Человек с площади Алой зари. Подвижники

Тридцать пять лет директорский стаж у Юрия Петровича Митрофанова, народного учителя Республики Мордовия. Это его стараниями школа превратилась в лицей №26, лучший в республике.

У Юрия Петровича много талантов и много разных, казалось бы, противоречивых качеств. Судя по его делам, он, конечно, прагматик. В девяностых, когда ветер перемен подорвал престиж учительской профессии, а в педагогических вузах был катастрофический недобор, Митрофанов открывает в своей школе педагогические классы, и лучшие девчонки и мальчишки учатся в них, а потом поступают в пединститут и становятся учителями. А потом уже в лицее он первым в республике открывает кадетские классы, чтобы через кадетское движение возрождать и укреплять патриотизм, честь, достоинство, мужество и отвагу.Неугомонный, он постоянно придумывает все новые и новые проекты. Один из таких – «Информационно-технологическое образование». Но, будучи прагматиком, он остается романтиком, не желающим приспосабливаться к прозе жизни. Он вечерами напролет может сидеть с лицеистами у костра, петь песни, смотреть на звезды. С улыбкой объяснять детям, бегущим к ручью мыть печеную картошку, что ее надо есть вместе с кожурой.У Митрофанова полет мысли и поэзия во всем. Школьная столовая превращается у него в школьное кафе «Бригантина». Дорожка, ведущая к памятнику А.С.Пушкина, – в аллею Евгения Онегина. Площадка перед лицеем – в площадь Алой зари, а актовый зал – в зал торжественных церемоний. И все это работает удивительным образом – возвышает и воспитывает… В лицее царит атмосфера доброты, внимания, деликатности, красоты и уюта, всего того, что поддерживало, окрыляло и оберегало ребенка. Только директор-философ, как Митрофанов, может считать, что главное предназначение лицея – научить детей искусству быть счастливыми. Откуда в человеке, идущем навстречу своей семидесятой весне, это романтическое восприятие профессии и жизни в целом? Из «оттепели» шестидесятых, на которую пришлась его юность, или от горящих угольков артековского костра, который согревал вожатого Юрия Митрофанова в семидесятых? А может быть, его романтика родилась из крылатой мечты, поселившейся в его мальчишеском сердце еще в послевоенные пятидесятые, когда бегал он по коридорам саранской школы №17? Митрофанов и по сей день, пережив уже несколько исторических эпох, продолжает считать свое дело самым романтичным в мире.

Валентина БОГАЧЕВА, Саранск