Что делать? Диалог – единственный способ решения национальных проблем

Драматические события на Манежной площади ненадолго всколыхнули общественное сознание. Ключевое слово – ненадолго. Почему так? Причин несколько.Во-первых, преодолен порог чувствительности: Кущевская, Гусь-Хрустальный, Манежная, далее везде. Каждый новый ужастик вытесняет предыдущий, в результате на фоне привыкания к монотонному скандалу боль притупляется. Нельзя же, в самом деле, каждый день рвать себе душу.Во-вторых, ничего нового мы не узнаем. Считать неожиданностью беспорядки в столице может лишь тот, кто, по слову поэта, «живет, под собою не чуя страны». Атмосфера настолько наэлектризована, что молния может ударить в любое время в любом месте – в открытом поле, в школе или у стен древнего Кремля. На то она и слепая стихия, разве с ней справишься? Что остается обывателю? Втянув голову в плечи, пережив очередной смерч, подлатать искореженные постройки и продолжить «жить на яркой стороне», «беря от жизни все». Пусть лидеры нации и исполняющие обязанности ее элиты думают о том, где, как и какие громоотводы устанавливать.

Что касается элиты, то из двух вечных российских вопросов – «Кто виноват?» и «Что делать?» – она по традиции больше сосредоточена на первом. Очевидно, что оба вопроса связаны – без анализа причин болезни ее трудно лечить. Но в расколотом обществе анализ причин эпидемии и подробное изучение истории болезни неизбежно подменяются взаимными обвинениями (пусть даже и справедливыми) и пиар-акциями, проходящими под разными знаменами. К подобному сбросу интеллектуальной политической энергии все давно привыкли и потому не возлагают особых надежд на излечение тяжелого недуга методом заговаривания. Следовательно, очень скоро общественное мнение привычно успокоится, а жизнь войдет в обычную колею до следующего эксцесса. В привыкании к уродству, в основе которого ощущение безнадежности и усталое понимание бесперспективности любых попыток изменить моральную обстановку к лучшему, на мой взгляд, главная опасность момента.Между тем очаги возгорания множатся, в их эпицентре – наши собственные дети. Они и составляли большинство на Манежной площади. Если мутное варево национальной ненависти закипает на социальном дне, наивно надеяться, что кипение не распространится на всю общественную кастрюлю. Рано или поздно ни одна даже самая благополучная школа не избежит сползания в хаос. Не помогут ни профилактические беседы с родителями, ни экстренное введение в учебный план новых предметов с красивыми названиями «Гражданская зрелость», «Россия в современном мире», ни другие «волшебные» средства, призванные мгновенно переломить ситуацию.За примерами далеко ходить не надо. На прошлой неделе мы разбирали потасовку. Грузинский юноша сцепился с русским парнем, а пытавшийся развести их чеченец в падении прикусил себе язык. Еще вчера они были, что называется, не разлей вода. Но после событий на Манежной площади русский вывесил ВКонтакте националистические лозунги, а грузин в социальной сети удалил его из списка своих друзей. Вот и весь повод для драки. Любопытна позиция чеченского подростка, ощущающего себя своего рода старшим братом: «Обратились бы ко мне, я бы эту ситуацию разрулил». В процессе разбирательства выяснилось, что, добровольно взяв на себя роль миротворца в своей школе, он тем не менее собирается на площадь Европы. Зачем? «Они обидели нашего Бога». К счастью, в данном конкретном случае выход удалось предотвратить.Как же объяснить вконец запутавшимся взрослым, что гражданская зрелость не может стать предметом учебного плана, она итоговый результат всех совокупных воспитательных усилий государства, общества и конкретных граждан, где у каждого своя особая роль и ответственность, где главное – перестать кивать друг на друга в поисках виновных за происходящие безобразия?