На чтение: ≈ 10 мин.С этим утверждением Юрия Лотмана согласна учитель года России-2007, учитель математики школы № 2030, которая стала базовой школой городского проекта «Школа будущего», Анна Мехед.
Что такое образование, знает каждый так же, как, впрочем, каждый представляет себе, как надо учить, лечить, играть в футбол и снимать кино. Но каждый понимает это по-своему и считает свое мнение единственно верным. Эти мнения часто противоречат друг другу…. Причем людей, которые хотят сделать образование лучше, гораздо больше, чем тех, кто делает это согласно расписанию своих занятий.
Мне вспоминается спор между Лодейным мастером и зодчим о том, чья работа сложнее и важнее, описанный Алексеем Ивановым в книге «Сердце Пармы»: «Когда церкву заказывает князь, то не абы как: чтоб, дескать, стены 20 саженей на 20, и высотой столько же, и глав 5 штук. Нет. Вместо этого дают зодчему цепь с 2 кольями и все. Цепью этой он рисует на земле круг подкупольный, а уж дальше по законам, одному ему ведомым, он делит цепь на доли, складывает длины, умножая и вычитая, и выстраивает храм по соотношениям, всегда неизменным».
Вот и я очерчиваю некий круг проблем и, поделив цепь своих рассуждений на части, пробую установить между ними особую связь.
Скорее всего, не произнесу ничего нового. Его, собственно, почти и нет. Если что-то и есть, так это новое, непривычное, парадоксальное сочетание давно известных вещей.
Сейчас очень часто говорят: «За образованием будущее». У меня сразу возникают два вопроса: о каком будущем идет речь и каким должно быть образование для этого будущего?
Попробуйте представить себе будущее….
Мы моделируем будущее, используя идеи и образы прошлого. И во все времена людей будущего воспитывали и образовывали люди прошлого. Парадокс? Зеноновский Ахиллес никогда не догонит черепаху?
Изучая современные научные взгляды на образование и оценивая их многообразие, я позволю себе выделить из них три парадокса:
– первый – парадокс информационной насыщенности, когда поток информации, который в наше время растет с каждым днем, может поглотить любого, кто пытается его освоить или за ним уследить. Вместо того чтобы интерпретировать доступную информацию, сопоставлять ее с личным опытом и создавать собственное знание, мы заняты поиском все новой и новой информации;
– второй – парадокс неопределенности – во многом продиктован первым. Увеличение объема информации затрудняет процесс принятия решения, еще больше усиливает ощущение неопределенности. Знание расширяет зону незнания. Современно, …по-сократовски;
– третий парадокс можно было бы назвать периодом полураспада знаний. То есть образование не успевает за процессом обновления знаний. Например, с понятием «оптоволокно» я впервые встретилась в 1982 году на уроке физики как с последним достижением науки в области передачи энергии, применение которого оставалось неизвестным. Сегодня это распространенное средство передачи информации.
Я думаю, что попытка разрешить парадокс – шаг в будущее.
Так, например, за свою историю математика испытала три сильнейших потрясения, все они сопровождались обнаружением парадоксов. Их преодоление достигалось ценой введения необычных понятий и утверждением невероятных идей.
Первый разразился в эпоху Античности и был вызван открытием факта несоизмеримости величин. Тогда был найден корень квадратный и открыты бесконечные десятичные непериодические дроби, которые назвали иррациональными, в переводе на русский язык, бессмысленными. Это понятие мы используем и сегодня.
Второй произошел в эпоху Нового времени. На этот раз дело касалось истолкования бесконечно малых величин. Выход был найден созданием теории пределов.
Последний кризис был настолько мощным, что затронул не только математику, но и логику и язык. …Так появилась теория множеств.
Одним словом, парадоксы послужили движущей силой развития научного познания.
Не стоит бояться парадоксов! Ведь такое отношение к парадоксу, иными словами, к противоречию, к проблеме – один из критериев культуры ума.
Поэтому, если представить себе процесс образования как непрерывную математическую функцию, производной которой стала культура человека, ее первообразную я бы определила как интеллектуальное бесстрашие.
Сколько будет дважды два? Четыре? Есть ли уверенность, что это абсолютная, несомненная и бесспорная истина? Тогда сложим вместе две и две капли воды,… и получим все, что угодно, но не четыре: может быть, одну каплю или 45 брызг.
…Однажды, лет восемь назад, я слышала удивительную историю о юноше, поступавшем на математический факультет университета. В экзаменационном билете был вопрос о логарифмах, которые, так получилось, он не изучал из-за болезни преподавателя, в чем честно и признался, блестяще ответив на предыдущие вопросы. Мудрый экзаменатор дал абитуриенту определение логарифма, после чего молодой человек смог вывести свойства логарифмов, построить график логарифмической функции и решил экзаменационное задание.
То есть понятно, что одного бесстрашия мало. По словам того же Алексея Иванова, современного русского писателя, «наши дети видят очень мало настоящих вещей. И у детей не вырабатываются…некие, что ли, витамины ума».
От нашего мира дети не получают в пользование важнейший критерий оценки – критерий подлинности, то есть наличия внутренней сути, смысла. Критерий подлинности – это не справка эксперта. Это умение самостоятельно отличать настоящее от ненастоящего .
Это не формализованное знание, которое было предложено в виде готовой истины, пригодной лишь для того, чтобы погрузить ее в память, а потом извлечь на экзамене в том же самом виде. Знание тогда приобретает ценность, когда становится ценностью конкретного человека, нашедшего личностный смысл.
И сегодня в педагогических успехах мы узнаем набросанную в сжатом очерке историю образованности всего мира, потому что в своем духовном развитии каждый человек повторяет процесс духовного и культурного развития человечества.
То, что в более ранние эпохи занимало умы зрелых мужей, сегодня – учебные упражнения и задачи школьников. Но если за математическим (да и не только математическим!) фактом, теоремой, формулой стоит человеческий поступок, судьба, жизнь, я, как учитель, не могу об этом не сказать. И это не только экскурс в историю математики.
На вопрос: «Чему же учатся люди?» Юрий Михайлович Лотман ответил: «Люди учатся Знанию, люди учатся Памяти, люди учатся Совести». Это то, что необходимо в любой школе.
Конечно, сегодня карты Средневековья способны вызвать усмешку, но без них не было бы современного видения мира. Любой выпускник школы знает больше, чем Пифагор, но для будущих поколений Пифагор навсегда останется Учителем.
И если образование позволит ученику прикоснуться к мысли гения, вступить с ним в диалог, значит, оно позволит приобщиться к Культуре и, обретя новые смыслы, сказать свое, новое слово.
Я думаю, что мы, учителя, близки к пониманию будущего. Мы – звено в цепи поколений, и мы ищем пути разрешения парадоксов образования.
Вслед за многими, жившими до нас, мы с полным основанием, гордясь движениями нашего времени и уповая на лучшее будущее, которое мы же и строим, можем повторить: «Мы видим дальше, потому что стоим на плечах гигантов». У основания этой пирамиды жизни – гиганты (люди античного мира, Нового времени, наши современники) в научном и духовном смыслах.
Выбор читателей
Комментарии