Черная пантера. или Как выкинули с должности начальника департамента

Что есть человек? Ученые во все века пытались определить специфику человеческого и чаще всего видели ее в разуме: «Рациональное существо, разумное животное», – отвечали они. Вроде бы все верно. Мы спим, едим и дышим так же, как и весь живой мир, но мы разумны и в этом разуме стремимся к совершенству. Однако вот, например, пчела. Она создает потрясающие по своей элегантной законченности соты. Или соловей, чьи трели исторгают слезы из самого нашего сердца. А стратегия охоты черной пантеры… Ох как разумно все организовано! И все же что-то здесь не так. Не это отличает человека от животного: не в совершенстве разума тут дело. Живя, животное лишь следует природному инстинкту. Иное дело – человек…

– Да в чем же я-то виноват! – воскликнул Иващенко. – Не сам же я себя вот в это кресло посадил. Букин никак не понимает, что его время кончилось. Прошло. Все. Точка! Пора уступить дорогу другим. Молодым. Энергичным. Кожей чувствующим перемены, их суть и задачи!

Олег Иванович Иващенко высок, красив и молод. Полгода назад его назначили начальником Департамента образования администрации Нижнеилимского района. А до этого без малого 20 лет, правда, с перерывом тамошним учительством руководил Николай Александрович Букин. Ему 61 год. Но он крепок, коренаст, здоров и… уверен в себе. Это качество люди приобретают, когда долго ведут, образно выражаясь, большой корабль правильным курсом. Правильным – он и сейчас в этом не сомневается.

…Родился Букин в голодном сорок пятом, еще не окончилась война. Деревня их называлась Большая. И семья была по нынешним меркам немалая: четверо ребятишек. Мама, простая колхозница, детей своих «не больно-то набаловала». Все много трудились, помогали по хозяйству. Отец, закончивший сельскохозяйственный институт, с утра и до ночи пропадал на работе: он был заведующим участком, где испытывали разные сорта пшеницы. Ненабалованные дети росли любознательными, любили учиться, изо всех сил тянулись к знаниям. Сегодня, на едва наметившемся склоне жизни, все они – с высшим образованием и состоявшейся карьерой. Сестра вот только очень больна. Душа у Николая Александровича за нее болит, не переставая.

Юность вся прошла в учебе. В начале 60-х поступил он на индустриально-педагогический факультет Иркутского пединститута. Правда, после второго курса забрали его в армию. Служил, как и положено хорошему советскому парню, не просто так, а Родине служил. Целых три года. Потом восстановился в вузе и в 70-м вместе с дипломом получил распределение в Видим. Школа в поселке – средняя. Старая, но крепкая. Мужчин мало. Дали ему нагрузку в 18 часов и полставки завуча. Через год – уже ставку, а еще через один стал он директором. Так 15 лет подряд и руководил педколлективом. Собственно говоря, ему это было нетяжело. Женщины его уважали, слушались, любили даже… Может быть, потому что душа у него была? С виду-то Букин – человек суровый, как и положено сибиряку, а душа… Ну… как подснежник, что-ли: чуть солнце – и вот он, под настом-то… Живой! Настоящий.

Школа в Видиме была, как тогда говорили, «кустовая», то есть обслуживала целый куст близлежащих деревень. Учеников из них ни на каких «школьных автобусах» не подвозили, а жили они в пришкольном Видимском интернате. То, что он пришкольный, – это только на словах. Интернат располагался за железнодорожными путями. И дети вынуждены были переходить их довольно часто. Ребятня лазила под вагонами, составов ходило много. Короче говоря, испереживавшийся за них Букин добился от руководства Видима, чтобы интернат построили новый и действительно рядом со школой. Да еще какой: красивый, большой, на 50 мест! И постели у этих мальчишек и девчонок теперь были белые да хрустящие. Дома-то спали они (несмотря на развитой социализм) «в рванье на полу, кулак под голову».

Видимская школа при Букине большая стала. До 700 учеников в ней занимались. Аж в три смены! Да ближе к ночи она еще и вечерней становилась – для работающей молодежи. Букин ведь свою задачу всегда как понимал: все должны учиться. Все! Вот и проводил всеобуч в жизнь.

Со временем построил он для своих учеников спортзал, гараж с автоклассом, отдельное здание начальной школы. Иначе говоря, он был хорошим директором, настоящим хозяйственником. Но не только! Он был учителем. Воспитателем. Жизнь его протекала в тревоге и волнении, главное – вместе с его учениками. Он очень часто забывал о себе, ибо жил их жизнью. Самоотвержение – удел всякого по-настоящему интеллигентного человека, умеющего сострадать.

…В середине 80-х в Видимской школе появился третий секретарь райкома партии:

– Давай-ка, Николай Александрович, собирайся переезжать в Железногорск-Илимский, будешь заведовать районным образованием.

Вроде бы карьера. Он еще молодой, энергичный. Но не обрадовался Букин: сердце-то к родной школе приросло всеми своими сосудами. И рвать надо с болью и кровью. Но с партией не поспоришь. Поехал. Когда к нему в город из поселка в 87-м переехала семья, стало вроде бы легче…

А тут перестройка. Молох. Перемалывает так, что души хрустят, будто кости. Ничего, справлялся! И тут через пять лет его делают заместителем мэра по социальным вопросам. Слова «зарплата бюджетникам» постепенно становятся самыми страшными в его жизни. Полуголодные люди бастуют. Вот это была боль так боль.

А время-то какое было, помните? Хапуги-начальники всех уровней жирели и раздувались от самодовольства и безнаказанности. Букин не купил себе даже новую квартиру. Дача у него давно, но она не для снобизма, а скорее по привычке заведена была. По крестьянской привычке копаться в земле и есть овощи с родного огорода.

