Что делает нас сильнее?

Эту историю я услышала от своей знакомой. О том, что она пережила, я не знала и даже не догадывалась. Рассказать ее она согласилась после знакомства с циклом публикаций о буллинге, недавно появившихся в «Учительской газете».

«Я не хочу, чтобы ты меня жалела. Уже сейчас, когда я ощущаю себя взрослой и вполне успешной женщиной, когда у меня дети-подростки, есть любимый человек и работа, пережитое я воспринимаю как серьезное испытание. Да, я горжусь, что прошла через него. Вышла я иным человеком, но с тех самых пор интуиция редко подводит меня.

Все началось в седьмом классе. Я была на год младше одноклассников. У них общение, записки, а я читаю книжки и во всем этом романтическом бурлении не участвую. Я даже не думала, что могу кому-то нравиться. Да, дружила с мальчиком, нежно дружила, но это было камерно, тихо и искренне, а в классе бушевали страсти.

Однажды в походе мой одноклассник предложил сходить на берег озера. Мы неплохо общались, но романтических чувств к нему не было. Там он попытался меня поцеловать, а я его оттолкнула. Было омерзительно и противно. Он ушел, а я о случившемся никому не сказала.

Тот год у 8-го класса выдался насыщенным – случилась еще одна экспедиция. И вот там про­изо­шло неожиданное. Подхожу к костру и слышу: «Доска сказала, доска сделала…» И я не понимаю, кто тут доска. И почему она говорит, делает и вообще. Сюр ведь!

Нас в экспедиции две девочки. Я живу в палатке с Аней, еще в одной палатке живет наша руководительница. Они обе очень красивые и фигуры хорошие. Самая худая я. Плоская даже. Но меня это не смущает, так удобнее играть в баскетбол, футболки можно носить без бюстгальтера, да и вообще, кому и какое дело, какая у меня фигура? Люди бывают разные, я прочитала в книжках, но повод ли это подчеркивать их особенности?

Я уснула в автобусе. «Доска спит!» – заявляет Андрей. А я прикрыла глаза, все слышу. Он ловит муху, отрывает ей крылышки и сажает мне на лицо. Я открываю глаза и смахиваю насекомое. Теперь насекомыми для меня становятся все мальчишки: Саша, с которым мы вели экскурсии в школьном музее и играли в шахматы, Сережа, к которому у меня чувства, Андрей, а Виталик – нет. Он игру не поддержал. Мы долго сидели с ним потом за одной партой.

Наш руководитель все это видит, но делает вид, что ее это не касается. Она часто нам рассказывает о войне, о подвигах, о героях. Но она там, в истории, а здесь ее нет. Ее нет, когда мне очень нужна ее помощь. Она ставит задачи, но в глаза не смотрит. Я чувствую себя особенно одинокой, когда сижу у озера. Потом иду купаться и понимаю, что маленькие радости есть всегда. Это все пройдет. Останется только настоящее – озеро, природа, книги. Время все расставит на свои места.

Я больше не езжу в экспедиции с ребятами. Я делаю все, чтобы уйти из клуба, стать еще более самостоятельной и свободной, я очень хорошо учусь и тренируюсь, у меня много друзей. Я больше не дружу с Сережей, он иногда берет у меня книги, не играю в шахматы с Сашей, не дарю на 23 Февраля подарки…

Потом мне кто-то сказал, что именно одноклассник, которого я когда-то на берегу озера оттолкнула, заявил мальчишкам, что я доска. А они подхватили. Подхватили и год забавлялись. Мне было омерзительно и противно, я многих людей для себя потеряла, но стала настолько крепкой, что перестала бояться спорить, не соглашаться, быть собой. Они проиграли войну за справедливость. Теперь я сама за себя».

На высоком стуле в кафе передо мной сидела молодая женщина. Когда она мне рассказывала эту историю, казалось, что она живет в том густом и очень заряженном пространстве дискомфорта и обиды, будто сама она ушла в эти 12 лет. После этой исповеди она опять перевоплощается во взрослого человека. Теперь мне стало понятнее, почему она переживает несправедливость так остро, сторонится коллективов с сильными руководителями и не смотрит фильмы о войне. Она уверена, что помогать и жить нужно сейчас, не откладывая.

Александра СЕВЕРНАЯ