Черное и белое. Две версии инь и ян

Разговоры о том, что писатель Борис Акунин решил навсегда распрощаться со своим любимым героем Эрастом Петровичем Фандориным, – по меньшей мере преждевременны. Самый изысканный детективщик нашего времени утверждает, что намерен написать еще четыре романа про Фандорина, а пока переселил его с книжных страниц на сцену. В Российском академическом молодежном театре прошла премьера сразу двух спектаклей о проницательном и всевидящем Эрасте Петровиче – «Инь и Ян. Белая версия» и «Инь и Ян. Черная версия».

Вся минувшая весна в отечественном культмассовом секторе была посвящена Фандорину: сначала, по-военному чеканя шаг, к месту и не к месту ослепляя компьютерными спецэффектами, прошел по кинотеатрам «Турецкий гамбит» Джаника Файзиева. Критиками был бит за невнятность и хаотичность, но благодаря массированной рекламе всю возможную и невозможную прибыль все-таки собрал. Затем оглушил террористическими бомбами «Статский советник» Филиппа Янковского. Критикам снова было где разгуляться, яду они не пожалели, хотя и признали, что Олег Меньшиков даже из самой провальной затеи всегда выходит, не запятнав свою репутацию гения. И, наконец, долгожданная премьера РАМТа, уникальная уже тем, что оба спектакля поставлены по специально написанным для театра пьесам – романов с аналогичным сюжетом в природе не существует. Это две абсолютно не зависимые друг от друга постановки, они, дабы не путать зрителя, даже идут разными вечерами. Начинается, правда, и та, и другая история одинаково: в богатом подмосковном поместье, сильно смахивающем на филиал Музея Востока, на оглашение завещания только что почившего в бозе чудака-коллекционера собираются все его многочисленные родственники и домочадцы. А вот дальше «белый» и «черный» сюжеты, будто рассорившись друг с другом, расходятся в разные стороны. Иногда, правда, будто желая примириться, сходятся вновь, но надолго их не хватает, и зритель, как на американских горках, под завораживающие звуки японских барабанов вновь мчится в неведомое. Спектакли-лабиринты заставляют публику нестись по своим таинственным коридорам, стучаться лбом об острые углы, которых, казалось, тут только что не было, стремиться к свету разгадки, который на деле оказывается всего лишь призрачным миражом, тусклым отблеском реальности. Одним словом, ждите чего угодно, только не скуки понимания.

Мало общего вы найдете и в стилистических решениях двух спектаклей. Из «Белой версии» драматург Борис Акунин, режиссер Алексей Бородин и художник-постановщик Станислав Бенедиктов соорудили эдакий «салонный анекдотец»: смесь Чехова с Агатой Кристи. От англичанки – схема «детектива-мышеловки»: преступление в замкнутом пространстве, подозреваются все. От Антона Павловича – общее настроение трагедии на грани фарса. Имена, да и сами характеры тут вполне говорящие: ну как не вспомнить про «Вишневый сад» при виде горничной Глаши, лакея Аркаши или вечно бормочущего себе под нос старика дворецкого Фаддея. А уж главные герои – недоучившийся (читай – вечный) студент Ян и несколько восторженная Инга (вылитая Аня, дочь Раневской) – так те и вовсе совершенно чеховского разлива. В этом, впрочем, весь Акунин, уже давно замеченный в страсти ко всевозможным литературным шкатулочкам с секретом и прочим ироничным кунштюкам.

«Черная версия», напротив, вся пропитана мистикой и волшебством, тут уже не об Антоне Павловиче, а о древних восточных духах впору вспоминать. Кто читал в детстве леденящие душу японские сказки – поймет, о чем речь.

И сквозь все эти литературные мистификации и восточные страшилки, как Дон Кихот, рыцарь печального образа, шествует благородный сыщик Фандорин. Нет, шествует он только в «Белой версии» с загипсованной рукой на перевязи, в «Черной» же – ловко лавирует по сцене на инвалидной коляске. Эти на первый взгляд нелепые обстоятельства так же играют в развитии детективного сюжета не последнюю роль. А за ним, как верный Санчо Панса, семенит его японский слуга Маса – главный триумфатор обеих версий. Ибо если актерская манера Алексея Веселкина (Фандорин) постоянным зрителям РАМТа уже давно знакома и ясна, то Алексей Розин (Маса), работающий в театре первый сезон, оказался для всех более чем приятным открытием. Мало того, что говорит по-японски (языком с актерами занимался сам Акунин и сотрудники японского посольства), бесподобно имитирует акцент, показывает фокусы, так еще и артист хороший.

«Если бы я училась в пятом классе, то была бы в полном восторге», – в антракте одна зрительница делилась своими впечатлениями с телефонной трубкой. Думаю, лукавила: страсть к красивым, элегантно собранным головоломкам, к счастью, присуща не только пятиклассникам.