла здоровье

– Ни единой системы обеспечения прав ветеранов и инвалидов военной службы, ни госструктуры, которая занималась бы этими проблемами, в России нет. Более того, в законодательстве до сих пор нет даже четкого определения понятия «инвалид военной службы».

Сейчас в России более 40 тысяч инвалидов боевых действий, из них более 12 тысяч получили инвалидность недавно – в Чечне и других «горячих точках», 8 тысяч – военнослужащие по призыву. По данным Общероссийской организации инвалидов войны в Афганистане, свыше трети пострадавших при исполнении воинского долга не работают и получают лишь пенсию по инвалидности. У большинства (85%) основное средство к существованию – пенсия. Для бывших военнослужащих по призыву это 900 – 1200 рублей, что намного меньше, чем у бывших контрактников. Безусловно, на такие деньги прожить крайне трудно. В крайне тяжелом положении находятся семьи погибших при исполнении воинского долга. Меры социальной защиты этой категории граждан ни в коей мере не соответствуют моральным и материальным потерям, связанным с гибелью кормильцев.

Неудовлетворительно обстоит дело и с социальной защищенностью родителей погибших. Как правило, это люди преклонного возраста, пенсионеры. Многие вследствие постигшего их горя стали инвалидами, оказались в старости без поддержки. Пенсия по случаю потери кормильца на каждого нетрудоспособного члена семьи погибшего военнослужащего составляет всего 900 рублей. По Закону «О государственном пенсионном обеспечении в РФ» родители военнослужащих, погибших при прохождении военной службы по призыву, имеют право на получение пенсии по случаю потери кормильца одновременно с трудовой пенсией по старости либо с социальной пенсией. Однако некоторые категории пенсионеров (например, госслужащие и военнослужащие) права на одновременное получение двух пенсий не имеют.

Вывод: государство пока не справляется со своими обязанностями в сфере социальной защиты ветеранов и инвалидов военной службы, а также членов семей погибших военнослужащих. Система господдержки граждан этих категорий нуждается в кардинальном пересмотре.