В 2002 году, когда к власти в городе пришел другой мэр, он предложил Николаю Александровичу освободить кресло своего заместителя и вновь заведовать районным образованием. Букин обрадовался: там хоть и хозяйство больше, зато здесь проблемы роднее. Он ведь учителя-то в себе никогда не терял. Так что приступивший к своим обязанностям Букин продолжил дело своего предшественника и свое собственное. При департаменте создан был еще и отдел комплектования учебников с фильмотекой. Затем в городе открыли cтанцию юных техников, Дом творчества детей и подростков. А еще закончили наконец строительство двух домов для учителей с двумя квартирами в каждом. Этим фактом Николай Александрович гордится больше всего.

И жизнь завертелась! В прошлом году каждая школа в районе (среди них 23 средние, две основные и четыре начальные) получила компьютерный класс. Правда, детей в районе стало меньше почти вдвое. Букин даже закрыл один детский сад, в который ходили всего три ребенка. Вроде бы справедливо поступил, но… Когда проходили выборы нового мэра Семена Гендельмана, ему это припомнили. Он ведь агитировал за прежнего.

Конечно, это была ошибка. Но только со стороннего взгляда. Представьте себе, что в мэры баллотируется бывший безработный, хирург, которого в свое время сократили. Он судился, искал правду… И нашел ее. У народа. Хотя сегодня кое-кто из этого народа почему-то говорит, что новый мэр выглядит человеком слишком уставшим, неуверенным в себе, растерянным: «Но ничего ведь уже не изменить. А сам он подавать в отставку не собирается. Не хочет!» «Возможно, не хочет, – возражают другие, – а скорее всего, что не может. Предвыборная-то кампания немалых денег стоит, кажется, миллиона три, откуда такие деньжищи у хирурга. Значит, кто-то их дал… Со всеми вытекающими последствиями».

Так это или нет – судить трудно. Но не в том дело. Букин, повторяю, был не на его стороне. Вот это – более важное обстоятельство. Оно и стало, на мой взгляд, основной причиной, почему новый мэр не взял его в свою команду. Чужой ему человек, из «вражьего» стана. Однако лично мне Семен Яковлевич, устало хмурясь, прихлебывая кофе и пуская в мою сторону очередное колечко дыма, сказал:

– Да, я имею полное право формировать свою команду. К тому же уволили Букина, поскольку ему уже исполнился 61 год и он муниципальный служащий.

– Ну что ж, мэр действительно имеет право работать с кем хочет, – соглашаюсь я. – И действительно, муниципальный служащий может быть по закону уволен, если ему больше 60 лет. Но мои возражения вызывает другое, а именно, то, когда вы его уволили. Вы же сделали это, не дождавшись конца учебного года.

Конечно, вряд ли бывший хирург достаточно хорошо понимал, что уволить начальника Департамента образования района именно в это время (а речь идет о весне) – значит поставить под удар, во-первых, итоги всего года, будущие выпускные экзамены, а во-вторых, летний отдых учеников, организацию которого уже начал Букин (и новый начальник департамента, конечно же, не успел как следует продолжить).

Возражения мои, и даже глубокое возмущение, вызывает еще одно обстоятельство. Однако прежде хочу сказать, что письма по поводу того, как сегодня увольняют управленцев разного звена, не говоря уже об учителях, приходят в нашу редакцию в последнее время все чаще и чаще. А делается это ну просто не по-человечески! Людей обливают грязью, перечеркивают всю их профессиональную жизнь, достижения, успехи!

– А вы думаете, Букин сам-то вел себя прилично? – возражает мне Олег Иванович. – Я уехал в область «на смотрины», так он мне – прогул и выговор!

По правде сказать, Иващенко отправился в Иркутское ГлавУНО тайком от Букина, будучи еще директором школы и, следовательно, его подчиненным.

– Я считал, что поскольку мэр выше по должности, чем начальник департамента, то и ставить его в известность незачем, – недоумевает Олег Иванович.

– Нет, я вполне допускаю, что выговор – это была со стороны Букина некоторая месть. Но… Вы же были уже победителем, – пытаюсь я рассуждать философски, – а сильные великодушны!

Олег Иванович слушает меня и молчит. «Так то ж сильные», – читаю я за этим молчанием. Конечно, я понимаю: сила и уверенность в себе придут к нему потом, со временем и опытом, с ошибками, а главное – с успехами, с профессионализмом управленца… А может, и не придут. Может, годика так через два или три, когда настанет пора новых выборов и на место Иващенко вдруг да и будет назначен кто-то другой. Молодой, самоуверенный и опьяненный начавшейся карьерой. И скажет, как это сделал Олег Иванович, нынешней весной, заглянув в кабинет Букина (во всяком случае Николай Александрович это утверждает): «Почему вы все еще здесь? Освободите наконец помещение».

Иващенко пригласил Букина на августовский педсовет как бы между прочим, снисходительно. Тот отказался. А ведь все можно было сделать по-другому. Пригласить не походя, а солидно. Торжественно почествовать человека. Искренне сказать слова благодарности за долголетний труд. Он их вполне заслуживает. Но этого не было…

…Можем ли мы осуждать живой мир, мир природы за то, что молодые там пожирают слабых и старых? Конечно, нет. Животные лишь следуют своему инстинкту, таков способ их существования. Человеческие же действия подлежат оценочным суждениям, они ценностно ориентированы. Вот какова специфическая особенность человека. Вот почему он не животное. Философ Иммануил Кант определил эту особенность больше двухсот лет назад как категорический императив, как «нравственный закон внутри нас».

Железногорск-Илимский, Иркутская область