И еще одно, пожалуй, самое важное: трудно требовать гражданской зрелости от юношества, коль скоро взрослые люди в полной мере ею не обладают. Позорная история с созданием потемкинской деревни перед визитом премьер-министра в поликлинику Тверской области, вызвавшая недоумение национального лидера, в значительной степени является модельной. Легко себе представить, какой зримый урок «гражданской зрелости» получают подростки, наблюдающие, как накануне визита вип-персоны осуществляется спешный ремонт школы и устанавливается современная техника, которая на следующий день после исторического посещения учебного заведения вывозится в неизвестном направлении.Разумеется, под хороший гонорар в сжатые сроки можно издать любой учебник в глянцевой обложке, но грош цена такому словоплетению, коль скоро окружающая жизнь ежедневно являет молодым людям примеры трусости, лицемерия и приспособленчества.Гражданская зрелость – это мужественный трезвый взгляд на себя самого, наше общее прошлое и настоящее, готовность принимать решения и нести ответственность за будущее без оглядки на начальство и предрассудки, которые разделяет большинство. Последнее особенно трудно. Пишу об этом потому, что сразу после печальных событий на Манеже появились идеи создать новую современную мифологию, профинансировав авторов, готовых создать более искренние произведения о любви к Родине.Хорошо оплаченная искренность – одно это уже вызывает сомнения, поскольку, как известно, «не продается вдохновение». Не говоря уже о том, что подлинная искренность предполагает не идеализацию России и российского народа, а, как мне представляется, наряду с законной гордостью за достижения Отечества включает в себя пронзительную боль за его несовершенство. Заменять одни мифы другими в условиях глобальных коммуникаций и массового доступа к информации – путь бесперспективный. Еще в семидесятые годы прошлого века В.Шукшин, которого трудно упрекнуть в русофобии, выдвинул формулу: «нравственность есть правда».Спокойный, без истерик, честный разговор о прошлом нужен не для того, чтобы отнять у народа национальную гордость, унизив его в своих глазах, огульно обвинив его во всех мировых бедствиях, но для выхода из того нравственного тупика, в котором мы все оказались.Понять это легче на чужих примерах, не затрагивающих болевых точек нашего национального самосознания. Как известно, белых пушистых народов не бывает – у всех свои герои, палачи и мученики. И сегодня польская интеллигенция начала трудный и болезненный для нации разговор об эгоизме боли. В основе исторический сюжет, который до поры не принято было затрагивать.Вскоре после освобождения Польши произошли еврейские погромы. Для евреев главная боль – холокост, а советская армия, несущая на штыках коммунистический режим, – освободитель. Поэтому многие из них с энтузиазмом включились в социалистическое переустройство Польши, в том числе и в качестве сотрудников спецслужб, выполняя репрессивные функции. Боль поляков – идущее закабаление, воспринимаемое как национальное унижение. Столкнувшись, две боли обернулись погромами, жертвами которых, как водится, стали не непосредственные виновники репрессий, а ни в чем не повинные обыватели. Ситуация, что называется, модельная. На память приходит поразительно точная песня В.Высоцкого, записанная в 1979 году (за год до его смерти) на грозненском телевидении, там и сохраненная:Воспоминания только потревожу,И сразу крик на память: «Караул!»Чеченцы режут немцев из Поволжья,А место битвы – город Барнаул.В Отечестве нашем за истекшие десятилетия накопилось столько боли, что сравнивать, чья боль больнее, бесперспективно и опасно, это все равно что тушить пожар бензином. Нормально это, когда русский юноша проникается сочувствием к чеченцу, героически сражавшемуся в Брестской крепости, оказавшемуся после Великой Победы в ГУЛАГе, а чеченский парень доподлинно знает, что в результате войн и репрессий русских пострадало не меньше, а больше остальных народов. Они тоже нуждаются в сочувствии. Вот почему нашим детям необходимо помнить и то, «как наши деды воевали», и то, как наших дедов забирали.Подняться над собственной болью – на это способен не каждый. Но такие примеры есть. Шел 1946 год. В Швейцарских Альпах собралось учредительное собрание Общества морального перевооружения. Инициатором его был пастор Фрэнк Бухман. Он еще в тридцатые годы высказывал идею создания такого сообщества, а после того, что явил миру фашизм, необходимость его стала очевидна многим. На собрание съехались представители многих европейских стран, не было лишь немцев. Бухман предложил позвать и их. Поморщились и пригласили. Но как только немецкая делегация вошла в зал, поднялась и демонстративно вышла французская. Во главе ее была социалистка, участница Сопротивления Ирэн Лор, на глазах которой гестаповцы замучили сына. Фрэнк Бухман задал ей лишь один вопрос: «Как вы, социалистка, представляете себе будущую Европу без Германии?» Ирэн Лор думала 36 часов. Затем вернулась в зал и поднялась на трибуну. Наступила пронзительная тишина. Немцы сжались, ожидая гневных и по-человечески вполне оправданных обвинений в свой адрес. Ирэн Лор принесла извинения немецкой делегации за то, что не смогла справиться с охватившей ее ненавистью. Случай мгновенно стал известен во всей Германии. После чего спонтанно, а не по указанию сверху возникло то самое немецкое покаяние, позволившее постепенно преодолеть идейно-психологическое наследие нацизма…Что же касается любви к Родине, то с чего это взрослые, судя по всему весьма успешные люди, решили, что любят исключительно за победы и достижения? Не слишком ли меркантилен такой подход? Разве больная мать не вызывает острого сострадания и желания отдать все, что имеешь, для ее выздоровления?Я далек от идеализма кота Леопольда, уповавшего на призыв: «Ребята, давайте жить дружно!» Болезнь слишком запущена, чтобы надеяться на простые и скорые средства излечения. Как известно, большими мастерами быстрых окончательных решений социальных и национальных проблем были два главных персонажа истекшего века – Гитлер и Сталин. Известно, чем все это закончилось, но соблазн выдать методы Гитлера и Сталина за спасение остается даже в умах многих вполне зрелых людей. Что же говорить о подростках? Сегодня больше всего дебатируется вопрос о том, кто вышел на площадь – провокаторы, экстремисты, националисты, фанаты и т. д. Для меня, как педагога, первостепенно, что вышли наши дети, ощущающие несправедливость и фальшь окружающей жизни. Кто их заводит – отдельный вопрос, относящийся к компетенции спецслужб. Ну и что прикажете – занять детей делом, отвлекая призывавших бить чурок девочек от улицы на курсах кройки и шитья, заманивая мальчиков в секции рукопашного боя с военно-патриотической направленностью для получения навыков, которые они, не ведающие страха, будут с успехом использовать в уличных баталиях? Или того хуже – применять жесткие меры воздействия. К кому? К девятиклассникам? Вот уж воистину библейский мотив, когда дети вынуждены отвечать за грехи промотавшихся отцов.А может быть, взрослым, ответственным людям, обремененным интеллектом и образованием, осознающим, у какой последней черты мы оказались, стоит начать с себя? В этой многотрудной работе здесь у каждого есть своя зона ответственности. Борьба с экстремистами и провокаторами – задача спецслужб. Социально-экономические меры, открывающие перспективы достойной жизни молодым людям, вступающим в жизнь, разрабатывать и немедленно приводить в действие пристало государственным мужам.Но у тех, кто берет на себя смелость пытаться влиять на умы людей, своя особая задача. Стране, пережившей столько исторических травм, необходима длительная педагогическая терапия, суть которой в консолидированных усилиях, направленных на сплочение людей. Осознаю, сколь нереалистично звучит данный тезис в обществе, где едва ли не у каждого идеолога или мнящего себя таковым своя собственная историософия, свой единственно верный рецепт спасения Отечества.Тем не менее при всей разности подходов следует для начала попытаться научиться разговаривать человеческим языком, перестав видеть в другом ад. На память приходит афоризм Г.Померанца: «Дьявол начинается с пены на губах ангела, вступающего в борьбу за правое дело». Уход от стилистики скандала и сенсации при обсуждении острых вопросов прошлого и современности – первый необходимый шаг к общенациональному диалогу. Как тут вновь не вспомнить мудрого Г.Померанца: «Стиль полемики важнее предмета полемики». Эту глубокую мысль еще предстоит осознать.До сих пор мы, взрослые люди, публично демонстрируем юношеству худший вид спора, целью которого является не разъяснение истины, а просто победа. Победа любой ценой даже при таком жалком приеме, как оставить за собой последнее слово. С аргументами в таком споре не церемонятся, руководствуются не столько доводами рассудка, сколько средствами ораторской убедительности, внушительностью тона, острыми словами, красотой выражений, возбуждением нужных, часто низменных эмоций. Сам формат ток-шоу разлагающе действует на сознание людей, параллельно с рейтингами передач повышая градус взаимного неприятия. Стоит ли после этого удивляться, что следующими аргументами в спорах по любому поводу неизбежно становятся кулак и пуля?Если мы искренне хотим «мира под оливами», нужно срочно менять мировоззренческий контент. Необходимо отдавать себе отчет в том, что в сложном дифференцированном обществе нет и уже не может быть единой идеологии, отвечающей мыслям и чаяниям верующих и атеистов, успешных бизнесменов и интеллигентов окуджавского разлива и т. д. Отсюда надо найти в себе силы в публичном пространстве перестать делить людей (особенно молодых) на своих и чужих, наших и ненаших, местных и неместных. Сплочение на основании принципа «против кого мы дружим», приносящее видимые политические дивиденды, неизбежно оборачивается конфронтацией. Сегодня как никогда важно всеми доступными средствами вопреки абсурду и хаосу окружающей жизни бесконечно напоминать о том, что диалог – это единственный достойный человека способ решения самых сложных и запутанных проблем.В настоящее время само информационное наполнение контента содержит зримое противоречие. С одной стороны, средства массовой информации настроены на «улавливание дурных запахов», что приводит к созданию депрессивной картины жизни, убеждает в полной безысходности существования в мире, что во зле лежит. А с другой, на производство картонных потребительских мифов вперемежку с наскоро скроенными патриотическими. Трудно себе представить, как можно не щадить живота своего во имя Отечества, одновременно урывая от жизни все и живя на яркой стороне. Да и стоит ли проявлять самопожертвование, коль скоро за спиной сплошное предательство и обман? В результате этой мешанины формируется умонастроение, которое уловил поэт Т.Кибиров:Если плохи мир и Бог,Значит, я не так уж плох.Если жизнь и вправду ад,Значит, я не виноват.Значит, дальше можно мнеБлагоденствовать в г…не.Значит, все не так уж плохо,Наливай по первой, Леха!Прекратить работу на понижение, при этом не впадая в искус советской лакировки жизни, – сложнейшая творческая задача, требующая мобилизации всех культурных ресурсов. Перезагрузка мировоззренческого контента касается буквально всех тех, кто сегодня хоть как-то способен влиять на умы молодых, включая педагогов, деятелей науки и искусства, продюсеров фильмов и телепередач.Осознаю, что предлагаемый дискурс вызовет кривые усмешки реалистов и обвинение автора в прекраснодушии. Но альтернативой терапевтическим методам лечения болезни, требующим времени, терпения, сосредоточенности и последовательности, является хирургия. Бескровной она не бывает.Не так много осталось в нашей жизни праздников, по-настоящему объединяющих людей. Среди них – День Победы и Новый год. Когда в Москве накануне школьных каникул предпринимались беспрецедентные меры по обеспечению безопасности, я невольно вспомнил переломный момент нашей истории. Парад 7 ноября 1941 года на Красной площади. Тогда враг стоял у стен города. Сегодня он внутри каждого из нас.